Юрий Трусов - Зеленая ветвь
Президент дважды пробежал глазами бездарную стряпню с убогими потугами на сатиру. Но, к своему удивлению, почувствовал, что пасквиль не вызвал у него раздражения. Его мысли были заняты другим.
44. ПОЗДНО НОЧЬЮ
Что же в конце концов подбивает некоторых греков на предательство? Что заставляет их переходить в стан врага и приносить вред своему отечеству? Что питает их злобу к нему, человеку, который вынес всю тяжесть борьбы за освобождение родины? Самым невероятным казалось то, что предатели сомкнулись с заклятыми врагами своей отчизны - с разгромленными султанскими поработителями и мрачными реакционерами Европы. Ненависть монархов к республике понятна - они боятся всего, что может поколебать их ветхие троны. Клевета и провокации - это лишь проявление бешеной злобы, которую они питают к маленькому народу, сумевшему после длительной борьбы обрести независимость.
Отсюда и реакция некоронованного властелина "лоскутной" империи Австрии князя Меттерниха, заявившего, что Греция для него не существует, он знает лишь христиан греческого исповедания, подвластных Турции. Каких только казусов не строил Меттерних Каподистрии! В поведении первого президента Греции, отстаивающего независимость своей родины, Меттерниху чудилась угроза революции, и он сумел завлечь в болото Священного союза всех коронованных персон Европы. Скрывая свою недоброжелательность, европейские монархи сразу же дали понять Каподистрии, что они его ни во что не ставят. Первой приподнесла ему урок дипломатического лицемерия Англия. Он получил официальное извещение о том, что ему назначил аудиенцию король Георг IV. Несколько часов томился в ожидании Каподистрия в Виндзорском дворце. Наконец, приоткрылась дверь, и в зале появился Георг IV. Не обращая внимания на президента Греции, словно в зале никого не было, король стал рассматривать развешанные на стене картины. Он подолгу стоял перед каждой из них и только через полчаса, подойдя к тому месту, где находился президент, соизволил заметить его.
- Вы здесь, граф? Весьма рад, - процедил сквозь зубы король и, не дожидаясь ответа, поспешно вышел из залы. Затем подошел камер-лакей и проводил президента к подъезду, где стояла карета.
Подобных унижений было немало.
Убедившись, что президент никогда не будет их послушной марионеткой, резиденты великих держав решили провозгласить королем Греции принца Леопольда.
Каподистрия написал ему письмо, в котором рассказал, какую унизительную роль уготовили ему европейские политиканы. Леопольд все понял и отрекся от престола.
Это вызвало у монархистов взрыв ярости. Они обвинили Каподистрию в злонамеренности и коварстве. Дескать, он убедил принца отречься от престола из-за эгоистического желания властвовать самому.
Греция была слишком лакомым куском, и великие державы не прекращали попыток завладеть этой страной. Они лихорадочно подыскивали нового кандидата на греческий престол. Так на поверхность взбаламученного дипломатического моря и всплыло имя малолетнего сына баварского короля принца Фридриха Оттона.
Королевских политиков не смущало то, что принц Оттон - малолетка. Наоборот, это давало гарантию, несмышленыш не посмеет отказаться от престола. Такому Каподистрия не напишет послания: бесполезно...
Теперь он, Каподистрия, осведомлен и об этих кознях великих держав.
Никто, кроме брата Августина, не знает, сколько обид и унижений приходится выносить Каподистрии во имя независимости разоренной родины. Все свое состояние он отдал Греции: продал дом и небольшое наследственное имение, вырученные деньги внес в государственную казну. А клеветники пишут в газетах, что президент присваивает государственные деньги...
Каподистрия горько усмехнулся и отложил газету с пасквилем.
"Главное - честно выполнять свой долг, - думал он. - Враги хотят запугать меня, пытаются скомпрометировать в глазах народа. Но народ верит мне и, невзирая на унижения, оскорбления и обиды, я буду верно служить ему, буду до конца находиться на своем посту".
За окном пропели петухи. Президент тяжело поднялся с кресла, потушил свечи и пошел на другую половину дома, в свою квартиру.
45. БАРБА ЯНИ
Иоанн Антонович Каподистрия вставал рано. 9 октября 1831 года он поднялся раньше обычного, чтобы не опоздать на воскресную литургию.
Утро выдалось на редкость теплым. Ровно в шесть часов, когда президент появился на крыльце дворца, раздались мелодичные перезвоны колоколов.
