Александр Никишин - Тайны русской водки. Эпоха Михаила Горбачева
Вот где собака порылась! Я читаю перестроечную работу А.Б. Гофмана и никак не могу взять в толк – издевается автор над читателями, или нет? И нахожу у него такую фразу: «Очереди делятся на одобряемые и осуждаемые. К первым относятся, например, очереди за хлебом, колбасой или колготками, к последним – за винно-водочными и пивными «изделиями» и за сдачей тары после их потребления…». Теперь понятно, о чем идет речь: пить надо меньше! А очередь вам в этом поможет, встанет каменной стеной и – не даст: «…Если бы не очереди, люди потребляли бы гораздо больше и, таким образом, чрезмерно увлекаясь, впадали бы в потребительство. К тому же воздержание от потребления… бывает полезно с медицинской точки зрения, но сам человек не находит в себе достаточной силы воли для воздержания. Очередь помогает ему в этом. Особенно важна эта функция очереди для сдерживания потребления заведомо вредных продуктов, в частности, ядов: водки, вина, пива, лосьонов, дихлофоса, мышьяка и т. п.». Для тех, кто давился в очередях за водкой, «врагом народа» был продавец. Хамил, торговал из-под полы за переплату, давал взятки милиции, обсчитывал… Для Гофмана же он – почти государственный деятель: «Призываю вас восхититься гордым видом человека, к которому стоит большая очередь: он понимает, что выполняет важную общественную функцию, что он нужен людям, а не они ему. Благодаря очереди общественная ценность такого человека велика, поэтому он, в свою очередь, ценит очередь».
Очередь как символ стабильности? «…Если бы не было очереди, то образовался бы жуткий вакуум, который мог бы быть заполнен антиобщественным содержанием, – пугал читателей Гофман. – Пока же она есть, мы можем быть спокойны и смело смотреть в будущее, так как твердо знаем: во внерабочее время население занято, причем не забиванием «козла», не потреблением разлагающей массовой культуры или чем похуже. Оно занято общественно полезным делом… Где, как не в очереди, можно пообщаться, обменяться свежими новостями и выдержанными слухами? Очередь пробуждает и стимулирует групповую сплоченность, вызывает у стоящих в ней чувство принадлежности к единому целому и к целому единому. В очереди возникает ощущение «мы», противостоящее, с одной стороны, «Я» (эго), с другой стороны – чуждому нам «они»… Положение о том, что часть людей – братья, безусловно, может считаться доказанным благодаря наличию очередей…»
Жизнь нас рассудила. А ведь как прав А.Б. Гофман! Именно очередь для русского пьяницы стала школой жизни. Именно очереди открыли ему глаза на этот мир, и тут, в очередях, дышащих злобой и ненавистью ко всему на свете, возникло у него ощущение «мы». Но противопоставил он его не только своему «Я», но и «им», этим самым «они», олицетворявшим власть. Тем, кто заставил его, русского пьяницу, так содержательно и с «пользой» проводить свою жизнь. В столь милых сердцу Гофмана очередях русский пьяница, быть может, впервые стал «смело смотреть в будущее». И такое вот «будущее» его ужаснуло. В очередях за водкой вызрели гроздья столь мощного народного гнева, что уже ничто не могло спасти ни Горбачева, ни перестройку, ни даже целую общественную советскую фармацию, для которой очередь играла столь «важную позитивную роль».
Сообразительность бутлегеров. В 1919 году в США ввели «сухой закон». Его главным героем станет бандит Аль-Капоне, который сильно наживется на торговле нелегальным спиртным. А начал он с того, что проложил по дну озера Онтарио трубопровод, по которому гнал из Канады запретный виски. Опыт прошлого оказался востребован в бывших республиках СССР. Нелегальный канал перекачки спирта был обнаружен в Акмянском районе Литвы. Спиртопровод Литва-Латвия проложил под землей бывший литовский пограничник В. Раму нас. Купил дом у границы с Латвией, нашел там «контрагентов». Протяженность шланга из полимера составила три километра. Производительность – около тонны спирта в час. Обнаружен и другой канал: Белоруссия-Литва. После вступления Литвы в Евросоюз, водка тут подорожала, и соседи, видимо, не упустили выгоду. Найден подземный спиртопровод Россия-Эстония. Контрабандные каналы обнаружены случайно – их поднял из-под земли крестьянский плуг.
