Вольфганг Випперман - Европейский фашизм в сравнении 1922-1982
После войны обнаружилось, что прежние экономические, социальные и политические проблемы никоим образом не разрешились, а напротив, проступили в еще более острой форме[7]. Перевод на мирные рельсы искусственно раздутого военного производства, в ряде отраслей направляемого государством, оказался крайне трудным ввиду снижения спроса на мировых рынках и большого бюджетного дефицита. Давала себя знать все возрастающая инфляция, усилилась безработица[8]. Это привело в городах к множеству беспорядков и забастовок, достигших наивысшего уровня осенью 1920 года, когда в промышленных областях Северной Италии рабочие захватили предприятия. Правительству удалось побудить их к уступкам, пообещав повышение заработной платы, восьмичасовой рабочий день и введение социального обеспечения, но обе стороны не были удовлетворены этим компромиссом. Большая часть рабочих не удовлетворилась этим успехом, считая, что в возникшей ситуации возможна была социалистическая революция. Конфликт по этому вопросу отделил реформистскую часть итальянского рабочего движения от более сильной максималистской (революционной) части, что прямо или косвенно способствовало его ослаблению[9]. Но и промышленники вовсе не были удовлетворены компромиссом, достигнутым при посредничестве правительства. С одной стороны, они опасались, что рабочее движение может использовать занятые им позиции, чтобы и в самом деле захватить власть революционным путем. С другой стороны, они считали неприемлемыми обещанные социальные мероприятия и прибавки заработной платы.
В сельскохозяйственных областях Северной Италии возникли еще более острые социальные конфликты. Здесь организации сельскохозяйственных рабочих добились еще больших успехов. Многие имения были захвачены и перешли под управление кооперативов, примыкавших к разветвленной сети потребительских обществ, также управляемых и руководимых социалистическими лигами. Сверх того, социалистические лиги обязали еще оставшихся крупных землевладельцев и даже мелких земельных собственников нанимать определенное число работников при непременном посредничестве этих лиг, независимо от действительной потребности в рабочей силе. При этом максималистски настроенные лидеры социалистических лиг не были удовлетворены даже этими беспримерными в Европе того времени успехами, поскольку они стремились к полному обобществлению земли. Эти цели решительно отвергались не только крупными землевладельцами, но и многочисленными мелкими земельными собственниками и арендаторами, не только не хотевшими отдавать свою землю, но стремившимися приобрести больше земли. Отсюда возникла общность интересов мелких собственников и крупных аграриев, опасавшихся обобществления земли и желавших отмены уже проведенных реформ[10].
Хотя более чем сомнительно, что Италия после Первой мировой войны действительно находилась в революционной ситуации, как на это надеялись социалисты и как этого опасались промышленники и аграрии, нереволюционного и парламентского решения различных проблем тоже не было видно. Экономический и социальный кризис сопровождался и обострялся политическим кризисом итальянской системы правления.
Парламентские выборы 16 ноября 1919 года привели к сокрушительному поражению правивших до этого либеральных и демократических партий. Социалисты, получив 156 мест, стали крупнейшей политической силой, тогда как католическая народная партия popolari получила 95 мест. Такой результат выборов сделал образование сильного и дееспособного правительства трудным или даже невозможным. Социалисты и «пополари» решительно отказались сотрудничать между собой, между тем как попытки Джолитти – впрочем, нерешительные и неискренние – побудить католическую народную партию к коалиции с либералами привели к весьма непрочным результатам. Однако против воли социалистов и «пополари» страной нельзя было управлять. Таким образом, традиционная для Италии политика компромисса и «trasformismo» окончательно провалилась.
