Матвей Захаров - Генеральный штаб в предвоенные годы
Предназначение второй полосы основной зоны оборонительных действий сводится к тому, чтобы отсечь механизированные соединения ворвавшегося противника силами второго эшелона обороняющихся войск. Она должна быть хорошо развита в инженерном и противотанковом отношении, иметь систему отсечных фланговых позиций перед передним краем. Наиболее прочная оборона создается в полосе корпуса, который расположен на направлении основного удара противника.
Для создания заграждений на первой и второй полосах основной зоны потребуется исходя из средней нормы до 60 тонн взрывчатых веществ, 60 тыс. противотанковых мин, 300 тонн колючей проволоки, 7 тыс. пакетов МЗП (малозаметных препятствий).
Дальше в системе армейского оборонительного района располагается зона оперативного маневра, на которой размещаются армейские резервы. Ее назначение - создать условия для решающих действий из глубины армейскими оперативными резервами. Глубина этой зоны - 25-30 километров.
Зона оперативного маневра оборудуется противотанковыми районами и промежуточными позициями. Такое инженерное оборудование преследует цель: задержать на определенных направлениях продвижение мотомеханизированных соединений противника, а в случае вклинения в оперативную глубину дать возможность армейским резервам уничтожить его.
Для создания заграждений в этой зоне потребуется: взрывчатых веществ до 60 тонн, противотанковых мин - до 70 тыс., колючей проволоки - до 400 тонн.
Следующая зона - тыловая зона оборонительных действий. Назначение ее укрыто расположить все средства армейского тыла, второй эшелон органов оперативного управления и боевого обеспечения. Помимо этого в тыловой зоне располагаются противотанковые и зенитные сродства, а также подвижные отряды для борьбы с воздушными десантами противника. Глубина зоны может быть до 50 километров.
Таким образом, для создания армейского оборонительного района потребуется много огневых, инженерных средств и большое количество рабочей силы и времени. На километр фронта обороны предусматривалось иметь 8-17 орудий средней и крупной, 20-40 орудий противотанковой артиллерии.
Из всего сказанного докладчик делал следующий вывод: основой организации современной оборонительной операции и ее основным костяком являются противотанковые, противосамолетные, артиллерийские средства.
В ходе оборонительных действий предусматривалось прочное удержание предполья силами отрядов заграждения и передовых отрядов, действовавших на основных маршрутах. Решающим этапом оборонительной операции считался бой перед передним краем обороны, который должен был начинаться сильной артиллерийской контрподготовкой и действиями авиации. Одновременно при благоприятной обстановке противник мог быть атакован силами резервов, особенно танкового. Противотанковая артиллерия должна была остановить танки противника перед передним краем. Основу боя внутри оборонительной полосы составлял контрудар, который наносился с целью отсечь и уничтожить прорвавшегося противника.
Все выступавшие в прениях в основном поддержали докладчика. Лишь начальник штаба Западного Особого военного округа генерал-майор В. Е. Климовских высказал несколько критических замечаний, связанных с составом обороняющейся армии и, в частности, с распределением сил по глубине. "Сейчас, - сказал Климовских, - строить армейскую оборону, опираясь на состав армии примерно в 14-15 дивизий (одна из них танковая), вряд ли целесообразно и возможно. Ведь такая армия может сама наступать. Поскольку мы основу обороны видим в силе противотанкового, артиллерийского, противовоздушного огня, то, очевидно, надо стремиться к тому, чтобы задачи решались с возможно меньшим количеством введенной в дело живой силы. Отсюда если взять условно стокилометровый фронт, о котором говорил докладчик, то для обороны его достаточно будет 9, максимум 12 дивизий, с тем чтобы примерно 8-9 дивизий иметь на переднем крае основной оборонительной полосы и 2-3 стрелковые дивизии - в резерве".
В заключительном слове И. В. Тюленев сказал: "Считаю, что выдвинутая тема "Характер современной оборонительной операции" является актуальной". Далее он отметил активность выступавших по этой теме, а также желание внести ряд конкретных предложений, которые сводились к тому, чтобы тот или иной элемент нашей оборонительной армейской операции развить, уточнить и иметь по нему свое правильное суждение.
