Александр Иессен - Греческая колонизация Северного Причерноморья
IV. Сношения северного Причерноморья с югом в начале I тысячелетия до х. э
Сношения северного Причерноморья с югом достигают значительно большей интенсивности на следующем этапе исторического развития, в поздний период бронзового века, т. е. примерно с XI до VIII–VII вв. до х. э. Этот период для племен нашей области является завершающим среднюю ступень варварства и переходным к высшей ступени. На правобережной Украине в этот период продолжают жить племена земледельцев и скотоводов, в то время как в областях к востоку от Днепра у пастушеских племен скотоводов, в результате развития патриархальной семейной собственности на скот и значительного роста стад, начинают создаваться предпосылки для перехода от оседлого к кочевому образу жизни. Эти племена в качестве пастбищ начинают использовать не только речные поймы, но и открытую степь. В то же время в области горного Кавказа происходит освоение высокогорных пастбищ, ведущее к переходу к полукочевому эйлажному хозяйству.
В этих условиях начинает возрастать подвижность населения, еще усиливаемая почти повсеместным в пределах рассматриваемой области освоением коня как средства передвижения (бронзовые удила на Северном Кавказе и на Украине впервые появляются в памятниках примерно VIII в. до х. э., в Закавказье еще несколько ранее). С другой стороны, значительное накопление подвижного богатства в виде скота, в условиях развивающейся частной семейной собственности, вызывает у соседних племен стремление к насильственному присвоению этих богатств. Все это вместе взятое приводит к усилению межплеменных сношений, как мирного, менового, так и военного характера.
Усиление этих межплеменных сношений отразилось, в частности, и на том археологическом материале, который дошел до нас от рассматриваемого времени. Как и для более раннего времени, это отражение легче всего прослеживается при изучении изделий из металла, удобных для перевозки, прочных и хорошо сохраняющихся в течение многих столетий и тысячелетий. Весьма значительное возрастание потребности в металле, в металлических орудиях и оружии является к тому же одной из наиболее характерных черт в истории материального производства конца периода бронзы. Относительно кратковременный по своей длительности поздний бронзовый век везде, и в том числе в северном Причерноморье, оставил нам в несколько раз больше изделий из металла, чем гораздо более длительные предшествующие периоды, начиная с первого появления металла, вместе взятые. В дальнейшем все более возрастающая потребность в металле для удовлетворения хозяйственных и военных надобностей разрешается переходом к изготовлению орудий труда и оружия из железа, распространенного в природе гораздо более широко, чем медные руды.
Что же мы можем сказать о сношениях причерноморских племен с югом? Начнем опять с запада.
Выше мы видели, что еще в начале II тысячелетия до х. э. в прибрежный район Одессщины проникают металлические изделия юго-западного, «эгейского» или малоазийского, происхождения. Это же явление прослеживается и позднее во II тысячелетии до X. э. (Побужье, нижнее Поднепровье).
Ко времени около 1000 г. до X. э. относится найденная в погребении около с. Лукьяновского близ Каховки бронзовая фибула древнего типа, балканского или эгейского происхождения. Эта единственная в своем роде на нашей территории находка особенно интересна тем, что она сопровождается бусами из стекловидной массы и янтаря[38].
Приблизительно на рубеже II и I тыс. до х. э. в этой же приморской области возникает и существует, по-видимому, до VII в. местный очаг металлообработки, снабжающий бронзовыми изделиями обширную территорию днепровского правобережья, вплоть до Киевщины и Бессарабии, а также и часть левобережья. Для этого очага характерными являются различные бронзовые кельты, кинжалы, серпы, наконечники копий и ряд других орудий своеобразных типов, которые в литературе последних лет иногда относились к «фракокиммерийской» группе (Сулимирский)[39]. Для изготовления этих орудий служили литейные формы из талькового сланца, также найденные в большом числе.
Вопрос о территориальном распространении находок этой группы требует еще специальной разработки на основе широкого привлечения материала, после чего можно будет более уверенно говорить об отдельных очагах местного производства металлических изделий на Украине, а также о происхождении использованного ими металла[40]. До выполнения такого исследования ряд существенных вопросов, относящихся к рассматриваемой группе бронзовых изделий, остается еще не вполне ясным; для наших целей достаточно будет установить следующее.
