Олег Гончаренко - Белоэмигранты между звездой и свастикой. Судьбы белогвардейцев
Оно достойно того, чтобы привести его полностью. «Вождь! Казачьи войска, перешедшие на сторону Германии и вместе с ней сражающиеся против мирового еврейства и большевизма, с глубоким негодованием и возмущением узнали о гнусном и подлом покушении на Вашу жизнь. В чудесном спасении Вашем они видят великую милость всемогущего Бога к Германии и казакам, Вам присягнувшим, и залог полной победы Вашей над злобным, жестоким и не стесняющимся в средствах борьбы врагом. Казаки усугубят рвение своего служения для спасения Германии и Европы от большевистской заразы. Живите многие годы, наш Вождь Адольф Гитлер. Генерал от кавалерии П.Н. Краснов». Практическими соображениями письмо 75-летнего генерала, находящегося на закате своей жизни, подобную патетику трудно объяснить. Автор склонен считать, что здесь явно проявилось чувство искреннего уважения и перешедшей по наследству любви к германскому руководителю, кем бы тот ни был. Влечение к эпистолярному жанру на высшем уровне у генерала Краснова возникло еще в царствование Вильгельма Второго в 1918 году. Петр Николаевич направил несколько писем германскому императору из охваченного кольцом большевистских войск Дона, в которых атаман выражал свою уверенность в преданности казаков своим «германским союзникам». Письмо к нынешнему германскому руководству, выдержанное в торжественно возвышенном духе было написано им и теперь. Свое понимание военной ситуации и отношение казачества к приходу гитлеровских войск в СССР, Краснов выразил в переписке с Власовым: «Казаки, как только немецкие войска подошли к их Землям, всем народом перешли на сторону Германии и, вооружались, чем попало, создали казачьи полки и сотни, сражались плечо к плечу с немцами, как при наступлении Германской армии, так и при отходе ее из пределов СССР. Германское правительство оценило это добровольное сотрудничество с войсками. Оно признало казаков своими союзниками, а 10 ноября 1943 года объявило, что оно признает права казаков на их земли, кровью и трудами предков завоеванные, и их права на самобытность существования, то есть создание своих полков со своими казачьими начальниками и управление своими Атаманами. И цели — уничтожение большевизма в России, и средства — тесное сотрудничество для того с Германией, у Вас и у казаков — одни и те же. Какая же тут может быть размолвка? Если бы военные обстоятельства не прервали наших переговоров, мы бы с Вами договорились, и пошли бы, как и надлежит идти, как всегда шли русский солдат и казак. Нашей кажущейся размолвкой воспользовались большевики. Через своих агентов и заблудших казаков, авантюристов, личное честолюбие и выгоды ставящих выше блага Родины, они сеют смуту, говоря, что казакам следует отойти от своих вождей и начальников, идущих с немцами и перейти к Вам, делающим Русское дело без немцев. Они возбуждают ненависть к немцам, подрывают доверие к Германской армии. Они говорят, что в Штабе Казачьих Войск и в станицах засели заскорузлые старики, которые только и думают подвести Казачество под протекторат Германии, и одновременно распространяют волнующие казаков слухи об успехах Вашей армии, подошедшей к самой Москве?! Все это ни Вам, ни казакам не на пользу. Это нужно только большевикам. Хорошо зная чаяния казаков, свидетельствую Вам: у казаков одна мечта — вернуться в родные Края, зажить там своей жизнью, какой они жили до прихода к власти большевиков. Казаки хотят иметь свое самоуправление: Круг (Рада) и выборных атаманов. Казаки ничего не имеют против того, чтобы те, кто жили и живут теперь на их землях, там и оставались жить равноправно с казаками. Казаки сознают, что после победы Россия останется под наблюдением и покровительством Германии. Казачьи Войска, самостоятельно развиваясь, будут пользоваться помощью немцев, как союзники Германии».
Краснов искренне уповал и верил в рецидив Гражданской войны, вспыхнувшей на оккупированных советских территориях как следствие предвоенных событий в СССР: насильственной коллективизации и массового террора НКВД. Петр Николаевич искренне полагал, что вот-вот русский народ поднимется и сбросит ненавистное ему коммунистическое иго даже тогда, когда сама Германия находилась на волосок от пропасти, и исход Второй мировой войны был уже предрешен. Он был и оставался принципиальным и последовательным германофилом, искренним врагом еврейства и большевизма, и ничто не могло исправить человека, которому скоро должно было бы исполниться 80 лет. Его противники оказались не менее принципиальными в оценке его личности, поставив точку в деятельности генерала на московском процессе 1947 года.
