Юрий Фельштинский - Лев Троцкий. Большевик. 1917–1923
Изначально государственное финансирование зарубежного революционного движения осуществлялось как бы стыдливо и прикрывалось лозунгами борьбы за мир. На заседании Совнаркома 9 декабря 1917 г. Троцкий предложил ассигновать 2 миллиона рублей именно «для образования фонда борьбы за мир» [681] . Используя имевшийся опыт Парвуса, Боровский создал такой фонд в Стокгольме. Боровский, считавшийся послом формально не признанной в Скандинавии Советской республики, был причастен к германским деньгам, получаемым до революции большевиками, и неплохо разбирался в вопросах тайного финансирования лиц и структур. Тот факт, что под «борьбой за мир» подразумевалась подрывная деятельность против властей европейских держав, был очевиден и вытекал из контекста всех тогдашних выступлений большевистских лидеров. Но название прижилось и осталось на все последующие десятилетия – «борьба за мир». Соответствующий декрет за подписями Ленина и Троцкого был опубликовал 13 декабря: «Принимая во внимание, что советская власть стоит на почве принципов международной солидарности и братства трудящихся всех стран; что борьба против войны и империализма может только в международном масштабе привести к полной победе, Совет народных комиссаров считает необходимым прийти всеми возможными средствами на помощь левому интернационалистическому крылу рабочего движения всех стран, совершенно независимо от того, находятся ли эти страны с Россией в войне или в союзе, или же сохраняют нейтральное положение. В этих целях Совет народных комиссаров постановляет ассигновать на нужды интернационального движения в распоряжение заграничных представителей Комиссариата по иностранным делам 2 миллиона рублей» [682] .
Это были первые 2 миллиона, выделенные к тому же открыто, на организацию революций за пределами Советской республики. Исходя из концепции перманентной революции, из опыта первых месяцев, а затем и лет власти большевиков в России, Троцкий приходил к выводу, что построить социализм в отсталой крестьянской стране, каковой являлась Россия, невозможно без поддержки извне. Он полагал, что необходимо во что бы то ни стало удерживать власть в России, в то же время всячески помогая зарубежному, прежде всего германскому, пролетариату в его усилиях по свержению существующего строя. Только после этого создастся реальная возможность приступить к строительству социализма в самой России. Через несколько лет, в 1922 г., Троцкий признавал: «Да, действительно, в тот период мы твердо рассчитывали, что революционное развитие в Западной Европе пойдет более быстрым темпом», что европейский пролетариат, взяв власть, «поможет нам технически и организационно и, таким образом, даст нам возможность путем исправления и изменения методов нашего военного коммунизма прийти к действительно социалистическому хозяйству» [683] . В таком подходе заключались одновременно и неверие Троцкого в социалистические перспективы одинокой, изолированной от остального мира отсталой России, и его упорное стремление к утверждению «особой миссии» этой отсталой страны, где революция не имела самостоятельного смысла, а должна была стать катализатором зарубежного революционного движения.
Так как особые надежды возлагались прежде всего на Германию и Австро-Венгрию, в феврале 1918 г. по предложению Троцкого немецкий левый социал-демократ Карл Либкнехт и австрийский – Фриц Адлер, убивший в 1916 г. премьер-министра Австро-Венгрии графа Штюргха [684] , были избраны почетными членами Петроградского Совета. Вслед за этим, опять-таки по предложению Троцкого, Ф. Адлер был избран еще и почетным председателем ВЦИКа. Обосновывая это предложение, Троцкий, и это звучало дико, поставил ему в заслугу именно убийство премьер-министра своей страны, то есть совершение террористического акта.
В Петрограде, а затем и в Москве были созваны предварительные совещания, провозгласившие общие принципы нового Интернационала. Однако процесс реального оформления международного объединения затягивался, ибо зарубежные левые социалисты не спешили осуществлять требуемый от них московским руководством организационный разрыв с своими социал-демократическими партиями, а германские спартаковцы во главе с Карлом Либкнехтом и Розой Люксембург вообще не планировали подпадать под контроль отсталой большевистской России, а рассчитывали создать 3-й Интернационал после победы революции в Германии на своей территории с центром в Берлине.
