Георгий Вернадский - Ленин - красный диктатор
Новая экономическая политика — это было нечто совсем иное для Ленина, это было средство сближения рабочих с крестьянами. Для Ленина Новая экономическая политика стала гарантией развития экономических побуждений в народе. В натуре Ленина странным образом уживались инстинкт строительства с инстинктом разрушения. Начиная с заключения Брест-Литовского мира, Ленин настойчиво стремился усовершенствовать экономическую систему России. Еще весной 1918 года он говорил об отступлении от доктрины чистого коммунизма и спасении страны путем введения государственного капитализма.
Крах промышленности, необходимость снабжать рабочих продовольствием, гражданская война вынудили Ленина отступить от идеи государственного капитализма и избрать систему военного коммунизма, основанную на обязательном труде и изъятии продовольственных запасов у крестьян. Во время гражданской войны зимой 1919–1920 годов, и после окончания войны, зимой 1920–1921 годов, он пытался совместить введение рациональных экономических методов с коммунистической системой. Но вот эта система окончательно развалилась. Это облегчило Ленину новые экономические начинания.
6Введение продналога вместо продразверстки было первым мероприятием Новой экономической политики. В течение следующих месяцев последовала серия других. К концу 1921 года характер экономики России полностью изменился.
Один за другим следовали декреты, отменяющие ограничения, которые существовали в экономической жизни в период военного коммунизма. Была остановлена национализация промышленных предприятий, небольшие предприятия были возвращены их владельцам. Внутри России восстановили свободу торговли; это явилось естественным следствием декрета о введении продналога: крестьяне могли теперь сами распоряжаться излишками своего урожая. Было преобразовано управление крупными национализированными заводами и шахтами. Вместо бюрократических Главных комитетов возникла система государственных трестов. По советской терминологии тресты означали группу предприятий, работавших совместно для извлечения коммерческой выгоды.
Были предприняты также меры по восстановлению правильного функционирования финансовой системы. Восстановили Государственный банк. В годы гражданской войны он существовал под названием Народный банк, и его статус был понижен до уровня одного из управлений Народного комиссариата финансов.
Стремительное возрождение в экономической сфере докоммунистических учреждений происходило с полного одобрения Ленина. В ноябре 1921 года он заявил, что пределы отступления на экономическом фронте не могут быть предусмотрены. Возвращаясь к своим идеям весны 1918 года, он говорил о необходимости введения государственного капитализма, опирающегося на кооперативное движение для контакта с крестьянами.
Неизбежность государственного капитализма, по словам Ленина, возникала из-за отсталости общего экономического развития России. Впервые за время своей политической деятельности Ленин всерьез задумался над этой проблемой. Конечно, он и раньше часто о ней говорил, но теперь взглянул на дело свежим взглядом. Ему представилась мрачная картина отсталости русской деревни и ее изоляции:
Везде, где десятки верст проселка — вернее: десятки верст бездорожья — отделяют деревню от железных дорог, то есть от материальной связи с культурой, с капитализмом, с крупной промышленностью, с большим городом, — разве не преобладает везде в этих местах тоже патриархальщина, обломовщина, полудикость?
Ленинское заключение состояло в том, что в настоящее время России необходим не социализм, а государственный капитализм. «Капитализм есть зло по отношению к социализму. Капитализм есть благо по отношению к средневековью».
«Нам надо не бояться признать, — утверждал Ленин, — что… многому можно и должно поучиться у капитализма»[36]. Так он пришел к тому же самому лозунгу («Пойдем на выучку к капитализму»), с которым легальный марксист Струве когда-то начинал свою политическую карьеру. По иронии судьбы Ленину предстояло проводить этот лозунг в жизнь тогда, когда сам Струве находился в ссылке за участие в правительстве генерала Врангеля. Он был среди тех, кого Ленин называл «акулами международного империализма».
Ленин прилагал теперь максимум усилий, чтобы заставить коммунистов проявить экономическую сметку. Он учил: «… п ри нашей некультурности мы не можем решить лобовой атакой гибель капитализма… Борьба военная гораздо проще, чем борьба социализма с капитализмом».
