Гордон Корриган - Столетняя война
Несмотря на пустую казну и враждебный парламент, король выжил. Его научил пример Ричарда II, презревшего парламент и магнатов и дорого заплатившего за это. Генрих спрятал гордость в карман и пошел на компромисс. В 1405 году французы захватили английский город Марк, в трех милях к востоку от Кале. Один из офицеров гарнизона Кале, сэр Ричард Астон, решил, что терпеть больше незачем: надо отвоевать город. Он взял с собой отряд, состоявший из пятисот тяжеловооруженных и легких пехотинцев и двухсот лучников, и нагрузил стрелами двенадцать повозок. Амуниции оказалось более чем достаточно, поскольку результат получился весьма эффектным – пятнадцать французских рыцарей было убито, а в плен взято несколько сотен. Командиру – графу Сен-Полю, одиозному налетчику на южные английские порты – удалось бежать, бросив оружие. На острове Уайт и в Дартмуте стало спокойно, однако тот факт, что набеги французов вообще имели место, доказывает, что защитником королевства Генриха назвать нельзя, как бы он ни пытался.
Генри Перси-старший, граф Нортумберленд, в 1403 году сохранил голову и свои поместья, но урок ему впрок не пошел, ибо в 1405 году он снова принял участие в бунте. Нортумберленд заключил «тройственный союз» – соглашение с сэром Эдмундом Мортимером, отцом того Мортимера, что претендовал на трон, и Овейном Глендауэром. Эта троица собиралась сместить Генриха IV и поделить между собой Англию и Уэльс. Глендауэру достался бы Уэльс вместе с приграничной полосой, Нортумберленду – север, а Мортимеру все остальное. Верил ли кто-нибудь из них, что все получится, или это были ни к чему не обязывающие слова с целью укрепить союз, неизвестно. В любом случае восстание не могло быть успешным хотя бы потому, что у заговорщиков не было единого центра и они слабо представляли, что будут делать, когда сформируют свою армию.
Одним из главных приверженцев восстания был пятидесятипятилетний архиепископ Йорка Ричард Скроуп. На эту должность Скроупа назначил Ричард II, а заслужил он ее скорее благодаря успехам отца, солдата и верного слуги монархии, нежели выдающимся способностям в области теологии. Впрочем, он был достаточно искушен в каноническом праве. В свое время Скроуп возглавил депутацию, принявшую якобы добровольное отречение Ричарда II от трона. Скроуп поддержал восшествие на престол Генриха IV и был одним из прелатов, которые подвели его к трону во время коронации. То, что Скроуп принял участие в бунте 1405 года, можно расценить как результат давления со стороны местного лорда – Нортумберленда. Впрочем, Скроуп выступал против обложения налогами священников, разделял недовольство купцов, страдавших от налогов, он мог быть автором или по меньшей мере издателем манифеста, написанного бунтовщиками. В этом документе перечислялись обычные жалобы о несправедливом налогообложении, однако имелось и указание на то, что Генрих нарушил свою клятву и сместил Ричарда II.
Бунт был быстро задушен – давний враг Перси Ральф Невилл, граф Уэстморленд, и младший сын короля Джон Ланкастер выступили против мятежников и одержали победу над поспешно собранным и плохо вооруженным войском Скроупа, составленным главным образом из жителей Йорка. Скроупа арестовали, так же как и девятнадцатилетнего сэра Томаса Моубрея, первого герцога Норфолка и маршала Англии, поссорившегося с Ричардом II и умершего в ссылке. Нортумберленд покинул прежних союзников и бежал в Шотландию. Король уже не хотел проявлять милосердие: в прошлый раз он простил зачинщиков, а теперь четко дал понять, что бунта не потерпит. Вместо того чтобы передать Скроупа папе и сделать выговор епископу-изменнику, как он поступал ранее в сходных обстоятельствах, Генрих решил устроить суд и ему, и другим арестованным вельможам. В Лондон пошел приказ – прислать судейскую команду. Услышав, что его собрата будет судить светский суд, Томас Арундел, архиепископ Кентерберийский и близкий друг короля, вскочил на коня и мчался весь день и всю ночь в Бишопторп, что на севере Йоркшира, туда, где находился король. Поразительная прыть для человека пятидесяти одного года, да еще в то время![76]
Арундел добрался до Бишопторпа 7 июня 1405 года и стал умолять короля не казнить Скроупа, напомнив о короле Генрихе II, виновном в убийстве архиепископа Бекета. Король обманул старого друга, послал его спать, а сам той же ночью вызвал Скроупа в суд, и на следующий день его и двух других осужденных обезглавили. Это была первая судебная экзекуция архиепископа. Не только Англия, но и вся Европа пришла в ужас. Даже если смертный приговор был справедлив, а он и в самом деле был справедлив, убийство клирика, к тому же еще и архиепископа, вызвало шок, что позволило врагам Генриха заявить, что он убил не только законного короля, но и одного из избранников Господа. По слухам, папа в Риме был потрясен, он проклял всех, причастных к этому делу, однако его протест долго не просуществовал – возможно потому, что его утешило денежное вливание, да и чудеса на могиле Скроупа в Йорке долго не продлились. В 1408 году папа Григорий XII простил Генриха в обмен на обещание построить три церкви. Вскоре после казни Генрих заболел, по слухам, проказой. Сейчас, после исследования скелета Генриха, мы знаем что король не страдал от самой ужасной болезни, от которой тогда не было лекарства, но его противникам выгодно было распространять такие слухи, они утверждали, что Генриха постигла кара господня за расправу над Скроупом. Какая бы болезнь ни мучила короля, но здоровье его, начиная с 1408 года, стремительно ухудшалось, что потребовало привлечения совета к управлению государством, а возглавил этот совет принц Уэльский. Такое положение привело к разногласиям между отцом и сыном, король Генрих стал подозревать старшего сына в заговоре против себя.
