Юрий Ключников - На великом историческом перепутье
Таким образом, при всяком политическом режиме имеются на лицо более или менее благоприятные условия:
а) для возвращения к отмененному социально-политическому укладу,
б) для поддержания существующего в данный момент порядка вещей,
в) для изменения его, хотя и существенного, но постепенного и безболезненного,
г) для революционного низвержения существующего строя в угоду строю новому, далеко забегающему вперед по мыслимому историческому пути и мало считающемуся с привычными требованиями современности.
А благодаря этому, всегда и повсюду можно проследить проявления четырех основных типов политики: — ретроградной или реакционной, консервативной, прогрессивной или либеральной, и революционной.
В согласии с только что отмеченным объективным условием социальной жизни неизменно складывалась на протяжении веков политическая психология людей.
Каковы бы ни были в зависимости от времени и места конкретные основания политических группировок, в их взаимной борьбе всегда обнаруживается действие четырех основных политических темпераментов: — ретроградного, консервативного, прогрессивного и революционного.
Различные авторы неоднократно пытались установить тесное внутреннее взаимоотношение между возрастом людей — с одной стороны, и между перечисленными политическими темпераментами — с другой. Они подметили, что молодые люди по преимуществу настроены революционно, что старики обычно ретрограды, что умеренные консерваторы и либералы большею частью оказываются людьми среднего возраста. — Другие исследователи пытались установить соотношение и параллелизм между темпераментами, о которых речь, и между возрастами политических режимов. С их точки зрения, всякий режим переживает несколько периодов, в течение которых он последовательно обнаруживает все характерные черты юности, зрелости и дряхлости. — Третьи становятся на еще более широкую исходную плоскость и относят преобладание того или другого из главнейших политических темпераментов за счет разницы в историческом возрасте наций.
На наш взгляд, все подобные сопоставления в одинаковой степени правильны и допустимы, так как во всех планах и на всех ступенях политической жизни проявляет себя (в согласии с отмеченным выше социальным законом) одна и та же игра четырех политических темпераментов, из которых берут свое начало четыре соответственных типа политических программ.
Да, это так: — во всех планах и на всех ступенях политической жизни. Мы это констатируем и подчеркиваем, чтобы вывести отсюда то исключительное по своей важности следствие, что и вся международная жизнь в ее целом есть не что иное, как громадное поле для игры и борьбы тех же политических темпераментов и тех же политических программ.
В самом деле:
— В каком бы виде ни представлялось данное мировое политическое положение, оно прежде всего — политическое положение. Это означает, что оно удовлетворяет, в общем, одну часть народов и вызывает неудовольствие в другой. Конечно, всякий народ доволен и недоволен по-своему. Однако, в качестве единого политического целого все они представляют собой не что иное, как мировые политические партии. Причем одни выполняют функции народов консерваторов, другие — роль прогрессистов, третьи оказываются народами революционерами, а четвертые по старости, из-за паралича или по иной какой-либо причине вяло тянут мир в сторону политического декаданса.
Каковы эти функции и роли в каждом индивидуальном случае?
Чего требует их исполнение от соответствующих народов?
Каковы условия их возможного исторического успеха и мыслимые причины их неуспеха?
Далеко не просто уяснить себе все это. Но вместе с тем, пока это остается не уясненным, все усилия укротить иррациональное и трагическое в истории человеческого рода будут сделаны совершенно напрасно, — не приведут решительно ни к чему.
Скажу еще точнее:
— Человеческая история не перестанет быть иррациональной и ужасающе трагичной до тех пор, пока международные отношения не начнут складываться в согласии с определенной программой, выработанной всеми народами вместе и осуществляемой всеми ими сообща. — Для того, чтобы это случилось, нужно, чтобы предварительно несколько основных программ были выработаны, провозглашены и энергично защищались в их взаимной борьбе. Говоря другими словами — настоятельно необходимо, чтобы современные народы сделались в гораздо большей степени членами мировых политических партий, чем это было до сих пор, и чтобы даже внутренняя политическая борьба в каждом из них была по преимуществу борьбой между представителями различных международных, мировых партий.