Чем заместить водку? Чем замещали водочные доходы? Сталин брал на замену водки «кино и домино», но потом одумался: ни то, ни другое, при всем желании, не пополняли казну так быстро, как водка. Были хорошие кассовые фильмы – «Чапаев», «Волга-Волга», «Веселые ребята». Но чтобы кинопродукция дала деньги, аналогичные водочным, нужно деньги же и вкладывать: в строительство кинотеатров, в инфраструктуру, в рекламу; нужны современная техника для кинопоказа, люди, которые умеют все эти мероприятия реализовывать. Но ничего этого не было, слава Голливуда, его финансовый размах СССР не светили. Оставалась только водка. Знай, разливай да продавай. Хочешь – в фешенебельном «Елисеевском», хочешь – в сельмаге в глуши забытого селенья. И никаких дополнительных капвложений! Но Горбачев и его окружение этого не понимали. Ухнули миллионы долларов в создание советского Голливуда по имени «Видеофильм». Первый же фильм про Андропова вчистую проиграл красотке Эммануэль. Несравнимые величины для массового восприятия.
Видеофильмом по националистам. На «Видеофильме» мы с братом, кинорежиссером Андреем Никишиным, сняли самый первый фильм по национальному вопросу – только-только зажгли бикфордов шнур пороховой прибалтийской бочки. Готовый фильм показывали в ЦК КПСС. Люди в галстуках возмущенно качали головами, слыша с экрана: «Оккупанты! Вон из Латвии (Литвы, Эстонии)! Рассекретить пакт Риббентропа – Молотова! Свободу!» Потом они же, в галстуках, кричали нам в лицо: «Это провокация! Почему вы не снимали на заводах? Почему только улицы? Где рабочий класс?» «А эти люди и есть рабочие», – отбивались мы с братом. «Вы должны были задавать правильные вопросы!» Ведите правильную политику, хотелось сказать. Сколько раз в Прибалтике слышали: «Какой дурак отнял у нас водку? Ввел «сухой закон»! Москва сошла с ума: бальзам пить нельзя. Идиотизмус! Кому нужна такая перестройка?». Вот и весь национальный вопрос. Даже в исламских, как бы сейчас сказали, республиках, вменяли Горбачеву-Лигачеву в вину отсутствие водки.
Армения и «сухой закон». Лигачев отличился в Армении. Его пригласили на завод «Арарат», где разливали всемирно известный бренди. А тот в ответ: «Какой коньяк, да вы что?! Убрать эту гадость с глаз долой!». А люди этой «гадостью» гордились – ведь коньяк гостю подали самый лучший, самый качественный, выдержанный годами. Думали – похвалит. Не похвалил. А хозяину республики Демирчяну, говорят, с подачи Лигачева еще и выговор влепили по партийной части – за нерешительность в борьбе с пьянством. А откуда в Армении пьянство?
«Группа риска». На «Видеофильме» мой брат снял фильм «Группа риска», впервые показав во весь экран реальных проституток, гомосексуалистов и наркоманов. И показал, как умирал наркоман. Врачи сказали: «Все, хана, мы бессильны». И он умирал. Стучало громко сердце, и этот стук тихо сходил на нет: тук, тук, тук, ту-у-ук, ту-у-у-у-ук, тук – все, остановилось. Врачи натянули на голову покойного простыню. А потом признались: от тяжелых наркотиков у них нет лечения. Это пьяница будет спиваться десятки лет, а век наркомана короток. Горбачев отнял водку, чтобы пьяница «сел» на наркотики? Известный галерист, художник и архитектор Александр Якут видит так сегодняшнюю реальность пьющей России: «Идет страшная борьба между водкой и наркотиками… Я лично выбираю водку». И делает себе коктейль: виски и швепс в одном стакане. Виски побольше, а «шипучки» – поменьше.
Общество одобрило «сухой закон». «…Поначалу общество – не говорю о завзятых выпивохах – с одобрением отнеслось к этому решению, – пишет Горбачев. – Но по мере его воплощения в жизнь возникло недоумение, сменившееся раздражением, недовольством и даже озлоблением. Что же произошло? Как у нас нередко бывает, между замыслом и его претворением в жизнь пролегла дистанция огромного размера. Я бы сказал, что на стадии принятия решения были проявлены и реализм, и ответственность, а вот при исполнении «наломали дров» и загубили доброе начинание. Антиалкогольная кампания, к сожалению, стала еще одним печальным примером того, как вера во всесилие командных методов, административный раж губят благое дело. В спешном порядке закрывали магазины, винно-водочные заводы, а кое-где и вырубали виноградники. Свертывалось производство сухих вин, что не было предусмотрено постановлением..». А мне-то на хрена твое сухое вино, говорит русский пьяница, когда на улице морозы?
Жалко оборудование, сахар и одеколон. «…Приобретенное в Чехословакии дорогостоящее оборудование по производству пива ржавело и гибло, – говорит М.С. Горбачев. – Массовый характер приобрело самогоноварение. Из продажи стал исчезать сахар, а его нехватка резко сократила ассортимент кондитерских изделий. С прилавков начали исчезать недорогие одеколоны, употреблявшиеся вместо алкоголя. Использование всевозможных «заменителей» привело к росту заболеваний. Вот какая протянулась зловещая цепочка. Людей раздражали многочасовые очереди, унизительные ожидания в надежде приобрести бутылку по случаю какого-либо торжества».