Борьбу за социализм Ленин сравнивал с осадой японцами крепости Порт-Артур во время русско-японской войны. Первая попытка взять ее штурмом кончилась неудачей. Эту неудачную атаку Ленин уподоблял военному коммунизму. Затем последовала длительная осада, она проводилась по плану и увенчалась успехом. Этот этап сопоставлялся с этапом государственного капитализма. Поэтому всю систему мышления следовало приспособить к новым условиям.
«Пролетарское государство, — сказал Ленин в октябре 1921 года, — должно стать осторожным, рачительным, умелым «хозяином», исправным оптовым купцом». Он внушал коммунистам, что «научиться понимать коммерческие отношения и торговлю — это наша обязанность».
Ленин старался воодушевить своих последователей идеей умелого хозяйствования. «Будьте все хорошими хозяевами», — восклицал он на II Всероссийском съезде политпросветов осенью 1921 года. Немного позже, на IX съезде советов, он призывал учиться ведению торговых дел у купцов.
Закаленные коммунисты слушали ленинские слова с затаенным неудовольствием. Многие старые коммунисты, вся жизнь которых прошла в борьбе за абстрактные идеалы социализма, были шокированы советом «учиться у купцов» — тех самых купцов, которых сам Ленин всегда учил считать буржуазными эксплуататорами. Ленин был безжалостен по отношению к тем коммунистическим идеалистам, которые гордились непорочностью своей доктрины. Он сравнивал их с гусями из популярной басни Крылова, которые хвастались своими предками, спасшими Рим. «Рим», или иначе революция, — дело прошлое. Теперь же необходимо работать для будущего. «Оставьте предков вы в покое, А вы что сделали такое?», — спрашивал Ленин словами Крылова[37] и предупреждал непреклонных коммунистов, что крестьяне могут прогнать их прутьями (как в басне мужик гнал гусей).
7Подводя итоги в декабре 1921 года, Ленин уже смог отметить заметный прогресс в экономической деятельности под влиянием Новой экономической политики. Многие отрасли промышленности заметно улучшили работу: транспорт, добыча угля, выплавка металла; выросла торговля. Во второй половине 1921 года добыли 184 миллиона пудов угля вместо намечавшихся 143 миллионов пудов. Выплавка металла, составлявшая в первой половине 1921 года 70 тысяч» пудов в месяц, в октябре 1921 года поднялась до 130 тысяч пудов, а в ноябре — до 270 тысяч пудов.
Эти показатели, конечно, были чрезвычайно скромны по сравнению с довоенными (и с теми, которых достигла Россия в течение нескольких последующих лет Новой экономической политики). Но самым важным оказалось то, что подъем производства начался и шел быстро. Экономическая система России начала постепенно подниматься из ямы, в которую она упала. Но яма была слишком глубока, к тому же страна столкнулась тогда с настоящим бедствием — голодом. Засуха и неурожай в большинстве хлебородных губерний привели к катастрофе, потому что коммунистическая политика полностью истощила крестьянские хозяйства. Население не имело никаких запасов, все было реквизировано. Голод охватил регион, в котором жило 35 миллионов человек. За два года (1921 и 1922), согласно позднейшим оценкам, от голода погибло около 5 миллионов человек. Последствия голода были бы еще более страшными, если бы не благотворительная помощь заграницы — главным образом США (через АРА[38], руководимую Гербертом Гувером).
Осенью 1921 года Россия, находящаяся в тисках голода и нищеты, представляла страшную картину. Ее изобразил один из агентов АРА Голдер. Здания в городах были частично разрушены во время гражданской войны, оборудование на железных дорогах поломано или уничтожено, выпуск продукции на предприятиях в абсолютных числах был крайне незначительным, в деревнях все еще относились с ненавистью к центральным властям (хотя крестьянские восстания закончились осенью
1921 года), железнодорожные станции в Юго-Восточной России были переполнены спасающимися от голода людьми, которые умирали прямо на рельсах. Тем не менее, этот внимательный наблюдатель отметил некоторые признаки улучшения работы транспортной системы и промышленных предприятий, первые результаты изменений в системе экономической деятельности.
