Армен Гаспарян - Тайна личности Ленина. Спаситель народа или разрушитель империи?
Большевики, предварительно победив церковь, успешно сконструировали и насадили свой собственный культ в стране. Главным божеством был, разумеется, Ленин, а в роли апостолов в разные годы фигурировали различные деятели партии. Основной упор в формировании новой веры делался, конечно, на детей. Каждый советский ребенок если не в дошкольном возрасте, то уже в первом классе наверняка был в курсе истории про разбитый графин, знал, как именно Владимир Ильич учился и как бросил курить, как ел чернильницы и обманывал жандармов…
Началось создание новой квазирелигии еще в 1923 году. Ленин был еще жив, поэтому особенно не усердствовали, наиболее нетерпеливых даже одергивали. Старательно работали по лекалам Гражданской войны: мудрый вождь пролетариев ведет рабочих и крестьян Советской России к победе и счастью. Все изменилось со смертью Владимира Ильича. Страну охватил действительно всенародный траур, даже белогвардейцы это признавали. И тут же с подлинно большевистским размахом началось формирование Ленинианы. Покойный творец первого в мире социалистического государства послужил прекрасной моделью, по которой дети могли оценивать своих родителей. Появившийся затем культ Павлика Морозова стал логичным и естественным продолжением такой политики. Но первые результаты последовали уже в 1926 году.
В одной из волостей Тверской губернии опросили сельских детей. В возрасте десяти-двенадцати лет они по понятным причинам не выражали никакого интереса к политике. Но при этом свыше 15 % мальчиков заявили, что мечтают быть похожими на Ленина. Интересно, как они обосновали свой выбор жизненного ориентира: «Ленин хороший человек. Красивый. Старательный. Умный. Ласковый. Он защищал угнетенных и бедняков. Много всего знал». Повторяю: это спустя всего два года после смерти вождя.
Но это еще не самое интересное. В том же опросе 120 девочек увидели в Ленине качества, присущие только сверхчеловеку. По их мнению, Владимир Ильич был ученым, который смог править миром после успешной борьбы за лучшую жизнь. Стоит ли после этого удивляться, что только 3 % опрошенных тогда детей хотели быть похожими на своих родителей? Все остальные подростки мечтали быть как Ленин. Разумеется, с раннего детства. При этом о том, каким именно был Владимир Ильич в их возрасте, они имели весьма смутное представление.
Пройдут годы. Ситуация не сильно изменится. Каждый советский школьник мог с чувством продекламировать на торжественной линейке: «Засуетились гитлеровцы вдруг. В развалинах мелькали чьи-то тени: то партизаны, замыкая круг, шли на врага. И вел их Ленин». Но дальше этого дело, как правило, не шло. Едва ли хотя бы каждый третий пионер или комсомолец мог рассказать что-то внятное о детских и юношеских годах вождя большевиков.
Еще хуже с этим обстоят дела в XXI веке. Возьмем простейший вопрос: как готовился Ленин к поступлению в гимназию? Подавляющее большинство наших современников убеждено, что родители просто принесли документы директору, и приняли Володю без лишней волокиты. То есть процесс ничем не отличался от сегодняшних реалий. На самом же деле существовал целый список критериев для будущих гимназистов. Он включал, например, знание «Закона Божия», то есть событий Ветхого и Нового Завета, умение читать по-церковнославянски. Сильно сомневаюсь, что каждый мой читатель был бы способен выдержать такой экзамен, несмотря на то что у многих наверняка есть высшее образование. Скажу за себя: испытал бы некоторые трудности.
Дореволюционный Симбирск. В одной гимназии этого губернского города учились символы революций 1917 года – В. И. Ленин и А. Ф. Керенский
При этом нужно понимать: это не одному девятилетнему Володе Ульянову так не повезло при поступлении. Требования предъявлялись одинаковые по всей Российской империи. Тем удивительнее читать утверждения некоторых современных либеральных публицистов про «малограмотных большевиков», которые, «кроме гимназий, нигде толком не учились». Эти люди только тогда получат право голоса в данном вопросе, когда хотя бы смогут самостоятельно поставить правильное ударение в слове «поелику». Про более сложные задания я даже не заикаюсь.
