Леонид Милов - Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса
Казалось бы, интереснейший эксперимент качественно связан с позднейшими сдвигами в социально-экономических отношениях, с ростом товарности сельского хозяйства и т. п. Но вот, в документах XVI в., в частности в записках А. Гваньини, мы находим указания в сущности на ту же практику смешанного посева ячменя с озимой рожью. Точно так же здесь после уборки ячменя скошенную рожь оставляли до будущего года. «На следующий год эта рожь бывает так урожайна и густа, что через нее с трудом можно проехать верхом… притом одно зерно дает тридцать и более колосьев»16.
Таким образом, местная особенность земледелия порождена здесь исключительной специфичностью природно-климатических условий Севера с его коротким летом и длительным большую часть этого сезона световым днем. Ячмень с его способностью к короткому вегетационному периоду (иногда до 9 недель) в этих условиях был единственной надежной урожайной культурой. Однако господство монокультуры могло быть экономически целесообразным лишь в условиях развитого общественного разделения труда и товарообмена, способного дать иные эквиваленты затраченного труда в обмен на ячмень и т. п. Сдвоенный посев ячменя, появившийся, видимо, ранее XVI в., был продиктован, таким образом, слабостью развития товарообмена, господством натурального хозяйства, т. е. необходимостью иметь в достатке основную продовольственную культуру — рожь, менее приспособленную к местным условиям. В основе данной специфики лежат, таким образом, фактор целесообразности и учет природно-климатических особенностей края.
Основные хлеба трехполья
Паровая система земледелия в ее варианте трехпольного севооборота была в XVIII в. абсолютно господствующей на гигантских просторах Европейской России. Основу ее составляли, как известно, два действующих поля — озимое и яровое — и поле отдыхающее 17, где почва прела, т. е. парилась и, подвергаясь обработке пахотными орудиями, умягчалась (поскольку после зерновых культур земля «твердела»), освобождаясь от «дикой травы». Период пара использовался и для внесения удобрений — в народной практике XVIII в. это был по-прежнему скотский навоз. В условиях последовательной смены функций каждого из трех полей размеры их должны были быть примерно равными.
Как известно, господство трехполья — итог многовекового отбора наиболее рациональных для русского крестьянского хозяйства культур — максимально эффективных с точки зрения пищевого разнообразия и калорийности, максимально экономичных с точки зрения рациональных затрат труда (неприхотливость к почвенным и климатическим условиям, надежность в урожайности, стойкость к заболеваниям и т. п.). Поэтому центральной культурой и в XVIII столетии оставалась озимая рожь, сохранившая ключевое значение в крестьянском хозяйстве от северных пределов распространения (Вологодская и отчасти Архангельская губ.) до южностепных и заволжских районов (Воронежская, Оренбургская и др. губ.).
Рожь
Рожь, занимавшая все озимое поле и составлявшая 50 % всех возделываемых культур, была для крестьян и в XVIII в. нужнее «на пищу всякого другого хлеба»18. По мнению современников, «ржаной хлеб пред пшеничным почитают они (т. е. крестьяне, — Л. М.) за здоровейший». Рожь была «прочнее в зернах и в муке, нежели пшеница», т. е. долго не портилась в условиях бытового хранения. «Уважают еще и то, что рожь в солод годится лучше, нежели пшеница, и варение пив и квасов без ржаного солода хорошо и здорово быть не может». «На винокуренных заводах ржаной солод и ржаной хлеб за самый лучший почитается». За рожью русские крестьяне числили и многие достоинства лечебного характера. Помимо вкусовых и сырьевых достоинств рожь отличалась неповторимыми экономическими достоинствами как наиболее выгодная в хозяйстве зерновая культура. Ее отличала наиболее надежная урожайность, что для крестьянина Европейской России с ее резкими климатическими колебаниями «мокроты» и «сухоты» было важнейшим качеством. Отличала рожь и рациональность затрат труда по ее возделыванию. Не требуя весенне-летней подготовки, рожь давала приемлемый урожай на любой земле (рожь предпочитает сухую рыхловатую землю, но родится «на всяких землях»19). Для крестьянина, вечно мотающегося в погоне за соблюдением бесчисленной череды необходимых сроков производства работ, рожь была неоценимой по надежности зерновой культурой в самую напряженную пору — жатву. Поспевшая рожь была «в колосьях всякого ярового хлеба крепче», т. е. меньше всех теряла зерно и на корню, и в сжатом виде. «В таких случаях, — писал П. Рычков, — когда яровой хлеб вместе поспевает с рожью, то земледелец, покидая жнитво ржи, принимается за яровое, а рожь жнет в самую глубокую осень»20. А в южных районах при мягкой зиме рожь иногда выстаивала и зиму. Таким образом, господство ржи как основной зерновой культуры — итог многовекового воздействия на агрикультуру русского земледелия — критерия целесообразности. Важную роль играла и яровая рожь, которая часто страховала озимый посев при гибели всходов от червя. Яровая рожь пользовалась популярностью и как крупяная культура, хотя ее зерна были мельче настоящей ржи.
