От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое - Никонов Вячеслав
Мне представляется правильным такое решение данного вопроса, при котором в районе Истрии-Триеста оставались бы на месте югославские войска и действующая сейчас в этом районе югославская администрация. Одновременно в этом районе был бы установлен контроль Союзного Верховного Командующего и была бы определена демаркационная линия по взаимному соглашению между фельдмаршалом Александером и маршалом Тито».
Тито ответил согласием передать власть военному правительству в регионе к западу от предложенной союзниками линии разграничения при условии, что представители югославской армии будут включены в состав комиссии по организации военной администрации и военное правительство будет действовать через гражданские власти, уже сформированные югославами. Предложил немедленно начать переговоры. «Объяснялось изменение в отношении Тито к союзникам, полностью или частично, готовностью союзников на демонстрацию силы или же советским влиянием, доподлинно не известно», – замечал Фейс.
Однако ни британское, ни американское правительства не собирались идти навстречу Тито в вопросе участия представителей Югославии в военной и гражданской администрации региона, которая, как они считали, должна была находиться исключительно под контролем военного правительства.
Триестский узел завязывался все туже.
Предельно драматично складывалась ситуация в Греции. Еще в сентябре 1941 года, вскоре после оккупации всей территории материковой и островной Греции германскими, болгарскими и итальянскими войсками, там развернулось мощное партизанское движение, в котором ключевую роль играли коммунисты, создавшие широкий Национально-освободительный фронт.
Коммунистическое Сопротивление беспокоило западные столицы и Черчилля куда больше, чем немецкие войска. И он не собирался консультироваться со Сталиным в отношении того, как поступать с Грецией или с коммунистами. Неожиданный отказ Великобритании в середине 1944 года оказывать помощь стал настоящим ударом для Национально-освободительной армии Греции (НОАГ). Но это было только начало британского предательства. В августе 1944 года Черчилль приказал Би-би-си исключить из вещания «положительную информацию о НОАГ» при освещении борьбы за освобождение Греции. Вскоре нацистские коллаборационисты и правые специальные подразделения при поддержке Великобритании начнут убивать бойцов сопротивления НОАГ.
В сентябре Черчилль распорядился, чтобы британские вооруженные силы «были готовы приступить к действиям и чтобы греческий премьер-министр и представители греческого правительства, находившиеся в Италии, были готовы без промедления прибыть в Афины». Консультации различных политических сил Греции шли на вилле рядом с итальянской Казертой. НОАГ и стоящая за ней компартия 26 сентября согласились: все партизанские силы в стране должны предоставить себя в распоряжение греческого правительства, которое в свою очередь передаст их под начало командующего английскими войсками в Греции генерала Рональда Скоби.
Но несколько недель спустя именно НОАГ, не дождавшись британских войск, одержала верх над немецкими оккупантами. Гитлер в октябре был вынужден начать вывод войск из Греции. Англичане поспешили воспользоваться моментом. 15 октября британские военно-морские силы вступили в Пирей, доставив туда генерала Скоби. Два дня спустя прибыло эмигрантское греческое правительство во главе с Папандреу. Последние немецкие части покинули Грецию к середине ноября.
Первого ноября Черчилль писал Идену: «Учитывая цену, которую мы заплатили России за нашу свободу действий в Греции, мы должны, не колеблясь, использовать английские войска для поддержки греческого королевского правительства, возглавляемого г-ном Папандреу… Нам нужно еще 8-10 тысяч солдат-пехотинцев, чтобы удержать столицу и Салоники для нынешнего правительства».
Премьер поручил генералу Вильсону: «Ввиду усиливающейся угрозы со стороны коммунистических элементов в Греции и в связи с тем, что они намереваются силой захватить власть, я надеюсь, что вы рассмотрите вопрос об усилении наших войск в районе Афин путем немедленной отправки 3-й бригады английской 4-й дивизии». Черчилль потребовал разоружить отряды Сопротивления.
