Виктор Губарев - Флибустьеры Ямайки. Эпоха «великих походов»
«Когда пираты уже были в море, — сообщает Эксквемелин, — один испанец, долгое время находившийся в плену у англичан, уловил из их бесед, что речь идет именно о Пуэрто-дель-Принсипе. Ночью он прыгнул в воду и поплыл на берег. Правда, за ним тотчас же спустили каноэ, но он оказался на берегу значительно раньше и моментально затерялся среди деревьев. На следующий день он переплыл с одного острова на другой и таким образом добрался до Кубы. Он знал все тропки и довольно скоро достиг Пуэрто-дель-Принсипе, где предупредил испанцев, что появились пираты. Жители города тут же стали прятать свое добро, а губернатор вышел с отрядом рабов к той дороге, где могли появиться пираты. Он приказал срубить побольше деревьев, завалить ими дорогу и устроить различные засады. На них он поставил несколько пушек. В городе и в окрестных селениях он набрал человек восемьсот, оставил на каждой засаде необходимый отряд, а остальных привел на довольно открытое место, лежащее близ города: оттуда можно было приметить врага еще издали».
Флибустьеры высадились в Санта-Марии 27 марта и тут же двинулись в глубь острова.
«Пираты наткнулись на испанцев, когда они еще только укреплялись, — продолжает свой рассказ Эксквемелин. — Все взвесив, они свернули в лес и обошли несколько испанских укреплений. Наконец пираты вышли на открытое место, которое испанцы называли саванной. Пиратов заметили, и губернатор тотчас же выслал им навстречу конников и приказал им обратить пиратов в бегство и переловить всех до одного. Он полагал, что пираты, видя, какая на них надвигается сила, дрогнут и лишатся мужества. Однако все произошло не так, как ему думалось: пираты, наступавшие с барабанным боем и развевающимися знаменами, перестроились и образовали полумесяц. В этом строю они стремительно атаковали испанцев. Те выставили довольно сильную заградительную линию, но бой продолжался недолго: заметив, что их атака не действует на пиратов и что те беспрерывно ведут стрельбу, испанцы начали отходить, причем первым дал деру их губернатор, который бросился к лесу, стараясь побыстрее скрыться. Но немногие добежали до леса — большинство пало на поле битвы. Правда, небольшой кучке испанцев все же удалось спрятаться в зарослях. Пираты немедля двинулись на город; они были воодушевлены бесспорной победой; действительно, в этом бою — а длился он часа четыре — убитых и раненых у них почти не было. Пираты покинули саванну и вступили в город. Тут им снова оказали сопротивление, на этот раз в бой вступил гарнизон города, причем плечом к плечу с солдатами сражались женщины. К этим защитникам города присоединились и остатки испанцев, разбитых в саванне. Горожане все еще надеялись уберечь город от разграбления. Некоторые закрылись в домах и стреляли из окон; однако пираты пригрозили спалить весь город и истребить всех женщин и детей. Испанцы очень испугались — они-то хорошо знали, что пираты мигом выполнят свои посулы, — и сдали город».
Согласно испанским источникам, пираты захватили Пуэрто-Принсипе в страстной четверг 29 марта 1668 года на рассвете; при этом в сражении погибло около сотни солдат и ополченцев. Став хозяевами города, флибустьеры согнали всех испанцев и их рабов в две церкови — Ла-Мерсед и Сан-Франсиско, — а сами отправились грабить покинутые дома. Во время погрома сгорел или, возможно, был похищен городской архив с документами и ценные церковные книги, содержавшие регистрационные записи о крещениях «белых детей».
Опустошив Пуэрто-Принсипе, англичане и французы организовали несколько отрядов для набегов на окрестности.
«Времени у них было в обрез, — замечает Эксквемелин, — ибо они собирались оставаться в городе, пока не иссякнет пища и питье. Бедным, несчастным пленникам, сидевшим в церкви, приходилось очень туго, они проводили время куда менее приятно, чем пираты, живя впроголодь и испытывая всяческие муки, которые им причиняли пираты, старавшиеся выведать, где спрятано их добро и деньги. Но у большинства бедняг, как ни пытай, не было ни того, ни другого: ведь они трудились день-деньской, чтобы прокормить своих жен и детей. Изверги не желали обычно ничего знать; они говорили: либо принеси деньги, либо повесим. И бедные женщины, прижимая к груди своих младенцев, жили в ожидании ужасного конца, ибо не за горами была гибель от голода и страданий. А пираты были лишены чувства жалости. Всякий раз, когда являлась у них нужда в мясе, они приканчивали корову или иную скотину, себе выкраивали лучшие куски, а остатки бросали пленникам…
Когда припасы кончились и грабить уже было больше некого, пираты решили уйти. Они приказали пленникам внести выкуп и пригрозили, что в случае отказа всех увезут на Ямайку; кроме того, они посулили, что подожгут город и оставят после себя лишь руины и пепел. Все это они передали пленникам через четырех пленных испанцев…
Четверо испанцев вернулись и в один голос заявили предводителю пиратов: горожане готовы сделать все, лишь бы не допустить пожара, но у людей больше ничего не осталось. Генерал пиратов сказал, что подождет четырнадцать дней и за это время деньги должны быть доставлены во что бы то ни стало. Пока испанцы торговались с Морганом, стремясь спасти город от сожжения, семь или восемь пиратов отправились на охоту и поймали негра, который возвращался в город с письмом к одному из пленников. Когда письмо вскрыли, оказалось, что оно послано губернатором города Сантьяго, который писал, что вскоре придет многочисленное подкрепление и что горожанам не следует спешить с выкупом, они должны добиться новой отсрочки дней на четырнадцать. Морган понял, что испанцы, прикидываясь бедняками, его обманывают. Он велел перенести всю добычу на берег к тому месту, где стояли корабли, и объявил испанцам, что если завтра же они не внесут выкуп за город, он тотчас же предаст его огню. О письме, которое попало в его руки, он, конечно, не упоминал.
