Юрий Рубцов - Новая книга о штрафбатах
С разоблаченной вражеской агентурой работали дальше, а военнослужащих, чью причастность к органам разведки противника следствие не выявило, — обратим особое внимание — из-под стражи освобождали и направляли на фронт. При этом, правда, за ними должны были постоянно наблюдать как особый отдел, так и комиссар части.[142]
Борьба с уклонением военнослужащих от участия в боях пошла с новой силой после широко известного приказа Ставки ВГК № 270 от 16 августа 1941 г. «О случаях трусости и сдаче в плен и мерах по пресечению таких действий». Ставка обязывала командиров и комиссаров расстреливать на месте «дезертиров из начсостава» — командиров и политработников, «во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу». «Если дать волю этим трусам и дезертирам, — говорилось в приказе, — они в короткий срок разложат напгу армию и загубят нашу Родину. Трусов и дезертиров надо уничтожать».[143]
Приказ был хорошо известен личному составу, поскольку был прочитан во всех ротах, батареях, эскадронах, эскадрильях и штабах. Поэтому красноармейцы и командиры имели ясное представление о самых радикальных мерах, которые применялись к дезертирам (разумеется, не только из числа начсостава) и тем, кто добровольно переходил на сторону противника.
Приведем и еще один красноречивый документ. Поскольку среди «неустойчивых элементов» было немало членов ВКП(б) и ВЛКСМ, начальник Главного управления политической пропаганды РККА армейский комиссар 1-го ранга Л. З. Мехлис 15 июля 1941 г. отдал военным советам и начальникам управлений, отделов политпропаганды фронтов, округов и армий особую директиву, в которой, констатируя, что «трус и паникер с партийным или комсомольским билетом — самый худший враг, изменник Родине и делу нашей большевистской партии», потребовал «паникеров, трусов, шкурников, дезертиров и пораженцев немедленно изгонять из партии и комсомола и предавать суду военного трибунала».[144]
Инициативные действия противника, широко прибегавшего к обходам и охватам, танковым прорывам, постоянным ударам с воздуха, выброске в ближайшем тылу десантов, наряду с деморализацией части военнослужащих, а также массовой гибелью командно-политического состава РККА, из-за чего личный состав подразделений, частей и даже соединений оставался без управления, приводили к тому; что многие воинские части буквально распылялись, подчас даже не успев как следует вступить в соприкосновение с врагом. Немало военнослужащих в калейдоскопе боя, при выходе из многочисленных окружений отставали от своих частей, а кое-кто и сознательно бежал в тыл. В общей массе растворялась и немецкая агентура, переброшенная на советскую территорию под видом окруженцев и бежавших из плена.
Забегая вперед, скажем, что зимой — весной 1942 г. была обезврежена группа лазутчиков из числа бывших военнослужащих Красной Армии, которая имела задание физически ликвидировать командование Западного и Калининского фронтов, включая командующих генералов Г. К. Жукова и И. С. Конева.[145]
Уж какое огромное внимание уделялось охране Москвы от дезертиров и вражеской агентуры, но они в немалом количестве умудрялись проникнуть и туда. Как докладывал комендант столичного гарнизона генерал-майор K. P. Синилов наркому внутренних дел Л. П. Берии, с 20 октября 1941 г. по 1 мая 1942 г. было задержано 9406 дезертиров и 21 346 человек, уклонившихся от военной службы, 69 уличенных в шпионаже и 8 диверсантов.[146]
Тыл, таким образом, притягивал с линии фронта значительную массу людей, перед которыми в интересах государственной безопасности следовало поставить надежный заслон.
Как следует из справки, представленной паркому внутренних дел Л. П. Берии заместителем начальника Управления ОО НКВД СССР комиссаром госбезопасности 3-го ранга С. Р. Мильштейном, только с начала войны и по 10 октября 1941 г. оперативные заслоны особых отделов и заградительные отряды войск НКВД задержали 657 364 бойцов и командиров. После проверки были арестованы 25 878 человек, среди которых особые отделы числили: шпионов — 1505, диверсантов — 308, изменников — 2621. трусов и паникеров — 2643, дезертиров — 8772, распространителей провокационных слухов — 3987, самострельщиков — 1671, других — 4371 человек. Был расстрелян 10 201 человек, в том числе перед строем — 3321 человек. Подавляющее же число — 632 486 человек (т. е. более 96 %) были возвращены на фронт.[147]
Итак, менее чем за четыре месяца расположение своих частей по разным причинам покинули более 650 тыс. военнослужащих. Особые отделы НКВД с трудом справлялись с таким объемом дел, тем более что выставление заслонов в тылу было отнюдь не единственной их задачей. Ситуация потребовала создания специальных частей, которые бы прямо занимались предотвращением несанкционированного отхода войск с занимаемых позиций, возвращением отставших военнослужащих в их части и подразделения и задержанием дезертиров.