Наиболее густо находки этой группы распространены на самом побережье Черного моря, от Днестра до Днепра, а также по нижнему течению Днестра, по Бугу до района Первомайска и по Днепру до порогов. Вне этой территории встречаются только отдельные находки соответствующих предметов и только немногочисленные литейные формы для их изготовления, тогда как в южной, приморской, полосе мы сейчас знаем уже не менее 20 кладов бронзовых изделий и литейных форм, а иногда и слитков металла. В числе их имеются такие крупные клады, как клады Маяцкий[41] и Коблевский[42] в Одесском музее, как новый клад из с. Волошского в Киеве (1940). Особого внимания заслуживает большое количество кладов, а также отдельных находок литейных форм и бронзовых изделий, в районе устьев Днепра и Буга (ряд находок из Кардашинки, Алешек и других мест).
Таким образом, совершенно несомненным является относительно широкое распространение местного производства бронзовых изделий в этом районе.
Встает вопрос о происхождении использованного металла, так как своих медных руд в рассматриваемом районе почти нет.
Своеобразные типы изделий, резко отличающиеся от распространенных в Донецко-Донской области и на Кавказе, заставляют исключить в качестве возможного источника металла восточные районы. К сожалению, еще недостаточно ясно соотношение разбираемой группы с соседними западными группами, так как находки этого времени в Румынии и Болгарии пока изучены слабо. Несомненно, что наша группа достаточно резка отличается от изделий мощного семиградского очага производства бронзы, откуда на территорию Украины проникало довольно много изделий так называемых «венгерских» типов. Возможно ли связать нашу «фрако-киммерийскую» группу с месторождениями меди западной Молдавии или восточных Балкан — сказать пока трудно. Следовательно, мы можем только предположить, что металл доставлялся из месторождений меди в Криворожье и соседних районах, или же из медно рудных районов Румынии или Болгарии. Однако пока нельзя исключать в качестве возможного источника также и более удаленные области, как, например, западную Малую Азию. Во всяком случае, то обстоятельство, что в рассматриваемый период мы почти не видим в Причерноморье импортных бронзовых изделий «эгейских» типов, хорошо представленных в ряде находок более раннего времени, заставляет думать, что импорт готовых изделий был, может быть, постепенно замещен ввозом полуфабриката-металла в слитках — из того же источника. Путь этого ввоза в рассматриваемое время, очевидно, шел вдоль побережья — от Босфора (или от более северного пункта побережья, если медь доставлялась из Фракии), т. е. являлся тем же каботажным морским путем, который намечался и для более раннего времени. Как бы ни решился вопрос о происхождении меди, уже сейчас почти несомненно, что олово, впервые в крае использованное при изготовлении бронз «фрако-киммерийской» группы доставлялось этим путем.
В прибрежной полосе изготовлением бронзовых изделий занято было местное население. Сосредоточение металлообработки именно здесь обусловлено было встречей в этом районе привозного металла с наличием необходимых для его обработки угля и дров, доставлявшихся лесами, распространенными в низовьях речных долин. С другой стороны, значение имела, очевидно, и большая выгода дальнейшего обмена готовыми изделиями, чем металлом в слитках. Особенно отчетливая концентрация находок в области Бугско-Днепровского лимана вызывалась, очевидно, как соединением здесь водных путей, связывающих этот район с обширной территорией в глубине страны, так и обилием здесь леса. Последнее обстоятельство отмечается еще много спустя Геродотом, указывающим как раз в районе левобережья нижнего Днепра местность Гилею, т. е. «Полесье». Еще много позже отражение этого же обстоятельства мы имеем в русском летописном названии Олешье, сохранившемся в современном Алешки.
Как и в более раннее время, мы в рассматриваемый период можем проследить проникновение в северное Причерноморье некоторых предметов также и с юго-востока, опять-таки, главным образом, в виде изделий из металла. При этом полностью отсутствуют собственно древневосточные по своему происхождению предметы, проникающие около рубежа II и I тысячелетий до х. э. только в Закавказье и на Кавказе в виде нескольких единичных экземпляров кинжалов, доходящие до Северной Осетии и до Южного Дагестана[43].