И, наконец, по его убеждению, опыт, который у нас сейчас имеется и на основе которого мы можем более ясно и четко представить современные оборонительные Операции, - опыт обороны на Карельском перешейке - радо изучить и закрепить, сделать достоянием нашего высшего начальствующего состава, нашего генералитета.
28 декабря выступал генерал-полковник танковых войск Д. Г. Павлов. В своем докладе он анализировал использование танков в первой и второй мировых войнах. Так, на реке Сомма 49 танков, введенных для прорыва обороны, сумели за три часа продвинуться на 4 километра, что показало их способность надежно бороться о огневыми средствами пехоты. В 1917 году при Каморе 378 танков смогли прорвать фронт шириной 12 километров и проникнуть на глубину 9 километров. Однако англичане не смогли использовать этот успех, так как под рукой не было подвижных механизированных войск. Аналогичный случай произошел в 1918 году под Суассоном и Амьеном, где в бой было введено 420 танков. Танки не только усиливали пробивную способность, не только усиливали удар, но, кроме того, резко сокращали pa-роту артиллерии, резко сокращали расход снарядов. Использование танков на Западе в 1939-1940 годах позволило немцам разгромить Польшу в течение 17 дней, Закончить операции в Бельгии и Голландии через 13 и во Франции через 17 суток.
Д. Г. Павлов объяснил эти успехи наличием у немцев моторизованных и танковых соединений, которые, отрываясь далеко от пехоты и не встречая особенно прочной обороны, прорывались в глубину и достигали оперативных целей. Следовательно, делал вывод Д. Г. Павлов, необходимо и дальше совершенствовать структуру Механизированных корпусов и их боевое использование. Далее докладчик подробно осветил этапы ввода в прорыв механизированных корпусов.
Среди выступавших в прениях (всего выступило 10 человек) был командующий Среднеазиатским военным округом генерал-полковник И. Р. Апанасенко, который упрекнул докладчика в том, что он ничего не сказал о коннице, о взаимодействии с ней мехкорпуса.
На следующий день был заслушан последний доклад - генерал-лейтенанта А. К. Смирнова. Он изложил ряд моментов оборонительного и наступательного боя подразделений, частей и соединений с учетом опыта последних войн и проведенных маневров. Докладчик считал, что полосу обороны стрелковой дивизии на нормальном фронте целесообразно иметь до 8 километров, а на широком фронте - 15 километров. Основой обороны должен служить батальонный район обороны. В наступлении, говорил он, следует давать дивизии полосу в 4-5 километров. При этом для ее усиления потребуются один-два артиллерийских полка, несколько батальонов мощных танков. При наступлении же на фронте 2-2,5 километра она может обойтись своими собственными средствами.
Выступавшие в прениях П. Г. Понеделин, Д. Т. Козлов, В. Д. Соколовский и другие во многом не были согласны с положениями, выдвинутыми в последнем докладе. Они резонно оспаривали предложенные плотности обороны, излишний схематизм в организации и ведении боя и прочее.
31 декабря с заключительной речью на совещании выступил Нарком обороны маршал С. К. Тимошенко.
"Совещание, проведенное Главным военным советом, - сказал Тимошенко, по своему содержанию и значению является новым знаменательным этапом в жизни Красной Армии... Мы начинаем создавать новые основы, новые предпосылки для дальнейшего роста нашей Красной Армии, мы углубляем и расширяем ту перестройку в Красной Армии, которую стали осуществлять... полгода тому назад... Мы начали по-настоящему выполнять указания товарища Сталина о поднятии военно-идеологического уровня наших командных кадров и положили начало созданию собственной военной идеологии" (подчеркнуто мною. - М. З.).
Под началом создания "собственной военной идеологии", видимо, следовало понимать что-то необычное, совершенно новое, что вносилось совещанием в теорию военного дела и ее составные части. Можно подумать, что до декабря 1940 года в нашей армии не было своей "собственной военной идеологии". Прозвучало довольно негативное отношение к прошлому опыту советской военно-теоретической мысли, которая имела полный приоритет и большие заслуги в разработке теории и практики глубокого боя и операции. Интересно проследить, в какой же степени "новые основы" и "начало" "собственной военной идеологии" в теории военной науки и военного искусства в целом нашли свое отражение в разделах доклада, посвященных некоторым вопросам характера современных операций, а также задачам боевой подготовки войск Красной Армии.
