Михаил Погодин - Древняя русская история до монгольского ига. Том 1
Брата Ростислава Изяслав известил так: «Брате, являю ти, на Олговичи к Чернигову ходил, и на Олгове стоял, и много им зла учинил, землю их повоевал, и оттуду идохом к Любчю… и разъиде ны с ними река, и нельзе бы ны ся с ними тою рекою биться полком, и на ту ночь бысть дождь велик, и бе на Днепре лед лих, и того дня поидохом на ону сторону. И тако Бог, и Святая Богородица, и сила животворящего креста, приводе ны в здоровьи в Киев, и тебе, брат, прашаю, в здоровьи ли еси, и што ти тамо Бог помогает».
Давыдовичи вместе с Ольговичами, стесненные со всех сторон и не получавшие помощи от Юрия, вынуждены были, договорившись между собой, просить мира у Изяслава: «Так было при отцах и дедах наших, — мир стоит до рати, а рать до мира. Не упрекай нас, что мы вставали на рать: жаль нам было брата нашего Игоря. Мы хотели только, чтобы ты пустил его. А теперь брат наш убит, к Богу пошел, — нам всем там быть, — а то Богу править. А мы доколе будем Русскую землю губить, а быхом ся уладили!»
Изяслав отвечал: «Братья! чего же лучше, — христиан блюсти. Вы совещались на сейме, дайте и мне погадать с братом Ростиславом».
И он послал мужей к Ростиславу сказать: «Братья Владимир и Изяслав Давыдовичи, Святослав Ольгович и Святослав Всеволодович, просят у меня мира. А я пока гадаю с тобою, как нам обоим будет угодно. Скажи мне, хочешь ли ты мира? Дадим мир, благо они просят его, хоть и причинили нам много зла. Хочешь ли войны — я отдаю на волю твою».
«Кланяюсь тебе, отвечал Ростислав, ты меня старше. Как ты решишь, так и будет, я готов на все; если же ты на меня месть возлагаешь, то я, брат, сказал бы вот что: Русских земель ради, христиан ради, мир для меня лучше! Они вставали на рать, а что успели! Помирись, брат, лишь бы они отложили вражду за Игоря и не делали того, что думали делать; если же продолжать им вражду за Игоря, то лучше оставаться с ними в рати, и пусть рассудит нас Бог».
Изяслав, услышав такой ответ, послал к Чернигову белгородского епископа Феодора и печерского игумена Феодосия с мужами, которые должны были сказать князьям его слова: «Вы целовали мне крест не искать брата Игоря, и переступили то, и разобидели меня; ныне я все то забываю Русской земли ради и христиан ради. Если вы каетеся о том, что учинить хотели, и мира у меня просите, то целуйте мне крест».
И князья целовали крест в святом Спасе вражду за Игоря отложить, блюсти Русскую землю и стоять всем за каждого.
Положение Изяслава становилось лучше. Пришел к нему еще и помощник с вражеской стороны: старший сын Юрия. Ростислав, поссорившись с отцом и поклонясь Изяславу, сказал ему: «Отец меня обидел и не дал мне волости в Суздальской земле; я пришел к тебе — ты старше всех в Владимировых внуках; я хочу потрудиться за Русскую землю и ездить подле тебя. Бог и ты!»
Изяслав отвечал: «Всех нас старше отец твой, но не умеет жить с нами в ладу, а мне дан Бог иметь вас всех братьев моих, и весь род мой, в правду, как и душу свою. Отец не дает тебе волости, а я тебе даю», — и дал ему Бужск, Межибожье, Котельницу и еще два города.
Изяслав был очень доволен, приобретя себе столько союзников, и решился смирить последнего оставшегося врага — Юрия.
Он взял с собой Ростислава на сейм в Городец, где объявил Давыдовичам, что хочет идти на Юрия за его обиды к Новгороду. «Стрый мой Юрий обижает из Ростова мой Новгород: отнимает дани и пакостит по дорогам. Я хочу идти на него и решить дело либо миром, либо мечом. Вы целовали мне крест — пойдемте же вместе. А отчего не пришли сюда Святослав и сестричич мой?»
Давыдовичи отвечали: «Сестричич твой и Святослав не приехали, а мы крест целовали на том быть с тобою, где будет твоя обида».
Решено было подняться к Ростову, лишь станет лед: Давыдовичам и Ольговичам (хотя они не приезжали на сейм) через вятичей, а киевскому князю через Смоленск: соединиться же всем на Волге.
Князья отобедали у Изяслава, пребывая в любви и веселии, и разъехались. Ростислав смоленский просил дочери у Святослава Ольговича за старшего сына Романа, который и приведен был из Новгорода через неделю (9 янв. 1119 г.).
Отправляясь в поход, великий князь Изяслав распорядился так: в Киеве оставил брата Владимира, в Переяславле сына Мстислава, а Ростиславу сказал: «Иди в Бужск, постереги оттуда Русскую землю, пока я схожу на твоего отца и возьму с ним мир или улажусь иначе». Полкам Изяслав велел следовать за собой, а сам уехал вперед к брату Ростиславу в Смоленск.