Овес
Из яровых культур аналогичное место занимал овес. П. Рычков так характеризует достоинства этой культуры: «Овес же из ярового севу почитает земледелец за главной по той причине, что онаго… на… домашний расход к содержанию лошадей требуется больше…». «В крупах он лучше и прочнее всякого хлеба»21 — качество, поистине неоценимое для крестьянского хозяйства. Не менее существенны и чисто агротехнические достоинства овса. Он неприхотлив, а стало быть, растет и на плохих «безнавозных» землях. Он требует минимальной обработки. Почти повсеместно почву под овес пашут и боронят лишь один раз, а это громаднейшая экономия крестьянского труда («в сеянии меньше работы»)22. Овес из всех яровых культур требует для посева меньше земли из-за необычайной густоты высева. Иначе говоря, здесь присутствуют какие-то моменты даже интенсификации земледелия, моменты, чрезвычайно ценимые русским крестьянином (овес сеется по норме, вдвое и втрое большей, чем основные зерновые культуры — рожь, ячмень и пшеница). Рычков отмечает, что овес «легок в провозе»23. Наконец, самое главное достоинство овса — стабильность его, хотя и относительно невысокой, урожайности (сам-3, сам-4, сам-5). Относительную стабильность урожайности крестьянин предпочитал резким ее колебаниям, какая свойственна, например, пшенице.
Ячмень
Важное место в ассортименте яровых культур занимал ячмень («жито»). Эта важнейшая крупяная культура была также сравнительно неприхотлива. Ячменный солод шел на варение пива и браги. Обладая самым коротким вегетационным периодом (от 8 до 9 недель, по сравнению с 12–18 неделями яровой ржи, пшеницы), ячмень был второй вслед за овсом культурой с сравнительно надежной урожайностью («урожаем на всяких землях», даже на супесках, но только, когда земля «не очень тоща»). Лучшая урожайность ячменя была на удобренных землях. Скороспелость ячменя не только продвинула его на русский Север, но сделала его важнейшим средством спасения при гибели озимых хлебов. Когда в иную зиму рожь «выпревала», то весной крестьяне пересевали озимое поле ячменем и тем спасались от голода24. Зерно ячменя было крупнее пшеничного, а примол ячмень имел больше, чем у ржи. Правда, давая сравнительно высокий урожай, ячмень в спелых колосьях очень быстро осыпался. Тем не менее ячмень столетиями прочно входил в круг минимально необходимых для крестьянина культур на громадной территории, начиная с Архангельской на Севере, Воронежской и Курской губернии на Юге, включая Урал и Оренбуржье на Востоке. Современники свидетельствуют о бытовании в XVIII в. в южных районах России так называемого «голого» ячменя, то есть без кожицы. Колос такого ячменя был безостый («без усов»)25.
Пшеница
Пшеница (яровая) также была одной из тех культур, которые более или менее прочно входили в круг потребностей крестьянской семьии на севере, и на юге, и на востоке России. Однако очень небольшие размеры ее посева были, видимо, закреплены традицией. «Сие обыкновенно… — писал П. Рычков, — есть самое древнее»26. В основе этого лежат особенности агрикультуры и агротехники пшеницы. Лучше всего эта культура была «урожаема» на нови, «из лугов и лесов расчищенной», и степных черноземах. Рождалась она и на «землях твердых и несколько мокроватых», а также на унавоженных суглинках27. XVIII век лишь во второй половине в результате народной практики создал тот сорт пшеницы, который более или менее был адекватен природно-климатическим условиям России.
Пшеница-ледянка
Этот сорт — так называемая «ледянка» (особый вид яровой культуры). Важнейшим достоинством ее является ее сверхранний посев. Причем на землю, приготовленную (т. е. вспаханную и заборонованную) еще с осени. К такой агротехнике в русском земледелии был приспособлен дотоле лишь один мак. Ледянка «сеется весною, как скоро снег сойдет и земля несовершенно еще растает, на приготовленной еще осенью земле»28. Отсюда и ее наименование — «ледянка». В районе Каширы урожайность ее на хорошей земле достигала иногда чрезвычайного уровня (сам-8 и больше). Но, что особенно важно, — «ледянка» могла расти на хорошей, но не унавоженной земле29. Сверхранний посев делал ледянку способной не заглушаться травами, меньше болеть. Главное же ее достоинство — оптимальная приспособленность к экономическим условиям трехполья. Как и любая пшеница (озимая и яровая), ледянка требовала хорошей вспашки земли. В общем потоке бешеного темпа весенних работ двойная затрата труда на обработку земли для яровой пшеницы была часто просто непосильным бременем. В условиях роста эксплуатации барщинного крестьянства, вызванного развитием товарного помещичьего хозяйства во второй половине века, весенний цикл работ крестьянина был настолько напряжен, что часто приводил к угрозе воспроизводству самого крестьянского хозяйства. Единственным оптимальным резервом трудовых ресурсов была осенняя послеуборочная пора, поскольку молотьба довольно часто не была сопряженной с сезонно-погодными условиями и затягивалась вплоть до самой зимы. Постепенно именно этот резерв и начинает использоваться распространением во второй половине века в Центральной России и на Северо-Западе так называемой зяблевой вспашки. Однако это был длительный процесс. Пшеница-ледянка в принципе великолепно укладывалась в этот резерв напряженного цикла работ трехполья. В 60-е — 70-е годы XVIII в. посевы пшеницы-ледянки отмечены в Переславль-Залесской провинции («пшеница, называемая ледянка, красная и скороспелая»). Тульской, Тверской и др. губерниях30. Однако А.Т. Болотов отмечает, что в 60-е годы XVIII в. эта разновидность пшеницы только начинает распространяться.
