Юрий Мухин - Военная мысль в СССР и в Германии
Как видите, в данном случае Анфилов обвиняет Кулика (да еще и словами самого Кулика, никогда не перекладывавшего ни на кого ответственность) в том, что тот «не смог снабдить», т. е. не смог добиться от промышленности производства нужного количества минометов и мин, – плохо жаловался на Вознесенского в ЦК ВКП(б).
А я в Сборнике писал вот о чем.
«Отношение историков к Кулику просто поражает. Вот, скажем, книга В. А. Анфилова „Грозное лето 1941 г.“. В аннотации сказано: „Автор – известный историк В. А. Анфилов, заслуженный деятель науки России, доктор исторических наук, профессор МГИМО, бывший ранее старшим научным сотрудником Генерального штаба, а затем старшим преподавателем Военной академии Генерального штаба“».
Анфилов пишет:
«Немалые препятствия были и на пути минометного вооружения. Оно не было вначале должным образом оценено. Еще в 1936 г. конструкторское бюро Б. И. Шавырина под предлогом ненадобности было закрыто. До советско-финляндской войны минометное вооружение считалось второсортным. Лишь финские минометы „раскрыли“ глаза нашим руководителям».
Во-первых. К 22 июня 1941 года в армию было поставлено уже 40 тыс. минометов и только лишь потому, что постановление Комитета Обороны о принятии на вооружение Красной Армии и серийном производстве 82-мм батальонного образца 1937 г., 107-мм горного образца 1938 г. и 120-мм полкового образца 1938 г. минометов было принято 26 февраля 1939 года, то есть за 9 месяцев до начала «советско-финской» войны. Уже в боях на Халхин-Голе было израсходовано 46,6 тыс. 82-мм мин.
Во-вторых. А кто же закрыл в 1936 году КБ Шавырина? Умненький Анфилов помалкивает. В 1936 году заместителем наркома обороны по вооружению был Тухачевский, в этом же году он стал и первым заместителем наркома. А Кулик в 1936 году числился командиром-комиссаром 3-го стрелкового корпуса, но в СССР его не было, он был в Испании. В конце 1937 года он был назначен начальником Артиллерийского управления РККА, а в 1939 году – заместителем наркома обороны по вооружению. То есть, именно Г. И. Кулику РККА обязана тем, что у нее к войне были минометы.
Но В. А. Анфилов с наглостью потомственного подонка пишет: «Почти в таком же положении Красная Армия оказалась и в отношении минометного вооружения по вине того же Кулика, который сопротивлялся внедрению этого вида оружия».
Как видите, Анфилов не опроверг ни единого факта из этого текста, а просто (не сообщив об этом читателям) подменил понятие «сопротивлялся внедрению» понятием «недостаточно активно внедрял». Этой клеветнической подменой он ставит меня в положение негодяя, который «совершенно невиновному» Анфилову поставил незаслуженный диагноз.
А между тем этот диагноз сформировался не только под впечатлением от работы Анфилова «Грозное лето 1941 года».
Анфилов в статье сообщает:
«К примеру, Мухин приводит цитату из книги генерала Г. П. Сечкина, в которой тот дает выдержку из моей статьи в „Красной звезде“ (1988 г.): „Последняя проверка (1940 г. – В.А.)… показала, что из 225 командиров полков, привлеченных на сбор, только 25 человек оказались окончившими военные училища, остальные 200 человек – это люди, окончившие курсы младших лейтенантов и пришедшие из запаса“. То есть, – продолжает Мухин, – В. Анфилов придал „научную основу“ сплетне, запущенной в оборот еще К. Симоновым в романе „Живые и мертвые“ и Г. К. Жуковым в мемуарах.
Этот факт я привел еще в книге „Начало Великой Отечественной войны“ (Воениздат, 1962 г.) и дал ссылку на архивный документ (Архив МО СССР, ф.2, оп.75593, д.49, л.63). Симонов решил вложить эти сведения в уста героя романа – Серпилина. 19 марта 1964 г. писатель прислал мне „Роман-газету“ № 1, 1964 г. с дарственной надписью: „Виктору Александровичу Анфилову на память с благодарностью. Через несколько месяцев пришлю Вам и вторую книгу, одно из самых важных для меня мест которой не могло бы быть написано, не прочти я Вашего интереснейшего исследования о начальном периоде Великой Отечественной войны. Уважающий Вас Константин Симонов“».
Как видите, Анфилов не стыдится, а гордится тем, что именно он был автором фальшивки, сыгравшей огромную роль в идеологической войне против моей Родины – СССР, России.
