Леонард Гендлин - Исповедь любовницы Сталина
Утром пришла телеграмма из Ленинграда: «Продолжаю работать. Целую. Евгений Червяков». Значит, Бог есть! Он услышал мои молитвы, он мне, крошечной людской песчинке, помог.
С Норцовым посмотрела комедию Чарли Чаплина «Золотая лихорадка». Потом зашли в кафе.
— Можно вас пригласить в гости? — шепотом произнес Пантелеймон Маркович. — У меня имеются пластинки Шаляпина, Стравинского, Вертинского, Лещенко, Карузо.
— Спасибо, родной, непременно у вас побываю, но только не сегодня.
Норцов помрачнел — В. А., я давно хотел сказать, что без вас мне будет очень трудно. Я люблю вас! В самых сокровенных мечтах я называю вас своей женой. Знаю, что у вас есть нелюбимый муж, вы одиноки и очень несчастливы, позвольте мне обогреть вашу душу?
Норцов поцеловал мою руку. На его красивых глазах показались слезы.
— Верочка, почему вы не хотите ответить взаимностью? То, что я говорю, очень серьезно. Не хотите жить в Москве, давайте уедем в любой другой город, где имеется оперный театр, нам везде будет хорошо. Скажите только одно слово! Прошу вас, не мучьте меня!
— Откровенность за откровенность: мужа не люблю, но я дала обет до конца своих дней быть его женой, и на эту тему со мной больше никогда не говорите.
Мне предложили несколько гастрольных спектаклей в Ленинграде, Киеве, Одессе.
Ночью позвонил Сталин.
— В. А., скажите мне откровенно, что от вас хочет Норцов? — пробурчал он зло. Я удивилась его осведомленности. — Правильно сделали, что отказались с ним сожительствовать, он вам совершенно не нужен. Не понимаю, как такой здоровенный кобель не может подыскать себе женщину? — Через секунду совершенно другим тоном, обыкновенным, миролюбивым — В какие города собираетесь ехать на гастроли? — После моего ответа сказал — В Управлении искусств товарищи согласились с нашим предложением: в Ленинград поедут артисты Борисова и Норцов, а вы в Одессу и Киев. Не беспокойтесь, партнера вам подберут.
— А мне так хотелось снова побывать в Ленинграде, повидать друзей, сходить на могилы близких!
С неимоверной скоростью пролетели две недели. Концерты прошли успешно. В Москве на перроне Киевского вокзала меня встретил Кузяев.
— Сегодня, товарищ Давыдова, велено отдыхать, продукты вам завезены.
Я наивно спросила:
— А где вы взяли ключ?
Кузяев рассмеялся:
— Машину подадим завтра в два часа дня.
Как только приехала в Кунцево, Сталин грубо сказал:
— Больше вас не пущу на такой длительный срок. Пусть другие артисты едут на гастроли. Их и так развелось слишком много, больше, чем нерезанных собак. Заботясь о моем здоровье, товарищи из секретариата подкинули молодую, полногрудую официантку. После употребления я послал ее к чертовой матери.
— И. В., зачем вы мне об этом говорите? Может быть, обойдемся без этих подробностей?
— Верочка, как только освобождаюсь от мирских дел, начинаю думать о вас. Прошу тебя, будь только моей женщиной! Когда тебя вижу, душа горит, на части разламывается! Да, я злой, резкий, упрямый и никогда другим не стану. Тебе не следует спать с Мчедлидзе-Южным. Он на вокзалах покупает дешевых женщин, когда-нибудь предоставим тебе возможность познакомиться с пикантными фотографиями.
— Я очень вас прошу не вспоминать о моем муже.
Сталин ничего не ответил, хлопнув дверью, он вышел из комнаты.
Вечером появились Ворошилов, Буденный, Каганович, Калинин, Ежов, Маленков, Гамарник, Микоян, Орджоникидзе. Правительственный костяк пока не менялся. Присматриваясь к окружению И. В., я поняла, что он один решает и вершит все важнейшие политические и государственные дела в стране.
Неприятное впечатление произвел крошечный, карликового роста, с отталкивающим лицом профессионального вора-домушника Ежов. Калинин держался скромно, быть оживленным ему мешала близорукость (он страдал глаукомой обоих глаз), но Михаил Иванович все равно до глубокой старости увлекался юными балеринами.
Гости относились ко мне с подчеркнутой вежливостью. Не в моих интересах было играть роль сталинской фаворитки. Больше всех пил Ежов. Пьяненьким тенорком он громко сказал:
— Верочка, садитесь в мою машину, я мигом доставлю вас домой!
Косо улыбнувшись, Сталин игриво проговорил:
— Николай Иванович, не стоит беспокоиться, В. А. наша уважаемая гостья, мы общими усилиями постараемся организовать для нее транспорт. Пешком она не пойдет.
