Роман Поляков - Гибель «Армии Власова». Забытая трагедия
Директива Народного комиссара требовала в короткий срок пересмотреть боевую оборону. Основным недочетом построения обороны надо отметить линейность положения огневых средств.
В первый период смотра наши командиры считали, что заграждения успешно могут строиться только в лесу, и в связи с этим народный комиссар обороны вынужден был провести учения на разнообразной местности»[18].
Далее следует разбор ошибок. Все, о чем говорит Мерецков, было в полной мере продемонстрировано нашими войсками во время войны, так что его последующие утверждения о том. что «войска получили большую практику» и исправили положение, — скорее попытка выдать желаемое за действительное.
«Обычно общие воинские начальники... не имеют общего решения на организацию боя и устройство заграждения. Устройство заграждения целиком передается саперным начальникам, а последние, не зная тактических решений, строят заграждения самостоятельно и тактически неправильно, в связи с чем заграждения теряют свой смысл, легко обходятся и быстро преодолеваются.
Войска, огораживающие заграждение[19], страдают двумя крайностями: или отходят при первом нажиме со стороны наступающих, не используя все средства сопротивления, или делятся на маленькие группы вплоть до полного окружения. Управление обычно поддерживается с места позиции и всегда нарушается з промежутках между позициями.
Войска, преодолевающие предполье[20], не всегда ясно представляют себе, что надо делать для того, чтобы быстро проникнуть через заграждение и достигнуть переднего края. Это потому, что учения по преодолению предполья никогда почти не проводились, а если проводились, то само предполье имело лишь условное заграждение и потому не защищало от огня. Вот почему на учениях, как только войска сталкивались с действительным заграждением, оказывалось, что они не имеют практики и сноровки при преодолении его.
При преодолении предполья можно отметить две крайности: или движение атаки в разворот боевому порядку через всю полосу — вплоть до переднего края, ита стремление уничтожить оборону предполья.
Выявилось неумение применяться к местности и правильно использовать местные предметы для укрытия бойцов. Боец бежит не столько, сколько нужно, а до тех пор, пока не почувствует усталость, н он иногда вынужден останавливаться на открытой местности под огнем противника.
Неверные действия в горных условиях, в лесу, слабая ориентировка — все это приводит к тому, что быстро часть теряется и выходит из своих границ. Самым главным недостатком является то, что командиры подразделений в ходе боя не оценивают обстановку, не отдают себе отчета в том, что представляет собой противник, какова система его заграждений, не определяют, где находится передовая позиция промежуточных рубежей н какими силами он обороняется. Все это происходит потому, что командиры, выслав разведку, забывают о ней, вследствие чего сами находятся в неясной обстановке...
На войне наши войска не любили н не умели готовить исходное положение для наступления, а потом несли потери»[21]
Сам Мерецков о своем выступлении вспоминал впоследствии так: «Прежде всего, я отметил, что в нашей армии устарели уставы. Они уже не отвечали требованиям современной войны. Так, боевые порядки в наступлении предлагались такие, при которых, как правило, только третья часть войск входила в ударную группу, а две трети попадали в сковывающую. Подобные недостатки были характерны н для боевых порядков при организации обороны, когда на основные направления выделялось недостаточное количество сил н средств за счет вторых эшелонов и маневра с не атакованных участков. Слабо обстояло дело с разработкой вопросов обороны. Было время, когда вообще (цитирую доклад) «боялись говорить, что можно обороняться»[22].
Именно такую тактику ввели в войсках герои Гражданской войны — Тухачевский, Блюхер и другие. Конечно, после XX съезда они стали все «жертвами сталинских репрессий». Но нельзя же закрывать глаза на этом основании на их недостатки, на военную доктрину, созданную ими, на армию, четко идущую по неверном)' пути благодаря руководству. Четыре месяца работы начальником Генштаба — опыт Мерецкова, совсем недавно назначен наркомом обороны Тимошенко. Много ли можно успеть сделать?
Мерецков пишет: «Современный читатель может задать вопрос: чем объяснить, что в деятельности командного состава Красной Армии было много недостатков?