Нортумберленду нельзя было позволить еще одно предательство. Королю пришлось отменить спланированную экспедицию в Уэльс и отправиться на север. Генрих начал систематически расправляться с северными городами, сочувствовавшими бунтовщикам. Нортумберленд пытался найти поддержку в Уэльсе, но восстание начало затухать, а короткой поездкой во Францию Нортумберленд ничего не добился: у французов хватало своих проблем. В отчаянии Генри Перси решил рискнуть и поставить на кон все: в 1408 году вторгся в Англию из Шотландии. Армия у него была крошечная – вероятно, не более нескольких сотен, самое большее тысяча человек. Вдобавок к тем солдатам, которых он привлек в Шотландии, Перси призвал в армию слуг из своих северных поместий; примкнули к нему и сторонники епископа Бангора и аббата Хэйла. Вторжение оказалось недолгим. Король Генрих был еще в пути, когда шериф графства Йоркшир сэр Томас Рокби с поспешно поднятым войском встретился с людьми Нортумберленда возле Нейрсборо и гнался за ними двенадцать миль на юг, к Тадкастеру. Нортумберленду пришлось ретироваться, и он отошел на четыре мили к западу, к Брамем-Мур. Перси нашел место для обороны и стал поджидать Рокби. Тот явился утром 14 февраля 1408 года вместе с лучниками и атаковал Нортумберленда. Результат этой битвы никем не оспаривается: армия мятежников была разгромлена, очень мало кому удалось вернуться в Шотландию. Сам Генри Перси яростно сражался, но был убит; мертвое тело четвертовали, а голову вывесили на Лондонском мосту. Король Генрих отправился на север и свершил возмездие; помогала ему толпа информаторов, страстно желавших доказать свою лояльность и пользовавшихся возможностью рассчитаться по старым долгам. Среди казненных был аббат Хэйла, но о судьбе епископа Бангора хронисты молчат. Генри Перси был лишен титула, а его поместья конфискованы на основании парламентского акта[77].
Между тем гражданская война во Франции не дала воспользоваться проблемами английского короля. Если бы Францию не раздирали междоусобицы, то, воспользовавшись финансовыми затруднениями Генри, французы могли бы легко захватить Аквитанию, но приступы безумия у Карла VI учащались, власть была у герцогов Бургундского и Орлеанского, однако цели у них были разными. Их враждебность дошла до того, что в ночь на 23 ноября 1407 года, всего через несколько дней после примирения между ними, на герцога Орлеанского в Париже было совершено нападение, и его забили до смерти. Сначала ему отрезали руку, чтобы он не наслал проклятие на нападавших. Все верили, что убили его по наущению герцога Бургундского (говорили, что несколько дней спустя тот и сам это признал).
Франция разделилась на два военных лагеря. Дело покойного герцога Орлеанского перешло к тестю его сына, графу Арманьяку, который дал свое имя фракции орлеанистов. Эта группа контролировала Францию к югу от реки Луара и меньшую часть английской Аквитании, а бургиньоны господствовали на севере (включая Париж), во Фландрии и в большей части Голландии. Бретань, как обычно, сохраняла нейтралитет, Нормандия тоже не хотела принимать чью-либо сторону. Герцог Бургундии уже подписал торговое соглашение с Генрихом IV, и угроза Кале со стороны Фландрии уменьшилась, возобновилась торговля английской шерстью, да и казна немного оздоровилась.
