Жозеф Мишо - История крестовых походов
Кардинал Пелагий, проповедовавший на совете вождей войну, ревностно следил за ее продолжением; беспрерывно воодушевлял он крестоносцев своими речами; в лагере ежедневно совершались им молебствия Богу браней. Действуя то обещаниями, то угрозами церкви, он имел индульгенции для случаев опасности, индульгенции по поводу бедствий, которые терпели пилигримы, и всех трудов, возложенных на них. Никто и не помышлял теперь покидать знамена Креста; воины и вожди только и дышали битвами. В первые дни ноября герольды объезжали лагерь, повторяя громогласно: "Во имя Господа и Богородицы, мы идем на приступ Дамиетты; с помощью Божией мы ее возьмем". И вся армия отвечала: "Да будет воля Божия!" Пелагий проходил по рядам, обещая победу пилигримам. Для решительного нападения он рассудил воспользоваться темнотою ночи, и в глубокую ночь был подан сигнал. Бушевала сильная гроза; под укреплениями и в городе все было тихо. Крестоносцы в молчании взобрались на стены и убили несколько сарацин, которых нашли там. Овладев башнею, они призвали на помощь тех, кто следовал за ними, и, не встречая нигде врагов, начали петь: "Kyrie eleison!" Армия, выстроенная в боевом порядке у подножия укреплений, отозвалась словами: "Gloria In excelsis". Немедленно выломаны были двое городских ворот, через которые открывался свободный проход осаждающей армии. В продолжение этого времени кардинал Пелагий, окруженный епископами, воспевал победный гимн "Те Deum laudamus!".
На рассвете дня воины Креста с мечами в руках двинулись преследовать неверных в их последних убежищах, но, когда они вошли в город, представившееся им страшное зрелище поразило их ужасом и заставило даже сначала отступить: городские площади, дома, мечети были завалены трупами. При начале осады в Дамиетте насчитывалось до 70.000 жителей, теперь же оставалось едва 3000, да и те, еле живые, бродили, как бледные тени в громадной могиле.
В городе была знаменитая мечеть, украшенная шестью обширными галереями и 150 мраморными колоннами и увенчанная башнею. Эту мечеть крестоносцы посвятили Богородице. Вся христианская армия собралась в мечети, чтобы принести благодарение Богу за торжество, дарованное оружию пилигримов. На другой день бароны и прелаты снова собрались здесь для совещания о новом своем завоевании и единодушно решили предоставить город Дамиетту королю Иерусалимскому.
Глава 26
Крестоносцы остаются в продолжение нескольких месяцев в Дамиетте. Выступление к Каиру. - Крестоносцы остановлены в Мансуре. - У них прерваны все сообщения. - Христианская армия подвергается голоду и сдается мусульманам (1218-1219)
Крепость Танис, выстроенная посреди озера Менсал, была покинута защитниками, и христиане без битвы овладели ею. Судьба, казалось, доставляла крестоносцам благоприятный случай для покорения Египта; все обращалось в бегство при их приближении. Нил, вошедший в свое русло, не затоплял больше берегов; пути к Каиру были открыты для христиан. К несчастью, раздоры, возникшие между победителями, задерживали их в бездействии: Пелагий распоряжался в лагере как хозяин; Иерусалимский король, не будучи в состоянии переносить его первенства, удалился в Птолемаиду. Между тем, каждый день прибывали новые пилигримы; герцог Баварский и 400 баронов и рыцарей германских, посланных Фридрихом II, высадились на берега Нила; прелаты и архиепископы привезли с собою множество крестоносцев из всех провинций Германии, Франции и Италии; папа прислал своему легату продовольствие для армии и значительную сумму денег, частью из своей казны, частью - пожертвованных верующими. Все эти пособия внушили Пелагию мысль довершить свои завоевания: он решился идти на столицу Египта. Его воинственное решение не встретило сопротивления в духовенстве, но рыцари и бароны отказались следовать за ним, и так как причиною своего отказа они выставляли отсутствие короля Иерусалимского, то прелат вынужден был послать депутатов к Иоанну Бриеннскому, чтобы просить его возвратиться в армию.
Крестоносцы потеряли таким образом несколько месяцев. Мусульмане ободрились, а Нил начал выступать из своих берегов; султан Каирский удалился со своими войсками за канал Ашмонский, в 12-ти лье от Дамиетты и в 15-ти от столицы. Здесь он ежедневно принимал под свои знамена воинов, собиравшихся изо всех стран мусульманских. В лагере он велел воздвигнуть дворец, окруженный стенами; тут выстроены были также дома, бани, лавки; лагерь султана превратился в город, названный Мансур ("Победоносный"), которому суждено было прославиться в истории поражением при нем и уничтожением многих христианских армий.