Карлик Ежов моментально протрезвел. Он понял, что малость переборщил. Высокопоставленные мужики поедали меня похотливыми взглядами. Думаю, что они догадывались о нашей близости и скорее всего завидовали немолодому Сталину. Пиршество закончилось в пять часов утра. После их отъезда И. В. сказал:
— Иногда нам придется встречаться в других местах.
— Возможно, мне не следует бывать на ваших приемах?
— Вы правы, Верочка, мы изменим тактику. На званые обеды два раза в месяц начнем приглашать актрис, физкультурниц, мастеров спорта, женщин-директоров заводов и фабрик, тогда грани сотрутся, наркомы перестанут вас мысленно раздевать. Если этому сброду дать полную власть, отпустить тормоза, они без лишних слов начнут вас насиловать здесь же на полу, в комнате, где они только что жрали и пили. Этот скот надо уметь сдерживать.
Я внимательно посмотрела на Сталина.
На другой день во время репетиции меня вызвали в партийную организацию театра. Незнакомые товарищи подробно расспрашивали о родителях, о моем детстве, юности. Интересовались знакомыми и друзьями, просили «на всякий случай» их адреса и номера телефонов.
Потом в ГПУ, на Лубянке, пришлось повторить то же самое. Проверка продолжалась.
В наших встречах со Сталиным наступило затишье. И. В. позвонил перед самым закрытием сезона. Не поздоровавшись, выпалил:
— Вам принесут билет на курьерский поезд.
— И. В., мне надо собраться, уладить дела, договориться о концертах.
— Сколько концертов вы хотите иметь в Сочи, Сухуми, Тифлисе?
Неуверенно ответила:
— Два, три…
— Считайте, что этот вопрос отрегулирован. Желаю всяческих успехов!
Через час ко мне приехала дама, ведающая концертными делами. Я подписала договор на восемь сольных концертов. Вечером Кузяев принес запечатанный конверт.
— Я буду у вас дома за сорок пять минут до отхода поезда. Из вещей берите только самое необходимое.
В конверте, кроме билета, оказалась большая пачка денег. В хлопотах и беготне прошел день. Норцов принес цветы. Увидев чемоданы, спросил, куда я уезжаю.
— Верочка, родная, вам необходимо отдохнуть. В Сочи я приеду через недельку, постараюсь вас найти, жаль, что вы не знаете, в каком санатории будете жить!
Мы тепло с ним простились.
У меня двухместное купе международного вагона. Кузяев с носильщиками внес три элегантных чемодана.
— Товарищ Давыдова, не задавайте лишних вопросов, чемоданы — ваши! Я еду в соседнем купе вместе с врачом. Если понадоблюсь, не стесняйтесь, вызывайте в любое время, я за это получаю зарплату. С рестораном обо всем договорился, счета подписаны, заказывайте любые блюда. Специально для вас завезены икра паюсная и зернистая, семга, балык, отборное мясо.
В первую очередь, конечно, заинтересовалась содержанием чемоданов. Чего там только не было! Шерстяные кофточки, летние платья, сарафаны, плащи, юбки, туфли, шелковые американские чулки, комплекты французского белья, набор тончайших духов, маникюрный прибор, о каком можно было только мечтать. Размеры совпали с моими.
Рано утром приехали в Сочи. Кузяев привез меня в роскошный особняк — правительственную резиденцию.
— Вы будете жить здесь одна, — сказал он. — Дом полностью в вашем распоряжении. На всякий случай вот вам номера моих телефонов.
К нам подошла высокая, ширококостная дама лет 50.
— Меня зовут Полина Сергеевна. Если не устали, покажу вам нашу дачу. Внизу гостиная, столовая, кухня, кинозал, буфетная, ванная, душевая, бильярдная, баня с бассейном. На втором этаже спальня, кабинет, комната отдыха, ванная, туалет. На другой половине такое же расположение комнат. Режим у нас, Вера Александровна, не соблюдается. Еду заказывайте накануне, во время завтрака. — Она перевела дух. — У нас имеется чудесный сад с фонтаном, качелями, гамаками, с креслами-качалками, удивительными заморскими птицами. Из сада на лифте можно спуститься к морю. Пляж отдельный, лечебный, благоустроенный. Дача радиофицирована, везде имеются телефоны. К вашим услугам концертный зал с великолепной акустикой. На днях из Москвы доставили рояль. Настройщик приходит ежедневно. В библиотеке 160 тысяч томов. Врачи всех специальностей готовы по первому зову оказать любую помощь. Одним словом, располагайтесь, как дома. Чемоданы ваши наверху, вещи аккуратно сложены, выглажены, развешаны. Завтра в семь часов утра придет массажистка, в восемь — маникюрша.