Совершенно бесполезным и даже угрожающим всей системе правления оказалось также продолжение прежних попыток отвлечь внимание от внутренних социальных проблем, возбуждая националистические страсти и добиваясь таким образом общественной сплоченности. Хотя Италия испытала в Первой мировой войне ряд тяжких поражений, некоторые ее цели удалось осуществить, поскольку она была одной из держав-победителей. Италия получила Южный Тироль и Истрию с Триестом, но ей пришлось отказаться в пользу Югославии от далматинского побережья, также входившего в ее требования, тогда как Фиуме (Риска) был объявлен вольным городом. Итальянское правительство лишь после длительных колебаний и сильного сопротивления согласилось с этим решением союзников в Париже. Общественное мнение Италии возмущенно реагировало на такое решение союзников и на предполагаемую нестойкость итальянского правительства. В этой ситуации укрепилось представление о якобы «украденной победе», с которым итальянские националисты атаковали союзников и собственное правительство. Миф об «украденной победе» в этом отношении весьма напоминает возникшую в Германии легенду об «ударе ножом в спину». Перед лицом этих националистических эмоций итальянское правительство не решилось энергично вмешаться, когда итальянские войска под предводительством поэта Габриеле Д'Аннунцио не выполнили приказа об отходе и 12 сентября 1919 года своевольно оккупировали город Фиуме. В течение 16 месяцев Д'Аннунцио, присвоивший себе титул «начальника» («commandante»), хозяйничал в городе, развив уже тогда все элементы политического стиля фашистской Италии. Сюда относятся массовые шествия и парады его сторонников в черных рубашках под знаменами с изображением мертвой головы, воинственные песни, приветствие по древнеримскому образцу и эмоциональные диалоги толпы с ее вождем Д'Аннунцио[11].
Организация фронтовиков «Боевые отряды» («Fasci di combattimento»), основанная Муссолини в Милане 23 марта 1919 года, приняла политический стиль Д'Аннунцио за образец и могла использовать явления экономического, социального и политического кризиса, потрясавшего Италию. Но все это еще не объясняет, почему Муссолини смог в поразительно короткое время организовать массовое движение, насчитывавшее уже в начале 1921 года почти 200 000 членов. Это зависело и от личности самого Муссолини, и от пропагандируемой им идеологии, содержавшей, наряду с националистическими, также некоторые социалистические элементы. Эта идеология и военизированный внешний облик нового движения привлекали, наряду с националистами и бывшими социалистами, главным образом участников войны и молодых людей, видевших в этом необычном движении, столь решительно отвергавшем все прежние партии и намеревавшемся их заменить, единственную еще неиспытанную политическую силу, от которой они ожидали радикального решения не только национальных, но и своих личных проблем. Чем более неопределенно и даже противоречиво звучали требования фашистского движения, тем более они производили эффект[12].
Еще действеннее, чем программа фашистов, была их политическая тактика, по существу продолжавшая мировую войну гражданской войной. Представители и исполнители ее предприятий, чаще всего завершавшихся насилиями, были «squadri» [«Отряды» (итал.).– Прим. перев.], отряды, состоявшие из учеников и студентов, а также бывших солдат итальянских элитных и штурмовых подразделений, arditi [Отважные, дерзкие (итал.).– Прим. перев.]. Эти войска гражданской войны одержали свои первые «победы» во вновь приобретенных областях, Триесте и Венеции-Джулии, где они «боролись» с меньшинствами славянского происхождения, рассматриваемыми как враги Италии и – нередко без оснований – как представители «чуждого» марксизма. Здания и организации словенского меньшинства, а также социалистов подвергались разрушению. Во второй половине 1920 года фашисты распространили свои насильственные действия на территорию Болоньи, после того как там на заседании городского парламента был застрелен депутат от националистов, инвалид войны. Фашисты ответили на это политическое убийство рядом террористических актов, встретивших одобрение буржуазных кругов, причем полиция почти не вмешивалась. «Скуадри» нападали на редакции социалистических газет и помещения социалистических организаций, опустошали их и поджигали. Отдельные представители социалистической партии подверглись угрозам, избиениям, а некоторые были убиты. Вскоре после этого «скуадри» перешли к «карательным экспедициям» (spedizioni punitive) в сельских окрестностях Болоньи, Феррары и, наконец, повсюду в Эмилии и Романье, систематически разрушая от деревни к деревне, от города к городу и, наконец, от провинции к провинции помещения профсоюзов, кооперативов, партийных комитетов и редакций, пытая и убивая политических противников из социалистов и «пополари». Эти акции получали одобрение аграриев и мелких земельных собственников-крестьян, которые повсюду оказывали материальную поддержку возникающим фашистским организациям или вступали в их ряды. Таким образом, изменялась не только численность, но и социальный состав фашистского движения.
