От Андалусии до Нью-Йорка - Левит Илья Исаевич

Часто пишут, что создали негры республику. Насколько можно судить, это было обычное маленькое, примитивное патриархальное государство вроде тех, что были тогда в Чёрной Африке. Даже с патриархальным рабством. Свободными были там те, кто сам бежал. А те негры, которых увели силой, во время набегов, становились рабами и там. Но таких людей было мало, да и набеги, со временем, почти прекратились. К миру белых стали относиться с опаской, но уже не с той абсолютной враждебностью, как в начале. Даже кое-какую торговлю с белыми завели. Со стороны белых это была нелегальная торговля, так как требовали негры, в первую очередь, ружья. А впрочем не пренебрегали и иными благами цивилизации. А что они давали взамен? Сахарный тростник. Они не забыли того, чему научились на плантациях и выращивали его и для себя, и на продажу. Так что прав был Иоганн-Мориц. Вполне можно было голландцам и сахар иметь, и сторонников многочисленных.

В конце XVII века, уже за хронологическими пределами моего повествования, португальцы, вновь утвердившиеся в Бразилии, уничтожили негритянское государство.

Глава пятьдесят шестая

Покой нам только снится

К концу 30-х годов XVII века казалось, что жизнь в Бразилии вошла в прочную голландскую колею. В 1636 году, в Ресифи была торжественно открыта первая легальная синагога в новом свете [55]. Открыли евреи и ешивы. А в начале 40-х годов уже создавались там комментарии к Талмуду и прочее в том же духе. Даже из Голландии начали туда переезжать евреи.

Для замены сбежавших в войну негров, были приняты меры — у португальцев отняли и берег Анголы. Ангола — это «черная мать Бразилии». Работорговля, процветавшая и при португальцах, при голландцах еще более возросла. Говорили, что «без сахара нет Бразилии, а без Анголы нет сахара». В 1636–1645 годах, когда голландцы чувствовали себя хозяевами Бразилии, они ввезли туда 23 тысячи негров. (Солидно, для того времени. Для сравнения см. в предыдущей главе число евреев в Бразилии.)

В Бразилии цена на негра была раз в 10–15 выше, чем в Анголе! Так что торговля «черной слоновой костью» при удаче давала огромную прибыль. Но случались тут и неудачи. Эпидемии могли перечеркнуть оптимистические расчеты. Негры ехали неделями, скученные в трюмах, так что, если начиналась эпидемия, убыток был велик. Опять же штормы, рифы, пираты. Последние любили нападать на невольничьи корабли — груз был ценный. Но, в общем, бизнес считался надежным и прибыльным.

Без сомнения, евреи, имевшие соответствующий опыт, сыграли большую роль в быстром восстановлении после голландского захвата производства сахара в Бразилии. А жизнь там казалась евреям спокойной, как никогда.

Иоганн-Мориц Нассау-Оранский уже уехал (он был губернатором 7 лет), и его мрачные пророчества не вспоминались. Но Бразилия не одна на земле. В Европе полыхала 30-летняя война (1618–1648 годы). Это была Мировая война конца Средних веков. Голландия и Испания в этой войне участвовали, разумеется, в разных лагерях. И все вышеописанные события 20-30-х годов — захват сокровищ и Бразилии — это часть 30-летний войны. Но Новый Свет и Африка — это, конечно, были периферийные фронты. Эпицентр событий находился в Европе, где войска Франции, Голландии, Швеции и северогерманских протестантских княжеств сражаются с войсками Габсбургов — венского Императора, короля Испании, Баварии. Я перечислил далеко не всех участников, да это нам и не нужно. Для нашей темы важно то, что к 1640 году ни одна из сторон решающего успеха не добилась, но все уже чувствовали крайнее истощение. Тяготы войны сделались невыносимыми, и вызвали внутренние кризисы как во Франции, так и (еще больше) в Испании. Последнее имеет прямое отношение к моему рассказу. В 1640 году восстали Каталония и, что нам важно, Португалия.

Ещё в 1635 году из-за военных нужд были отменены налоговые льготы португальцев, которые Филипп Второй, присоединив Португалию, им даровал. Понятно, что это вызвало недовольство. Заговор в Португалии вызревал постепенно, в нем было замешано много португальских дворян и священников. Простой люд старались в дело не втягивать. Историки считают заговор чудом конспирации — несмотря на большое число участников, предателя не нашлось. Последней каплей, переполнившей чашу терпения, стала гибель португальской эскадры в составе испанского флота, уничтоженного голландцами в 1639 году в Ла-Манше [56] и объявление рекрутского набора, чего прежде в Португалии не бывало. Переворот произошел в декабре 1640 года и был почти бескровным. Затем срочно созвали кортесы (парламент) и провозгласили Португалию независимой. Причем португальцы обвинили испанского короля в том, что Португалия лишилась заморских владений (тут имеется в виду Бразилия, а также потери на востоке) и была втянута в чуждые ей европейские войны, обнищала под гнетом военных налогов. Испанские короли были объявлены узурпаторами, а испанское правление тиранией. Королем Португалии провозгласили герцога Браганца и обратились с просьбой о признании к враждебным Испании странам, в том числе к Нидерландам. И повсюду Португалия была признана. Испанский король, конечно, был против, но сил на новую серьезную войну, когда еще шла старая, у Испании уже не было. Так завершилась в Португалии «Эпоха трех Филиппов» (Филипп II, Филипп III, Филипп IV). Португальцы сравнивали эти года с вавилонским пленом евреев. Голландцы радовались произошедшему. Они поколениями считали, что все, что плохо для Испании, хорошо для них. А Португалии, страны маленькой и снова бедной, могучая Голландия нисколько не боялась. Даже помогла ей (на море) отстаивать, от испанского короля вновь обретенную независимость

В Бразилии, в самом начале, унижению Испании возрадовались все группы белых — португало-бразильцы, евреи, голландцы. Но вскоре стало ясно, что им не по пути. Португальцы ликовали, что Родина свободна. И только Лиссабону они теперь желали подчиняться. Некоторые глухие районы, где голландскую власть еще совсем недавно признавали, вышли из повиновения. Само по себе, это опасно не было — экономического значения отдаленные районы не имели, евреи там не жили, но было похоже, что на этом дело не остановится.

Меж тем, долго португальско-голландская дружба не продержалась. Как уже известно читателю, в Индийском океане могучая Нидерландская Ост-Индская компания вела собственную политику, не очень-то считаясь с положением в Европе. Десятилетиями голландцы стремились овладеть Малаккой — важной португальской базой, недалеко от нынешнего Сингапура. Военные силы Компании не прекратили своих действий и при известии о провозглашении Португалией независимости, хотя в Европе Голландия тогда помогла Португалии. Вскоре Малакка пала. Как говорили об этом событии на востоке: «Португальцы потеряли своё лицо».