С другой стороны, крайне наивно верить, что гимназии в Российской империи были подлинными храмами науки. Вот что там действительно умели делать блестяще – закалять юношеский характер бесконечными зубрежкой и муштрой. Эти учебные заведения больше напоминали казармы или лагеря, особенно в представлении нынешних либеральных умов. Тотальный надзор за всем: от невнимательности во время изучения Евангелия до расстегнутого на перемене воротника гимназического мундира. И неотвратимость сурового наказания за любой проступок. Причем зачастую под наказанием подразумевался карцер с рационом питания, состоящим лишь из черного хлеба и воды. Да, больше чем на сутки туда не отправляли – но вы поставьте себя на место десятилетнего ребенка, который прошел через подобное! Уж не в этом ли кроются истоки лютого нрава российских марксистов, которые уже со времен гимназических карцеров были морально готовы к тюрьмам?
О том, чему именно учили Ленина, сохранилось безукоризненное свидетельство. Директор гимназии Керенский (да, такая вот ирония судьбы – это отец будущего главы Временного правительства) писал в вышестоящие инстанции: «Главнейшее внимание обращено на то, чтобы развить в учениках религиозное чувство, отдалить их от дурных сообществ, развить чувство повиновения начальству, почтительность к старшим, благопристойность, скромность и уважение к чужой собственности». С этой точки зрения вождь большевиков не вынес из обучения вообще ничего. Потому что ни религиозного чувства, ни тем более уважения к чужой собственности он не проявлял принципиально. Скорее – демонстративно попирал эти нравственные традиции российского общества.
Пройдут годы. Вчерашний гимназист станет создателем первого в мире государства рабочих и крестьян. Но никакой ностальгии по «школьным годам чудесным» он не проявлял даже в разговорах с родными. Скорее напротив, нелюбовь к этому учебному заведению лишь усилилась: «Старая школа была школой муштры, школой зубрежки… Она заставляла людей усваивать массу ненужных, лишних, мертвых знаний, которые забивали голову». На такую жесткую оценку Ленин имел полное право, потому что из года в год оказывался в своем классе первым учеником.
Давайте посмотрим, что же именно так раздражало Владимира Ильича даже спустя годы.
Занятия в гимназии начинались в 08.45. Все ученики собирались в церковном зале на молитву. Длилась она 15 минут. Сразу после этого следовали три урока подряд по 50 минут каждый. Перемены были короткими, хватало их, только чтобы перевести дыхание. В полдень 30-минутный перерыв, во время которого нужно было успеть позавтракать и сделать гимнастику. Сразу после этого – еще два урока. Заканчивалось обучение в 14.30. То есть почти шесть часов в день. И то, если тебя по итогам не отправили в карцер.
После этого следовала обязательная зубрежка учебников дома. Без нее было не обойтись. Мало кто сейчас представляет, какие предметы изучались Лениным, например, в четвертом классе гимназии: русский язык, математика, история, латинский, греческий, немецкий, французский языки, география… Будущий вождь большевиков очень старался. Постановлением педагогического совета Симбирской гимназии за отличные успехи, прилежание и поведение после окончания четвертого класса ученик Ульянов был награжден книгой Е. Н. Водовозовой «Жизнь европейских народов» и похвальным листом.
Семья Ульяновых. Все дети обладали незаурядными способностями
Все и всегда познается в сравнении. В те же самые годы учился и 13-летний престолонаследник Николай Романов – хотя и не в гимназии. Он проходил курс домашнего обучения по установленным в Российской империи дисциплинам. Программу составил лично К. П. Победоносцев. Правда, сделал это довольно своеобразно. Чтобы не тревожить ребенка понапрасну, не включил в нее древнегреческий и латынь. При этом был значительно расширен курс остальных иностранных языков. Но проверить глубину познаний Николая Александровича, например, во французском, немецком и английском, в принципе, не представлялось возможным. Дело в том, что преподавателям запретили задавать ученику ненужные вопросы, а тот, естественно, этим активно пользовался.
Ленину о столь демократичном подходе оставалось только мечтать. Его учили по всем правилам, утвержденным Министерством народного просвещения. Особенно страдали гимназисты от греческого и латыни. И без того не самые оживленные предметы превращались в каторгу, если учитель оказывался занудой. А другие, как правило, среди преподавателей данных дисциплин не встречались. Именно поэтому древние языки чаще любого другого предмета становились причиной того, что учеников запирали в карцере, оставляли на второй год и даже исключали из гимназии. И если латынь давалась будущему вождю пролетариата легко, то с древнегреческим потребовалась помощь старшего брата Александра и отца.
