Виктор Колкутин - Самые нашумевшие преступления истории
Отдыхаем, набираемся сил. Всё тому способствует — вот и отопление включили. Дима Момот немного загрустил. Его понять можно — хочется работать, а этапы ожидания современную молодёжь утомляют не менее, чем этапы интенсивного труда. Но сейчас всё зависит только от высших сил. Раньше, чем лодка не встанет в док, мы не понадобимся — тезис, не требующий дополнительных разъяснений.
Весь день шёл мерзкий осенний дождь с сильным ветром. Выходить на улицу абсолютно не хочется, поэтому сидим по своим комнатам и набираемся сил. Я знаю по опыту прошлого года, что эти несколько дней физического спокойствия очень скоро будут вспоминаться как волшебная сказка и недостижимая мечта. Всему своё время.
30 сентября 2001 года, воскресенье
В отличие от вчерашнего утро встретило не только прохладой, но и ярким северным солнцем. Тем не менее, день был омрачён скоропостижной смертью одного из представителей ЦКБ «Рубин». Скончался утром на глазах у свидетелей, так что криминала не предвидится. Хотя нам его вскрывать, скорее всего, не дадут (по политическим мотивам).
После обеда прогулялись по Североморску, полюбовались местными красотами, пешком спустились к гостинице по древней лестнице. Залив и желтеющие сопки на фоне голубого неба выглядят просто завораживающе.
Вечером ждём прибытия наших питерских коллег: Игоря Толмачёва (кафедра судебной медицины академии), Евгения Капустина и Сергея Иваненко — окружная судебно-медицинская лаборатория. Завтра с ними придётся много работать, помогать им скорее войти в курс дела.
1 октября 2001 года, понедельник
Понедельник выдался суетным. До часу ночи ждали появления наших питерских коллег, но не дождались. Как оказалось, они решили остановиться в общежитии интернатуры флота. Встретились только утром на завтраке.
Первую половину дня провели в 83-й поликлинике Северного флота — проходили ВВК (военноврачебную комиссию). Иначе не получить допуск к работе на лодке. У следователей этот процесс идёт уже несколько дней. Несколько человек отсеялись по состоянию здоровья. Надеюсь, нас эта чаша минует. Их более тридцати, а нас пока всего восемь.
За один заход всех специалистов посетить не удалось. Как всегда при этой процедуре имеют место определённая неразбериха и хаос. Завтра последует продолжение.
После обеда проводились занятия с УПАСР — это управление по проведению аварийно-спасательных работ. Они учили нас, как пользоваться специальным снаряжением для работы в среде, непригодной для дыхания. Занятия прошли успешно, аппараты лично мне понравились, дышится в них легко. Тем не менее лучше, если удастся обойтись без них.
Дима Момот переехал в общежитие интернатуры — там теплее, и там Евгений Капустин, его старый друг ещё по учёбе в академии.
Завтра продолжим прохождение ВВК и занятия со следователями по осмотру места происшествия.
Эксперт 1082-й лаборатории Валерий Иванович Ситник сегодня исследовал труп умершего вчера представителя «Рубина». Как и предполагалось — острая сердечно-сосудистая недостаточность с мощной морфологией. Дай Бог, чтобы это была первая и последняя потеря в этой операции.
2 октября 2001 года, вторник
Осень постепенно переходит в зиму. Дождь сменяется снегопадом, потом час-другой солнышко — и снова дождь. Небо хмурое, даже когда нет туч. То, что принято называть «свинцовое небо».
Утром провели занятия со следователями. Отработали карту осмотра места происшествия, довели порядок маркировки и упаковки тел и их фрагментов. Особое внимание уделили идентификационно значимым признакам и работе с опознавателями. Завтра повезём их в мурманский морг, поучим описывать тела умерших.
После обеда завершили прохождение ВВК. Вроде бы никто не «выпал из обоймы» по состоянию здоровья.
К вечеру произошло маленькое недоразумение на пустом месте. Дело в том, что днём я позвонил в
Москву в спецотдел Тыла МО РФ и попросил одного из офицеров организовать доставку в Североморск двух сотен прочных мешков для подготовки тел к эвакуации с лодки. Данный факт получил непонятный негативный резонанс, и «все получили от всех», в том числе и медицинская служба флота в лице начмеда Василия Викторовича Вальского, начальника госпиталя Александра Ивановича Цынакова и начальника 1082-й СМЛ Игоря Евенко. Не перестаю удивляться умению больших начальников метать громы и молнии не в ту мишень. Лучше бы посодействовали финансированию экспертной работы. А то в этом вопросе наблюдается какая-то пионерская уверенность, что всё само собой случится, надо только, чтобы горн продудел.
Звонил сегодня в Москву. Моя «контора» пока справляется, но имеются определённые трудности. То письма приходят от комитетов солдатских матерей, то иные проблемы возникают. Кипит жизнь столичная!