И вот что я написал по этому поводу в Сборнике:
В книге генерал-майора пограничных войск Г. П. Сечкина «Граница и война» («Граница», М., 1993 г.) приводится, как святая правда, цитата из «труда» грязного антисоветчика, «историка» В. Анфилова, который 22 июня 1988 г. в газете «Красная звезда» писал: «Последняя проверка, проведенная инспектором пехоты, – говорил в декабре сорокового года на совещании начальник управления боевой подготовки генерал-лейтенант В. Курдюмов, – показала, что из 225 командиров полков, привлеченных на сбор, только 25 человек оказались окончившими военные училища, остальные 200 человек – это люди, окончившие курсы младших лейтенантов и пришедшие из запаса».
То есть, В. Анфилов придал «научную основу» сплетне, запущенной в оборот еще К. Симоновым в романе «Живые и мертвые» и Г. К. Жуковым в мемуарах. При этом подонок от истории в 1988 г. был, видимо, нагло уверен, что материалы декабрьского совещания 1940 г. никогда не будут доступны широкому кругу читателей. Однако эти материалы были изданы в 1993 г., и прочитавший их может увидеть, что в докладе генерал-лейтенанта В. Н. Курдюмова ничего подобного и близко нет. Нет этих данных и в докладе генерал-инспектора пехоты А. К. Смирнова.
Генерал-инспектор А. К. Смирнов
Генерал-лейтенант В. Н. Курдюмов
Дело в том, во-первых, что приказ Наркома обороны № 0259 «О проведении краткосрочных сборов начальствующего состава пехоты» был отдан только накануне совещания – 14 октября 1940 г., – и округа, как отмечал Смирнов, успели осенью провести лишь сборы командиров рот. Курдюмов в своем докладе только напоминал о них: «Проводить специальные сборы командного состава в военных округах и соединениях в соответствии с требованиями Вашего приказа № 0259». А об уровне образования командиров полков ни один, ни другой не упоминали. Единственное, что было сказано в двух этих обширных докладах об образовании комсостава, так это такая фраза Курдюмова: «Старшему и среднему комсоставу, не имеющему законченного военного образования, к 1 января 1942 г. сдать экстерном экзамен за полный курс военного училища». И это все.
Да по-другому и не могло быть. Главное управление кадров КА, как вы увидели выше, в это время докладывало, что на начало 1941 г. из 1833 командиров полков Красной армии 14 % окончили академии и 60 % – военные училища. И лишь 26 % имеют образование, как у будущих маршалов Г. К. Жукова и К. К. Рокоссовского. Из 8425 командиров батальонов уже 2 % имели академическое образование, а 92 % – окончили военные училища.
Анфилов из собственной цитаты выбросил ее фальшивый источник и опять представил меня идиотом, который ставит пациенту диагноз, не изучив результаты анализов.
Дальше Анфилов в своей статье вообще расхрабрился. Он пишет: «Известно и другое, о чем умалчивают нынешние фальсификаторы истории, – продолжает Мухин. – 19 июня 1941 г. западные приграничные военные округа и флоты получили строгий приказ о повышении боевой готовности». Во-первых, этот приказ был не о «повышении боевой готовности», а о маскировке аэродромов, военной техники и вооружения, складов с горючим и боеприпасами. Мероприятия эти приказывалось провести 1—5 июля. Во-вторых, 19 июня этот документ был только подписан, а до войск так и не дошел.
Но у меня в Сборнике нет того текста, который откавычил Анфилов и над которым он посмеивается!
Еще. Он пишет: Перечисляя мероприятия, которые проводились по указанию Сталина, Мухин называет и проект «Стратегического развертывания Вооруженных сил…» от 15 мая, в котором предусматривался чуть ли не «упреждающий удар», который инициировал Сталин. Но это было предложение авторов проекта, а Сталин его отверг, упрекнув военачальников в желании спровоцировать агрессора.
Но и этой галиматьи в моем тексте тоже нет! Анфилов сам ее выдумал и приписал мне.
Вот ведь наглость! Ну, пусть бы фальсифицировал тексты Жукова, Курдюмова, Смирнова, Кулика – их уже нет в живых. Но я-то ведь еще не умер! Как же можно приписывать мне свои фальшивки прямо на моих глазах?!
Повторю, единственное, что в статье В. Анфилова не вызывает возражения, это ее название – «Без правил».
* * *Итак, отдав должное первой книге серии «Война и мы», приступайте ко второй.
Ю. И. Мухин
Книга 2
Военная мысль в СССР и в Германии
Глава 1
О ВОЕННЫХ ТЕОРЕТИКАХ
В плане обсуждения проблем советской науки как таковой мне пришлось вернуться к проблеме военной науки. Толчком к этому послужили две книги: предателя Гордиевского «Разведывательные операции от Ленина до Горбачева» (правда, книга написана туповатым англичанином К. Эндрю) и интереснейший сборник «Пилсудский против Тухачевского», содержащий работы Тухачевского и Пилсудского о советско-польской войне 1920 г.