Нелишне упомянуть, что первым инициативу такого рода проявило военное командование. После обращения командующего Брянским фронтом генерал-лейтенанта А. И. Еременко к И. В. Сталину 5 сентября 1941 г. ему было разрешено создать заградительные отряды в «неустойчивых» дивизиях, где неоднократно имели место случаи оставления боевых позиций без приказа.[148]
Через неделю эта практика была распространена на стрелковые дивизии всей Красной Армии. В директиве № 001 919. отданной Ставкой ВГК 12 сентября 1941 г., говорилось: «Опыт борьбы с немецким фашизмом показал, что в наших стрелковых дивизиях имеется немало панических и прямо враждебных элементов, которые при первом же нажиме со стороны противника бросают оружие, начинают кричать: «Нас окружили!» и увлекают за собой остальных бойцов. В результате подобных действий этих элементов дивизия обращается в бегство, бросает материальную часть и потом одиночками начинает выходить из леса. Подобные явления имеются на всех фронтах…»
В целях исправления сложившейся ситуации Ставка ВГК предписала главнокомандующему войсками Юго-Западного направления, командующим войсками фронтов, армий, командирам дивизий:
«1. В каждой стрелковой дивизии иметь заградительный отряд из надежных бойцов численностью не более батальона… подчиненный командиру дивизии…
2. Задачами заградительного отряда считать прямую помощь комсоставу в поддержании и установлении твердой дисциплины в дивизии, приостановку бегства одержимых паникой военнослужащих, не останавливаясь перед применением оружия, ликвидацию инициаторов паники и бегства, поддержку честных и боевых элементов дивизии, не подверженных панике, но увлекаемых общим бегством…
4. Создание заградительных отрядов закончить в пятидневный срок со дня получения настоящего приказа».[149]
Таким образом, уже с сентября 1941 г. заградительные отряды (батальоны) в составе стрелковых дивизий РККА не имели никакого отношения к войскам НКВД и комплектовались за счет личного состава самих дивизий. По приказу Ставки работники особых отделов лишь оказывали им помощь в деле укрепления порядка и дисциплины дивизии».
Следует иметь в виду, что какое-то время наряду с заградительными батальонами существовали и иные формирования с аналогичными функциями. Так, постановлением Военного совета Ленинградского фронта от 18 сентября 1941 г. (то есть в бытность командующим генерала армии Г. К. Жукова) в целях усиления борьбы с дезертирством и проникновением вражеской агентуры на территорию Ленинграда были сформированы четыре заградительных отряда. Задача организации отрядов была возложена на начальника охраны войскового тыла Ленинградского фронта генерал-лейтенанта Г. А. Степанова, а их цель формулировалась следующим образом: «для сосредоточения и проверки всех военнослужащих, задержанных без документов».
Постановление прямо предписывало всех задержанных военнослужащих после выяснения представителями особых отделов их личности возвращать под командой строго в свои части (разумеется, если не были установлены факты преступных деяний с их стороны).[150]
Наряду с армейскими заградительными отрядами существовали также заградотряды, сформированные либо войсковыми особыми отделами, либо территориальными органами НКВД. Характерный пример — заградительные отряды, образованные в октябре 1941 г. управлением НКВД по Калининской области. С 15 октября по 9 декабря 1941 г. в полосе Калининского фронта на направлениях Калинин — Кушалино, Кушалино — Горицы, Кушалино — Зайцево, Кимры — Кашин ими были задержаны более 6 тыс. красноармейцев (затем их направили в 256-ю стрелковую дивизию и другие воинские части) и почти 1,5 тыс. человек из состава строительных батальонов. Также задержали и привлекли к ответственности 172 дезертира.[151]
