Абдурахман Авторханов - Империя Кремля
«Возможно, что после победы социализма в большинстве стран или во всем мире один из существующих национальных языков, выполняющих уже ныне функцию средства межнационального общения, будет совершенно добровольно принят всеми социалистическими нациями в качестве основы будущего единого мирового языка».
Чтобы читатель понял, о каком языке речь идет, советский философ решил выражаться более конкретно:
«Русский язык… создает новую языковую общность… Это можно рассматривать уже как предвосхищение некоторых путей и форм будущего слияния наций в едином коммунистическом человечестве» («Вопросы философии», № 9, 1961, стр. 36).
Здесь партийный идеолог пошел против Ленина, который, как мы видели, считал, что при коммунизме всемирным языком будет английский язык, правда, добавляя: «… а, может быть, плюс русский».
Предложив националам величать себя «старшим братом» (Рашидов: «У узбеков, как и всех наших народов, есть старший брат — великий русский народ» — из его речи на XXV съезде КПСС в 1976 г.), русский бюрократ, тот самый, которого Ленин назвал великорусским держимордой, ведет себя в национальных республиках как деспотический опекун над малолетними детьми. «Старший брат» их поучает, понукает, наказывает, но никогда не считает их равными себе, что вполне естественно для «старшего брата» в его отношениях с младшими братьями, когда они еще малолетки. Но беда «старшего брата» в том и заключается, что «младшие братья» по законам природы со временем взрослеют и начинают выходить из повиновения «старшему», превратившемуся в дряхлого деспота. Я думаю, что мы живем во время, когда национальные отношения в Советском Союзе начинают развиваться в этом направлении. Подспудные национальные силы впервые открыто заговорили о себе как раз в начале эры Горбачева с ее официальными лозунгами «гласности» и «демократизации». Сигнал на этот счет был дан ими на последних съездах советских писателей национальных республик, а потом повторен на восьмом съезде писателей в Москве в июне 1986 г.
Украинский писатель Борис Олейник, дипломатически возложив ответственность за русификацию не на Москву, а на местные власти, заявил на съезде писателей в Москве:
«Затрагивались на недавно прошедшем съезде писателей Украины вопросы языка. И это естественно, ибо проблема развития родного языка всегда тревожила и будет тревожить писателя… Проблемы родного языка в школе, театре и детских садах — это уже вопросы национальной политики, и нарушение ее ленинских принципов ранит остро».
Дальше Олейник оказывается не в ладу с фактами, когда уверенно утверждает:
«Главная опасность здесь вот в чем: враги прекрасно знают, что Москва, русские, как правило, ни сном ни духом не ведают о том, что где-то уменьшилось, скажем, число школ с преподаванием на родном языке. Но им выгодно списать на Москву перекосы, сделанные преимущественно местными, родными, доморощенными ревнителями нашей политической девственности, унаследовавшими лакейскую психологию от тех, кто за исковерканный русский получал от царя наделы своей же родной земли».
Что верно, то верно — от царей получали наделы, а от генсеков — номенклатурные должности, дачи, спецраспределители, ордена, даже «героев труда» за чисто лакейскую службу. Однако писатель Олейник впервые перед Всесоюзным форумом поставил во всем объеме проблему всех проблем: быть или не быть родному языку? Его поддержали почти все национальные писатели. Латышский писатель Янис Петере произнес речь — подлинную апологию родного языка. Он осмелился даже задеть тему, которая до сих пор была табу, когда сказал:
«В Латвии существует напряженная демографическая ситуация с угрожающей тенденцией уменьшения населения коренной национальности» («Литературная газета», 2.7.1986).
Писатели из Грузии и Армении критиковали те русские произведения литературы и искусства, в которых националы изображаются, если не с великодержавных позиций, то с явным оскорблением их национальной чести. Так писатель Георгий Цицишвили сказал:
«Мы с горечью и досадой прочли рассказ писателя Виктора Астафьева «Ловля пескарей в Грузии», в которой автор, прибегая к непозволительным обобщениям, грубо, бестактно пишет о нравах, обычаях грузинского народа, в превратном свете представляя национальные особенности».
Армянский писатель Вардгес Петросян заметил, что русский писатель не имеет права делать какие-либо художественные обобщения о народах, которых он глубоко не изучил. Он добавил:
«К сожалению, такие попытки иногда делаются, особенно на киноэкране: если появляется, скажем, представитель Средней Азии и Закавказья, — это, как правило, глубокий провинциал, говорящий с ужасным акцентом, в папахе или в старомодной нелепой кепке, и чаще всего он человек из сферы торговли».