В Смоленске братья свиделись и провели время в великой любви и веселье со своими дружинами: не было счета их взаимным подаркам. Изяслав дарил Ростислава произведениями Русской земли и царских Греческих земель, а Ростислав дарил произведениями верхних северных земель и от варягов.
К Юрию отправили они мужа с речами, но не получили от него никакого посольства, ни ответа. Из Смоленска Изяслав съездил в Новгород, с малой дружиной, намереваясь пригласить с собою новгородцев, и приказал Ростиславу дожидаться его на устье Медведицы, где назначено сняться всем вместе.
Новгородцы обрадовались радостью великой, услышав, что идет к ним сам великий князь Изяслав, и послали к нему навстречу, иные за три дня пути до Новгорода, другие за день, «всеми силами». И шел Изяслав в город с великой честью. В воскресенье встретил его сын Ярослав с боярами новгородскими, и все поехали вместе к обедне у святой Софии. После обедни киевский князь и сын его, новгородский князь, послали подвойских и бирючей кликать по улицам и звать всех людей к князю на обед, от мала и до велика; граждане сошлись, обедали вместе в полном удовольствии и веселье, и разошлись по домам.
На другой день поутру велел Изяслав звонить вече на Ярославовом дворе; новгородцы и псковичи сошлись на вече. Изяслав сказал: «Вы, братья, и сын мой, присылали ко мне жаловаться, что вас обижает стрый мой Юрий; я оставил Русскую землю из-за вас и из-за ваших обид; и вот я здесь; гадайте же, братья, как на него идти: либо мир возьмем с ним, либо ратью кончим». «Ты наш князь, ты наш Владимир, ты наш Мстислав, рады с тобою идти, за свои обиды», закричало в один голос все вече. «Все идем, восклицали новгородцы, всякая душа, — хоть дьячок, будь у него гуменцо прострижено, но не поставлен, иди и тот, а поставлен, пусть молится Богу».
Итак, пошли с Изяславом все новгородцы, псковичи и корела. На устье Медведицы он остановился ждать Ростислава. Через четыре дня пришел первый брат с полками смоленскими и русскими, а черниговские князья не сдержали своего слова: они остановились в своих вятичах, выжидая, что будет с Изяславом и Юрием. Изяслав сказал брату Ростиславу: «Хоть они не идут, как обещали, но лишь бы Бог с нами был!» Братья отправились вниз по Волге, подступили к Коснятину, а вести от Юрия все еще не было: ни посла своего к ним не отправил, ни их посла не отпустил. Они начали жечь его города и села и воевать всю землю по обеим берегам Волги, потом двинулись на Углече поле, а оттуда на устье Мологи, и пустили русь воевать с молодым Ярославом.
Между тем, наступило тепло около Вербной недели, и вода по Волге и Мологе поднялась лошадям по брюхо. Новгородцы и русь возвратились от Ярославля, сотворив много зла земле той и приведя с собой много полона. Изяслав с братом, видя, что реки выходят из берегов, решили прекратить опустошения. Итак, Ростислав пошел в Смоленск, Изяслав в Новгород, а дружина русская «они с Ростиславом идоша, а друзии кому куда годно».
Изяслав, возвратившись в Киев, услышал много наговоров на Ростислава от Юрьевичей: «Он замышлял много зла, подговаривал на тебя людей, берендеев и киевлян: только б помог Бог отцу его, и ему въехать бы в Киев, дом твой взять, и брата твоего захватить, и жену твою; пусти его к отцу: это твой враг, и ты держишь его на свою голову».
Изяслав велел ему прийти к себе; он стоял тогда на Выдобиче, против святого Михаила, на острове. Изяслав выслал для него насад свой, в котором тот с дружиной, что с ним было, и переправился. Для него был приготовлен особый шатер. Изяслав велел ему идти в шатер и послал к нему мужей своих сказать: «Ты, брат, пришел ко мне от отца, когда отец тебя приобидел и волости тебе не дал; я принял тебя в правду, как достойного брата своего, и волость тебе дал, какой отец тебе не давал, и приказал тебе стеречь Русскую землю, пока я управлюсь, как Бог даст, с отцом твоим. Ты же удумал, слышу я теперь, если бы Бог помог отцу твоему на меня, въехать в Киев, брата моего схватить, и сына, и жену, и дом мой взять».
Ростислав отвечал: «Брат и отец! ни в уме, ни в сердце моем того не бывало; кто на меня молвит, я готов с ним на очную ставку, князь ли, муж ли который, из христиан или поганых, — ты старше меня, суди меня с ним».
«Нет, возразил Изяслав, этого не проси, сделать я не могу: ты хочешь заворожить меня с христианами ли то, или с погаными. Зла я тебе не творю, ступай к отцу».
И посажен он был в ладью с четырьмя только отроками, и отправлен вверх по Днепру; дружина его взята под стражу, имение отнято.