Печальное лицо Каподистрии просветлело. Торжественные переливчатые звуки напомнили ему, что в Навпали по его настоянию служители церкви, наконец-то, сняли глухие деревянные симандры - атрибуты проклятого османского владычества, и теперь звонкая бронза колоколов словно поет отходную черной султанской власти.
Под торжественный звон президент сошел с крыльца. На нем был праздничный наряд - белые панталоны, черный сюртук с пикейным жилетом, завязанный крупным узлом галстук и нахлобученный на самые брови черный цилиндр. Легкой походкой счастливого человека он направился в скромную церковь святого Спиридония.
Президент, как всегда, шел без охраны. Его сопровождали слуга-албанец и однорукий ординарец Какони. Встречая на оживленной улице знакомых, Каподистрия приветливо улыбался, раскланивался, приподнимая цилиндр. У входа в церковь он увидел на паперти двух рослых мужчин в красных турецких фесках и черных плащах. Это были его заклятые недруги - Константин и Георгий Мавромихали. Еще недавно они сидели в тюрьме, но обратились с просьбой о помиловании к президенту, и он, поверив раскаянию, выпустил их на свободу. На днях он собирался освободить также главу их рода Петра-бея...
Встреча с помилованными организаторами антиправительственного заговора была, разумеется, неприятна. Люди, способные предать интересы родины, не вызывали симпатии. Но Каподистрия их не боялся. Он знал, что народ любит его, и не допускал мысли, чтобы кто-либо из соотечественников мог угрожать его жизни.
- Ни один сын Греции не поднимет на меня руку! - сказал он однажды Алмейде, предупредившему его о возможности покушения.
Не знал президент, что под черными плащами братьев Мавромихали спрятаны отточенные кинжалы и новенькие пистолеты, заряженные английским порохом. И пришли они сюда, чтобы осуществить зловещий план, тщательно продуманный французским и английским резидентами. В ночь с 8 на 9 октября, готовя покушение на президента Греческой республики, де Руан дал сигнал французским военным кораблям подойти к ключевым укреплениям столицы.
Проходя мимо братьев Мавромихали, Каподистрия приподнял цилиндр, чтобы ответить на приветствие, и повернул голову в сторону Константина, который левой рукой приподнял феску. В это же мгновение он вынул из-под полы плаща руку и, не целясь, выстрелил в президента. От волнения заговорщик промахнулся, и пуля пролетела мимо. Тогда Константин выхватил кинжал и вонзил его в свою жертву. Зажав рукой рану, президент повернулся лицом к Георгию. У того не дрогнуло сердце. Он, достав из-под плаща пистолет, выстрелил в голову обливающегося кровью Каподистрии.
Смертельно раненного президента подхватил единственной рукой ординарец и осторожно положил на пол паперти. Воспользовавшись смятением окружающих, убийцы бросились бежать. Какони побежал за ними. Вынув из кобуры пистолет, он прицелился в Георгия, но пистолет дал осечку. Какони выхватил второй пистолет и разрядил его в спину Константина. Тот продолжал некоторое время бежать, но вскоре зашатался и упал. Тут его настигли горожане. Обезумевшие от горя люди с исступленной яростью избивали убийцу, превращая его тело в кровавое месиво.
Взрыв народного гнева и отчаяния потряс Навпали. На улицы города высыпало все население города: ремесленники, грузчики, моряки, солдаты, арматолы многотысячной толпой стояли на площади, оплакивая спасителя отечества.
- Барба Яни! Барба Яни! Прощай, Барба Яни! - звучали до рассвета отчаянные голоса.
А в понедельник толпы людей с оружием в руках шагали перед президентским дворцом. Они требовали привлечь к ответственности причастных к преступлению. Требовали возмездия за гибель Барба Яни.
46. ПЛОЩАДЬ ТРЕХ АДМИРАЛОВ
Августин Каподистрия стойко перенес гибель родного брата. Скорбь душила его, но он нашел в себе мужество в эти черные дни заменить на президентском посту Иоанна.
Брат завещал ему в случае неожиданных чрезвычайных событий не поддаваться панике и взять управление государством в свои руки.
Он часто говорил о возможности заговора иностранных резидентов с реакционной знатью против республиканского правительства. Теперь Августин воочию убедился в правоте его слов - один из убийц президента - Георгий Мавромихали - нашел убежище в доме французского министра - резидента де Руана.
Нужно было действовать, действовать быстро и энергично. Каждая минута промедления могла стать гибельной - заговорщики готовы посягнуть на свободу и независимость Греции.