Но испанцы ответили ему, что Морган требует невозможного: люди рассеялись кто куда и их не соберешь. Наконец путем всяческих козней Моргану удалось получить пятьсот голов скота и засолить впрок мяса и сала. Он взял с собой шесть знатнейших жителей в качестве заложников, прихватив также рабов, и отправился на побережье (по испанским данным, флибустьеры покинули Пуэрто-Принсипе 1 апреля — в день Воскресения Иисуса Христа . — В.Г. ). Днем на то место, где стоял Морган со своей флотилией, пришли испанцы, привели последних коров и потребовали заложников. Но Морган… отказался выдать заложников, пока мясо не будет перенесено на корабль. Чтобы освободить своих сограждан и главу города, испанцам пришлось вместе с пиратами разделывать туши и засаливать мясо».
Когда флибустьеры были заняты на берегу заготовкой мяса, между французами с Тортуги и их английскими коллегами вспыхнула ссора; по словам Эксквемелина, «они едва не пропороли друг другу животы во время драки, которая завязалась, когда один англичанин убил француза, поспорив с ним из-за какой-то мозговой кости. А дело было так: когда разделывают мясо, высасывают мозг… Француз разделывал тушу. Пришел англичанин и высосал мозговую кость. Началась ссора, которая кончилась стрельбой из пистолетов. При этом, когда они стали стреляться, англичанин хитростью одолел француза: он выстрелил противнику в спину. Французы собрали приятелей и решили схватить англичанина. Морган встал между спорщиками и сказал французам, что уж если они так заботятся о правосудии, то пусть подождут, пока все не вернутся на Ямайку — там они и повесят англичанина. На его жизнь не посягали бы, если бы он стрелял не по-предательски… Итак, Морган приказал связать преступника по рукам и ногам, чтобы доставить на Ямайку. Тем временем все мясо было засолено и доставлено на корабли. Морган освободил заложников и вышел со своей флотилией в море; в качестве сборного пункта для дележа добычи он наметил один из островков близ берега Кубы. Там пираты разделили добычу…»
Выручка составила 50 тыс. пиастров золотом, серебром и различными товарами, хотя все надеялись на более солидный доход.
Прежде чем они вернулись на Ямайку, Морган предложил совершить набег еще на какой-нибудь город. «Но французы никак не могли договориться с англичанами, — замечает Эксквемелин, — их суда разошлись, и Морган остался с горстью своих людей. Однако он дал понять французам, что будет относиться к ним по-прежнему, если они останутся, и посулил им, что честно выполнит свое обещание. Но французы не остались. Впрочем, они заверили его, что относятся к нему как к другу, а Морган обещал им устроить суд над убийцей. Вернувшись на Ямайку, он тотчас же приказал повесить англичанина, из-за которого разгорелись страсти».
7 (17) сентября 1668 года Совет Ямайки заслушал «Информацию адмирала Генри Моргана и его офицеров, капитанов Эдварда Коллира, Джона Морриса-старшего, Томаса Солтера, Джона Анселла, Томаса Кларка и Джона Морриса-младшего, об их последней экспедиции на испанское побережье, с причинами их недавнего покушения на Порто-Принсипе и Порто-Белло, данную генерал-лейтенанту Порт-Ройяла по распоряжению его превосходительства». Изложение этого документа дается в «Календаре государственных бумаг»: «Капитан Генри Морган, получив около восьми месяцев назад полномочия от его превосходительства собрать английских приватиров и захватывать пленных испанской нации, посредством чего он мог бы узнать о намерениях неприятеля вторгнуться на Ямайку, о чем сэр Томас [Модифорд] имел частые и настойчивые сообщения, собрал 10 парусных судов и около 500 человек. Они отправились к южным островкам Кубы, где почти умирали от голода, и, найдя некоторое число французов в таком же состоянии, они высадили своих людей на берег и, обнаружив, что весь скот был угнан в глубь страны, а жители бежали, они прошли 20 лиг к Порт-Принсипе на севере острова и после небольшого сопротивления сделались хозяевами оного. Здесь они нашли, что 70 человек были собраны, чтобы идти против Ямайки; что такие сборы были осуществлены на всем том острове и значительные силы ожидались из Веракруса и Кампече вместе с военным снаряжением, отправлявшимся в Гавану, и из Порто-Белло и Картахены — в Сантьяго-де-Кубу, о чем он [Морган] немедленно послал сообщение губернатору Модифорду. По просьбе испанцев они воздержались от сожжения города или увода пленных, но за 1000 быков отпустили всех».
![Юрий Лощиц - Дмитрий Донской, князь благоверный[3-е изд дополн.]](/uploads/posts/books/40588/40588.jpg)