По возвращении Иоанна Бриеннского в христианский лагерь начались совещания о дальнейших действиях. Папский легат первый высказал свое мнение и предложил идти на столицу Египта. Взоры всего христианского мира были обращены на крестоносцев; от них ожидали не только освобождения Святых мест, но и покорения и уничтожения всех народов, которые осквернили своим владычеством город Иисуса Христа. Епископы, прелаты, б'ольшая часть духовных лиц, тамплиеры аплодировали речам легата. Иерусалимский король, не разделявший мнения Пелагия, возразил ему, что предполагаемая экспедиция могла быть успешною три месяца тому назад, но что она имеет меньше вероятностей на успех с тех пор, как началось разлитие Нила; он прибавил, что, выступив против Каира, придется иметь дело не с одной армией, но с целым народом, доведенным до отчаяния. Такое возражение Иерусалимского короля раздражило Пелагия, и он с горечью возразил против тех, кто имеет в виду опасности, а не славу предприятия, кто расположен более к рассуждениям, чем к битвам. Прелат и его сторонники представили на вид, сверх того, что верховный первосвященник запретил мириться с неверными без его согласия; наконец, те, кто противился походу на Каир, были устрашены отлучением от церкви. Совет утвердил мнение Пелагия.
Христианская армия соединилась в Фарескуре, расположенном в четырех лье от Дамиетты, и двинулась по левому берегу Нила. Многочисленный флот, нагруженный продовольствием, оружием и боевыми машинами, подымался в то же время по реке. Не встретив ни препятствий, ни неприятеля, крестоносцы прибыли к тому месту, где канал Ашмонский отделяется от Нила. Лагерь сарацин был раскинут на противоположном берегу канала, по равнине и в городе Мансуре.
Уныние охватило все провинции Египта; весь народ взялся за оружие, в городах оставались только женщины, дети и старики. Чтобы изобразить возбуждение умов и состояние египетского населения, писатель арабский ограничивается сообщением, что Нил тогда разливался, и никто не обращал на это никакого внимания. Жители Сирии и Египта, сбежавшиеся со всех сторон в лагерь султана Каирского, не содействовали его успокоению; он возобновил предложения мира, деланные им уже много раз; он предлагал крестоносцам, если они оставят Дамиетту, возвратить им Иерусалим и все города Палестины, завоеванные Саладином; он соглашался даже уплатить им 300.000 золотою монетой, чтобы они могли возобновить укрепления священного города. Иерусалимский король и бароны выслушали с радостью эти предложения и без всякого колебания готовы были принять их; но они больше не пользовались никаким влиянием ни в армии, ни в совете, и кардинал Пелагий, которому никто не сопротивлялся, настаивал на том, что следует воспользоваться паникой мусульман и что настала минута уничтожить ислам.
Между тем как шли эти рассуждения и переговоры, и крестоносцы отказались от выгодного мира, в Мансур ежедневно прибывали новые отряды, подвозилось продовольствие и оружие; мусульмане ободрились. Крестоносцы, остановленные Ашмонским каналом, принуждены были укрепить свой лагерь против нападений неприятеля. Продовольствие, привезенное ими в собою, вскоре начало истощаться; мусульманские суда, вошедшие в Нил через один из рукавов дельты, стали против Барамонта, в четырех лье ниже от Мансура.
С этого времени прервано было всякое сообщение христианской армии с Дамиеттой. Крестоносцам, терпевшим уже нужду в продовольствии и не бывшим в состоянии двинуться вперед, оставалось только поспешно отступить. По приказанию султана все шлюзы на восточном берегу реки были подняты; в то же время вся мусульманская армия переправилась через Ашмонский канал, и крестоносцев начали преследовать сразу разлившееся воды, многочисленные враги и голод. Вожди, отказавшиеся возвратить Дамиетту в обмен на Иерусалимское королевство, предложили теперь возвратить ее ради спасения своей армии. Когда мусульманские князья обсуждали на совете последние предложения христиан, то многие из них были того мнения, что не следует щадить франков и что нужно покончить войну одним ударом. Каирский султан, более умеренный, чем другие, отвечал, что побежденные франки не составляют всей христианской армии и что могут прибыть новые силы с Запада. Переговоры продолжались несколько дней; наконец, 13 сентября, говорит Оливьер Схоластик, капитуляция была принята, "крестоносцы протянули руку египтянину и сириянину, чтобы получить от него хлеб и свободу уйти из Египта". Итак, решено было возвратить Дамиетту султану Каирскому и, сверх того, заключить с ним перемирие на восемь лет. Обе стороны обменялись заложниками; султан отдал своего собственного сына. Современная история не упоминает более о кардинале Пелагии, кроме того, что он вместе с королем Иерусалимским и герцогом Баварским был отдан заложником со стороны христиан.