Северная кормёжка сделала своё дело — господин Толмачёв сегодня не явился к ужину. Видать, переваривает съеденное в обед.
СМИ будоражат общественность неопределённостью в дате подъёма «Курска». Сначала всё должно было состояться 29 сентября, а теперь у всех на устах 4 октября. Ну а нам, в принципе, чем позже, тем лучше. Подготовительных дел ещё — выше крыши, так что лишний день не помешает.
3 октября 2001 года, среда
«Не служил бы я на флоте, если б не было смешно.» — говаривал в трудные минуты жизни один мой сослуживец по Тихоокеанскому флоту. Справедливость этой фразы подтверждается и через 20 лет после того, как я услышал её в первый раз. С утра работники прокуратуры предъявляли претензии самому комфлота адмиралу В.А. Попову. Причина — наивность. Наивность некоторых наделённых властью товарищей, которые иногда стараются «не понимать» очевидные вещи. Например, кому неясно, что для работы в отсеках поднятой с глубины подводной лодки требуются фонари, мешки для эвакуации трупов, верёвки, с помощью которых их (трупы) будут поднимать на поверхность и т. д.? Выйдите наулицу и спросите сто первых встречных. Готов спорить, что ясно будет всем. Только не тем, у кого всё это находится, и не в ту минуту, когда это на самом деле нужно. В армии вообще и на флоте, в частности, есть универсальная форма «отмазки»: „Мне доложили, что уже всё сделано».
С одной стороны, говорящий это повышает в глазах собеседника свой статус (дескать, я уже не в том состоянии, когда самому надо что-то проверять), с другой стороны, как бы просит у вопрошающего некоторого сочувствия (видишь, и меня обманули). Самое смешное, что в итоге всё возвращается в рамки физиологической нормы и каждый делает то, что от него требуется. Однако в каждой новой ситуации всё сначала развивается по старому сценарию с тайной надеждой: «А вдруг в этот раз получится не дать?»
Аналогичная ситуация развивается в Москве, куда я звоню каждый день, а иногда и по несколько раз. Вопрос с нашим финансированием до сих пор висит в воздухе. Думаю, что его решение зависит от результатов подъёма лодки. Если поднимут, тогда что-нибудь дадут, а если не поднимут — хрен с этой экспертизой. Жила впроголодь и ещё поживёт. Вот и получается, что наше благосостояние (я имею в виду не личное материальное положение, а состояние аппаратно-технической базы) зависит от того, случится или не случится какое-нибудь несчастье, а лучше катастрофа. Бред, но это факт! Поэтому пока наше финансирование зависло, а бедный Павел Васильевич Пинчук, ответственный за доведение вопроса до какого-нибудь завершения, теряет драгоценные нервные клетки. А ведь он мой заместитель и потенциальный преемник.
Сегодня завершилась эпопея с нашей медицинской комиссией. Завтра планируются тренировки на подводной лодке «Орёл» — аналоге «Курска». От нас пойдут четверо: Капустин и Иваненко — из 78-й СМЛ ЛенВО и Шамшутдинов с Горбуновым — местная 1082-й СМЛ.
Народ начал выбывать из строя (пока временно): начальника госпиталя А.И. Цынакова поразил ячмень, а у нашего Евенко разыгралась язва.
После ужина местная медслужба демонстрировала нам свою готовность к подъёму тел. Показывали треноги, тали, верёвки, рассказывали, как это всё должно работать. Пока всё выглядит достаточно убедительно.
По телевизору опять сообщили о задержке подъёма лодки. Мой народ томится ожиданием. Главное — дождаться начала, потом скучать будет некогда. А то уже начинаются неявки на приём пищи. Это плохой признак. В пятницу обещали баню — может, это хоть как-то отвлечёт от скуки.
4 октября 2001 года, четверг
Величайшее событие дня — путешествие на подводную лодку «Орёл». Отправились туда всей следственной группой. Размеры этого подводного корабля весьма впечатляющие, на таких я ещё не бывал. Сначала попытался протиснуться туда в бушлате, но быстро отказался от этой затеи, так как люки оказались весьма узкими. Кое-как спустился в верхний рубочный люк, а потом долго и мучительно совершал сгибательно-поступательные движения вслед за господином Толмачёвым. Так мы шли к пресловутому девятому отсеку, чтобы на месте убедиться в возможности эвакуации тел погибших из него. Ощущения преотвратные — очень тесно. К тому же практически весь объём отсека напичкан различным «железом», за которое то цепляешься, то ударяешься. Вывод напрашивался сам собой: работать здесь в каком-либо снаряжении представляется утопией. Следовательно, придётся менять всю концепцию организации работ: сначала осушение и вентиляция отсека, затем его освещение, и только потом — осмотр места происшествия. В противном случае я не берусь дать гарантии того, что количество погибших не увеличится за счёт осматривающих.