Во-первых, к концу 1940 года наши командные кадры в большинстве своем были очень молодыми. Некоторые командиры в течение предыдущих двух-трех лет прошли несколько служебных инстанций и командовали округами, соединениями, руководили штабами по нескольку месяцев. Они заменяли военачальников, выбывших из строя в 1937-1938 годах. Вновь назначенные командующие, командиры и начальники штабов в своем абсолютном большинстве обладали высокими качествами; многие из них приобрели опыт в боевых действиях в Испании, на Халхин-Голе и в Финской кампании. Однако они только осваивали свои новые обязанности, что, естественно, порою вело к упущениям.
Во-вторых, дело подготовки войск, крупных военачальников и штабов усложнялось в тот период бурным развитием новой техники, главным образом авиации и танков, и в результате боевых действий, как у нас, так и на Западе, быстрым совершенствованием теории их боевого применения. Поэтому приходилось решать многие вопросы заново. Быстро устаревали ранее изданные уставы и инструкции»[23].
Не будем подробно останавливаться на всех аспектах доклада — танках, авиации, тактических и штабных вопросах.
Применительно к Любанской наступательной операции, где главными и ударными и оборонительными войсками быта стрелковые дивизии, для дальнейшего понимания произошедшего важны следующие выкладки:
«Стрелковая дивизия может строить свои боевые порядки в полосе шириною 10-12 км и глубиною 18-20 км. В пределах своего района она может иметь предполье 15-20 км и главную полосу обороны 6-8 км.
Стрелковый корпус обороняется в полосе шириною до 30-36 км и глубиною 27-35 км. В этом случае в полосе корпуса мы можем иметь предполье 12-15 км, главную полосу обороны 6-8 км. вторую полосу заграждений глубиной 6-8 км и вторую оборонительную полосу 3-4 км глубины. В целом стрелковый корпус может построить оборону в полосе 20-36 км с глубиною 27-34-35 км. При таких условиях глубина армейской оборонительной полосы может быть 70-100 км и включать зону оперативных заграждений глубиной до 20-30 км...
Мы должны, как правило, средством одной стрелковой дивизии во взаимодействии с танками, авиацией разбить дивизию противника, а дивизии, подготовленной к бою. эта задача посильна. Исходя из таких предпосылок, можно считать, что армия, наступающая на главном направлении, в своем составе может иметь 12-15 стрелковых дивизий, 4-10 танковых бригад, 6-10 артполков, 3-4 авиадивизии; с такой армией можно расширить общий фронт наступления до 35-50 км. Обычно за такой армией будет находиться резерв высшего командования. Для общего ввода в действие резерв потребует дополнительно не менее 2-3 авиадивизий»[24].
Вот с такими расчетами и подошло высшее руководство РККА к 1941 году. Война, как известно, внесла свои коррективы.
Волховский фронт.
Первое наступление — конец декабря 1941 г. — начало января 1942 г
И у мертвых, безгласных
Есть отрада одна —
Мы за Родину пали.
Но она — спасена.
А. ТвардовскийВ соответствии с немецким планом «Барбаросса» одной из главных задач войны с Советским Союзом было овладение в первую очередь Москвой и Ленинградом. Москва — столица, символ России. Ленинград — удобный стратегический плацдарм для продвижения в центр России с севера. Тем более что гитлеровское командование надеялось на помощь своих союзников в Финляндии. Кроме того, немцы опасались ответного удара советских войск именно со стороны Прибалтики и оставшегося в Кронштадте Балтийского флота. Так. в частности, в своей книге X. Польман[25] отмечает: «Захват Ленинграда должен был осуществиться до взятия Москвы, что могло бы позволить добиться важных с военной точки зрения целей, а именно: а) уничтожение основных опорных пунктов советского флота на Балтийском море и тем самым предоставление собственному военно-морскому флоту большей свободы действий; б) захвата советской военной промышленности в данном районе; в) исключение Ленинграда как стратегического плацдарма для советского контрнаступления... с) обеспечение наземной связи с финским фронтом».
В своем заявлении, которое было представлено на Нюрнбергском процессе, фельдмаршал Паулюс сообщал, что в сентябре 1940 года был привлечен к работе над оперативным планом нападения на Советский Союз, условно именовавшимся «Барбаросса». Он воспроизвел в заявлении оперативную задачу: захват Москвы. Ленинграда, Киева. Украины. Северного Кавказа и т. д. «Оборонительные мероприятия планом не предусматривались вовсе»[26].