Оставим в стороне ретроградную политику и программы реакционные, как неспособные служить целям политического прогресса. Будем думать только о тех, которым принадлежит или историческое настоящее или историческое будущее.
В таком случае, идеалом было бы то, если бы соответствующие программы отражали одновременно требования и Морали, и Права, и Политики в их гармоническом согласовании и соединении.
Увы, подобный идеал осуществим лишь в заключительный период истории. Поэтому напрасно было бы теперь уже ломать голову над выработкой единой и безусловно совершенной мировой политической программы: все равно ничего не выйдет. Для начала же вполне достаточно было бы усвоить себе, что во многих случаях современная жизнь народов развертывается под знаком отчетливо выраженного преобладания то факторов моральных, то факторов правовых, то чисто политических факторов.
Более углубленный анализ непременно показал бы при этом, что весь стиль социальной жизни совершенно отличен у народов, подчиненных моральному началу, по сравнению с теми, над которыми витает дух права или где властвует эфемерная богиня политики. — Тот же анализ с несомненностью установил бы далее, что имеются совершенно специфические условия для того, чтобы одна из этих трех этических сил могла восторжествовать над двумя остальными и чтобы она принялась властно управлять социальной жизнью той или иной страны.
В частности, во всех трех случаях совершенно различными должны оказаться: — исторические судьбы данных народов, — их государственное устройство, — их внутреннее и внешнее положение, — их национальная психология, — общий характер их культуры.
В виду всех этих причин, громадной ошибкой явилась бы выработка мировых программ без учитывания конкретных состояний основных групп народов и без того, чтобы теоретически базировать эти программы одни на Морали, другие на Праве и третьи на чистой Политике.
Этим я хочу сказать, что приходится выбирать между тремя типами программ реорганизации мира.
На чем же в конечном итоге должен покоиться этот выбор? — От чего он должен зависеть?
Очевидно, что в первую очередь он должен зависеть от объективных условий, более благоприятных для одной из программ по сравнению с остальными; а затем — от качеств программ и от нашей субъективной оценки их, т. е. от того стиля общечеловеческой социальной жизни, который каждая из них обещает установить.
Не сводятся ли после этого все отдельные частные проблемы, интересующие нас здесь, к одной общей: — к выяснению логических условий, путей и соотносительной ценности мыслимых в будущем общеисторических международных процессов, из которых один опирался бы по преимуществу на Мораль, другой на Право, третий на Политику?
И не становимся ли мы тем самым лицом к лицу с великим историческим императивом:
— Стремиться к тому, чтобы вся последующая международная борьба стала борьбою за неведомую еще пока международную мораль, за подлинные — а не мнимые только — всемирные, на этот раз вполне оправдывающие себя формы мировой политики?
III
Есть все основания полагать, что в настоящий момент историческая почва достаточно подготовлена как для формулирования вышеуказанных программ, так и для удовлетворения только что формулированного императива.
Тесная междузависимость всех стран есть один из наиболее очевидных и неоспоримых фактов современной действительности. Быстро укрепляющийся «интернационализм» есть одна из наиболее характерных черт нашей исторической эпохи. Яркие проявления единства новейшей международной жизни бросаются в глаза положительно на каждом шагу. — "Мир стал удивительно маленьким", не без основания жалуются некоторые. И, как будто бы, день ото дня он становится все меньше и меньше. Поразительные открытия и изобретения последних лет в области усовершенствования путей сообщения и средств сношения чудодейственным образом сократили пространство и частично вовсе отменили время. То, что происходит в одном конце мира, в то же мгновение становится известным во всех остальных его концах. Невозможно представить себе событие, сколько-нибудь значительное для одного народа, которое не нашло бы живого отклика в большинстве других народов. Это в одинаковой мере относится и к экономическим явлениям, и к политическим, и к чисто культурным.