Армянский публицист и новый эмигрант Эдуард Оганесян еще более картинно рассказал, как выглядит тип армянина в иных советских фильмах:
«Если в советском кино показывают солдата-армянина, то он, как правило, этакий дурачок, которого вечно поучают и из которого в конце фильма человека делает опытный русский сержант. Если он ученый и приехал в Москву на научную конференцию, то обязательно где-нибудь в гостинице начнет жарить шашлык и спалит дорогой ковер, а его русские коллеги с умным видом будут учить глупого карапета, что в московских гостиницах шашлыков не жарят. Если он стрелочник, то обязательно не туда повернет стрелку и только находчивый русский коллега спасет поезд от неминуемой катастрофы. Так было всегда, и национальные меньшинства к этому привыкли».
Не такими знали Кавказ и кавказцев классики русской литературы — Пушкин, Лермонтов, Толстой.
V. «Конституция СССР» и национальный вопрос
С тех пор, как существуют конституционные государства, в их конституциях вы не найдете ни одной статьи, которая противоречила бы конституционной практике. Если же случаются нарушения конституции исполнительной властью или даже парламентским большинством, то существует высший конституционный суд, независимый и от правительства и от парламента, который следит за соблюдением конституции и обязывает государственные органы ликвидировать допущенные нарушения. Теперь загляните в Конституцию СССР 1977 г. Это единственная и уникальная Конституция из всех известных в истории, в которой записаны абсолютно фиктивные права союзных национальных республик. Вот хотя бы такие права:
«Статья 76. Союзная республика — суверенное советское социалистическое государство».
Но что значит «суверенное государство» в юридическом смысле этого слова? Возьмем официальное советское определение из БСЭ третьего издания:
«Суверенитет государственный — верховенство и независимость государственной власти, проявляющиеся в соответствующих формах во внутренней и внешнеполитической деятельности государства».
Какое же «верховенство» и «независимость» государственной власти осуществляют союзные национальные республики во внутренней и внешней политике? Стоит так поставить вопрос, чтобы увидеть всю абсурдность утверждения Конституции, что союзные республики являются «суверенными государствами». Если по Конституции СССР 1924 г. в некоторых областях союзные республики были условно «суверенны», например, в области народного просвещения или народного здравоохранения, то теперь и эти отрасли государственной жизни отошли к компетенции Москвы, где созданы Министерство просвещения СССР и Министерство здравоохранения СССР, которые не предусматривались Конституцией Ленина 1924 г. или даже Конституцией Сталина 1936 г. Еще абсурднее звучит и другая статья Конституции СССР:
«Статья 80. Союзная республика имеет право вступать в отношения с иностранными государствами, заключать с ними договоры и обмениваться дипломатическими и консульскими представителями, участвовать в деятельности международных организаций».
Какая же конституционная практика по этой статье? Украина и Белоруссия входят в состав ООН и имеют право голосовать на ее заседаниях так, как голосует советский посол, а в других союзных «суверенных» государствах дело обстоит еще проще. В составе тамошних правительств один из их членов называется «министром иностранных дел», но стоило бы ему и его правительству просто поставить вопрос перед Москвой о желании вступить в дипломатические отношения с иностранными государствами, как такое правительство «суверенного» государства немедленно исчезло бы. Есть в Конституции СССР и другая статья, которая не только абсурдна, но и прямо-таки провокационна. Она следующая:
«Статья 72. За каждой союзной республикой сохраняется право свободного выхода из СССР».
Эта статья механически перекочевала из Конституции СССР 1924 года в Конституцию СССР 1936 года, а оттуда и в брежневскую Конституцию СССР 1977 года. Сотни тысяч представителей национальных партийных кадров и почти вся старая национальная интеллигенция в союзных республиках были уничтожены в период ежовщины по обвинению в том, что они якобы хотели воспользоваться этой статьей и вывести свои республики из состава СССР. Свежие примеры нашего времени: Лукьяненко на Украине и Айрикян в Армении, ссылаясь на Конституцию СССР о праве каждой союзной республики на выход из СССР, организовали в своих странах движение за такой выход. Немедленно последовали репрессии: Лукьяненко и Айрикян вместе со своими сторонниками были арестованы и заключены в концлагеря на долгие сроки. Тоже самое происходило и происходит в Эстонии, Латвии и Литве, где до сих пор продолжаются массовые репрессии за сопротивление советскому империализму и его грубо русификаторской политике.