Тем не менее советское правительство пусть медленно, но двигалось в сторону реализации своего плана. Троцкий, естественно, руководил всеми агитационными и организационными усилиями в этом направлении, поскольку главным экспертом по мировой революции бесспорно считался именно он. К 1 мая 1918 г. он написал статью [685] , в которой назвал современную эпоху «эпохой непосредственной борьбы пролетариата за власть в международном масштабе» и предложил во имя мобилизации пролетарских сил для создания «всемирной советской республики» организовать «Третий революционный Интернационал».
В январе 1919 г. в Москве удалось провести формальное собрание представителей восьми уже провозглашенных коммунистических партий и левых социалистических организаций, причем одна из них – Балканская социал-демократическая федерация – являлась объединением нескольких партий. Представлял ее не присланный ею в Москву делегат, а друг Троцкого Раковский, который когда-то был председателем этой федерации, но теперь стал главой советского правительства Украины. Все остальные участники (взявшие на себя представительство поляков, венгров, австрийцев, латышей, финнов, американцев) также не были официальными делегатами своих партий, а оказались в Москве случайно по совсем другим делам.
Совещанием руководили Ленин и Троцкий, причем Лев Давидович написал текст обращения [686] , которое было принято в качестве призыва к созыву первого конгресса нового, революционного Интернационала. Обращение содержало программные моменты, причем основывалось, с одной стороны, на программе РКП(б), которая еще не была принята и только готовилась к обсуждению на предстоявшем VIII партийном съезде, намеченном на март, и с другой – на программе германского «Союза Спартака» – предшественника компартии Германии. Основополагающим положением документа было определение текущей эпохи как эпохи «разложения и краха всей мировой капиталистической системы, которые будут означать и крах европейской культуры вообще, если не будет уничтожен капитализм с его неразрешимыми противоречиями». Одновременно в документе формулировались задачи захвата государственной власти, установления «диктатуры пролетариата», «поголовного вооружения пролетариата» и «социализации» крупной промышленности, то есть все те большевистские мероприятия, которые были осуществлены в Советской России и на практике привели к установлению однопартийной системы, подавлению оппозиции и гражданской войне, о чем не могли не знать члены национальных компартий.
4 марта собравшаяся в Москве конференция иностранных коммунистических партий, выразивших желание примкнуть к новому объединению, провозгласила создание 3-го Коммунистического интернационала, а себя объявила его I конгрессом. С главным докладом «О буржуазной демократии и диктатуре пролетариата» на конгрессе выступил Ленин. Троцкий написал текст основного документа конгресса: «Манифеста Коммунистического Интернационала к пролетариям всего мира», содержание которого он обосновал в обширном и красочном выступлении [687] . Манифест был одобрен без обсуждения всеми участниками при одном воздержавшемся – немце Гуго Эберлайне [688] , который имел указания своей партии не соглашаться на учреждение Интернационала без предварительного обсуждения этого вопроса компартией Германии [689] .
Если учесть, что программа Коминтерна была принята только через девять лет – в 1928 г., на VI конгрессе Коминтерна, то становится понятным, насколько важным для новой организации оказался этот временный программный документ, написанный Троцким. В нем в весьма патетической и образной форме – крупными мазками – описывалась картина тех реальных ужасов, которые причинила человечеству мировая война, а затем делался весьма поспешный вывод о «крушении капиталистического государства», о том, что гражданские войны навязываются трудящимся правящими классами и что «рабочий класс не может не отвечать на удар ударом». Объявляя о разрыве с «изжившими себя официальными социалистическими партиями», 3-й Интернационал устами Троцкого провозглашал себя наследником многих поколений революционных борцов. Манифест содержал призыв к рабочим всех стран объединяться под коммунистическим знаменем, «которое уже является знаменем первых великих побед».
Троцкий выступил на конгрессе еще и с докладом «Об РКП и Красной армии» [690] , в котором, собственно, о партии не было ни слова, но довольно подробно говорилось о создании дисциплинированной армии, об утопичности лозунга народной милиции в условиях гражданской войны. И хотя Троцкий признавал, что сейчас Советской республике необходимо удержаться и выжить, он не оставлял агрессивного тона, завершив доклад словами о готовности прийти на помощь западным братьям.