В конце 1944 года по приказу Черчилля была создана греческая секретная армия, которая стала известна под разными названиями: «Греческая горная бригада», «Эллинские экспедиционные силы», «Греческая диверсионная группа». Под британским контролем в эти подразделения набирались роялисты и антикоммунисты. Фельдмаршал Александр Папагос стал первым командиром «Греческой диверсионной группы», которая видела своей главной целью уничтожение Национально-освободительной армии Греции. «Кульминацией в реализации этого плана стала так называемая „Декемвриана“ – кровопролитные декабрьские бои в Афинах». Афины были объявлены военной зоной, и всем войсками НОАГ был отдан приказ покинуть город. 1 декабря шесть представлявших ее министров подали в отставку, через два дня Национально-освободительный фронт организовал в Афинах массовую демонстрацию против британского вмешательства в вопросы послевоенного устройства Греции. Внезапно мирная демонстрация превратилась в бойню.
Версия Черчилля звучала так: «3 декабря, в воскресенье, между сторонниками коммунистов, участвовавшими в запрещенной демонстрации, и полицией произошло столкновение, и началась гражданская война. На другой день генерал Скоби приказал НОАГ немедленно эвакуироваться из Афин и Пирея. Вместо этого их войска и вооруженные группы гражданского населения попытались силой захватить столицу… Я приказал генералу Скоби и английским войскам, насчитывающим пять тысяч человек… вмешаться и открыть огонь по предателям-агрессорам». В адрес демонстрантов прозвучало: «Пристрелите ублюдков!»
Град пуль обрушился на безоружных людей. Убийства продолжались почти час.
В Лондоне разъяренная палата общин потребовала от Черчилля объяснений. Признав, что это было «шокирующим», Черчилль подчеркнул, что было очень глупо приводить большое количество безоружных людей на демонстрацию, в то время как город полон вооруженными людьми. Роль секретной армии в бойне на площади Синтагма всячески скрывалась. 5 декабря Черчилль уполномочил Скоби «уничтожить или нейтрализовать» все коммунистические войска, приближавшиеся к Афинам, обещав ему для этого подкрепления.
Действия Лондона вызвали в мире шок, что мало смущало Черчилля. «Подавляющая часть американской печати резко осуждала наши действия, утверждая, что они опорочили цель, ради которой американцы вступили в войну. Государственный департамент, возглавлявшийся Стеттиниусом, выступил с подчеркнуто критическим заявлением. Англия была охвачена волнением. „Таймс“ и „Манчестер гардиан“ заявили, что они осуждают нашу политику, которую они назвали реакционной. Сталин, однако, неукоснительно и лояльно придерживался нашего соглашения, достигнутого в октябре, и в течение всех этих долгих недель боев с коммунистами на улицах Афин от „Правды“ и „Известий“ не было слышно ни слова упрека.
Английские войска все еще продолжали упорно сражаться в центре Афин, но превосходящий по численности противник теснил их… В разгар этих волнений в Афины прибыли фельдмаршал Александер и Макмиллан… 12 декабря военный кабинет предоставил Александеру полную свободу действий в отношении всех необходимых военных мероприятий».
Рузвельт 13 декабря писал с видом оскорбленной невинности: «Как бы я ни стремился оказать Вам максимальную помощь в этой трудной ситуации, я должен считаться с ограничениями, налагаемыми отчасти традиционной политикой Соединенных Штатов, отчасти все усиливающейся неблагоприятной реакцией общественного мнения в нашей стране… Именно по этим соображениям наше правительство не имело возможности встать на Вашу позицию при нынешнем ходе событий в Греции».
Черчилль, поблагодарив за любезный тон, 15 декабря отвечал: «Надеюсь, что английские подкрепления, беспрерывно прибывающие теперь в Аттику, смогут оздоровить обстановку в Афинах. Вы поймете, насколько серьезной она стала бы, если бы мы вывели свои войска, а это мы легко могли бы сделать, в результате чего произошла бы ужасающая резня и в Афинах утвердился бы крайне левый режим коммунистического направления».