Необычный феномен массового сотрудничества с врагом, не имеющий аналогов в истории Советского Союза, на первый взгляд трудно объяснить. Ведь не случись этого беспрецедентного массового коллаборационизма, то уже в 1942–43 годах германская армия была бы возможно разбита и близка к своему краху, разделив участь Наполеоновских полчищ. В этом случае армия Германии не смогла бы дотянуть до весны 1945 года, и была бы разбита на год раньше. Нацистской Германии просто бы не хватило, как минимум, одного миллиона солдат для удержания Восточного фронта и охраны тыловых коммуникаций. Великая Отечественная война, завершившись на 1–2 года раньше, принесла бы куда как меньшие потери и жертвы. Ход истории мог бы повернуться иначе, если бы на этом пути не возникли досадные случаи коллаборационизма и открытой помощи врагу, что началось уже в первые месяцы войны. Ярким примером здесь может служить личность обыкновенного советского командира полка, в котором страх перед германской мощью и потерей собственной драгоценной жизни, заставил играть невероятную роль «идейного борца с коммунизмом», и, кроме того, конъюнктурно выдавать себя за представителя славного донского казачества. Иван Никитович Кононов родился в 1900 году в станице Ново-Николаевской, по его собственным словам, в семье есаула Войска Донского, расстрелянного большевиками. В 1922 году он отчего-то оказался в Красном стане, в звании красноармейца 14-й кавалерийской дивизии Первой конной армии. В 1922 году окончил школу младшего комсостава, в 1924 года вступил в комсомол, в 1929 году — в РКП(б), с 1927 по 1934 год после окончания Объединенной военной школы им. ВПИКа в Москве служил в 3-й кавалерийской дивизии в должности командира взвода, командира эскадрона, начальника полковой школы, командира полка, В 1935–38 годах учился в Военной академии им. Фрунзе. Участвовал в финской кампании в должности командира полка, был награжден орденом Красного знамени. В самом начале войны полк Кононова в полном составе, за исключением нескольких комиссаров (опять же по рассказам самого Кононова) добровольно перешел линию фронта на участке, которым командовал генерал фон Шенкендорф, один из злейших противников восточной политики Гитлера и большой либерал по своим убеждениям. В своем дневнике Кононов записал: «22 августа 1941 года 436-й стрелковый полк, 135-й стрелковой дивизии, под командованием майора И.Н. Кононова, вступил в открытую борьбу против советской власти, перейдя на сторону немцев».
Другим крупным казачьим формированием на территории, оккупированной Германией, был Казачий Стан — особое казачье образование со своей иерархической структурой, размещавшееся на обособленной территории, на которой дислоцировались действующие воинские части и располагались поселения казаков. Его организатором и первым Походным атаманом стал начальник Штаба освобождения Дона полковник царской армии С.В. Павлов. Сергей Васильевич Павлов родился 4 октября 1896 года, в Новочеркасске. В 1914 года окончил Донской кадетский корпус, а в мае 1918 — казачью сотню Николаевского кавалерийского училища. В 1916 году был командирован в Винницкую военно-авиационную школу, по окончании которой служил в боевой авиации на Юго-Западном фронте. Имел ряд боевых орденов. Возвратившись на Дон в 1917 году, служил добровольцем в партизанском отряде, был ранен в бою. С 1918 по 1920 год служил в рядах Донской армии, был произведен в чин есаула, командовал автоброневиком «Казак», впоследствии перешел в боевую казачью авиацию. В дни гибели Донской армии остался в Новороссийске. Скрывался под вымышленной фамилией, работая на заводах на разных должностях. Закончил заочный инженерно-строительный институт, получив диплом инженера-конструктора. Перед приходом немцев работал инженером Новочеркасского паровозостроительного завода «Локомотив», где пытался создать антибольшевистскую подпольную организацию. Его завод в ожидании прихода немцев, был поставлен на консервацию. Павлов и группа преданных ему казаков занимались разминированием цехов завода и электростанции, подготовленных к взрыву. Павлов не стал эвакуировать свою семью и дочь, студентку Политехнического института. После прихода немцев Павлов осенью 1942 года при участии своего тайного недоброжелателя Т.И. Доманова приступает к формированию пластунской сотни. Доманов до прихода немцев, жил вполне обеспеченным советским работником, устроившись на должность снабженца Северокавказских курортов. Семью Доманов успел заблаговременно эвакуировать вглубь страны. Сам он перебрался позже в окрестности Шахт, где тихо проживал, ничем себя не обнаруживая и выжидая, чья из воюющих сторон возьмет. Позже Доманов примкнул к отходящему Казачьему Стану С.В. Павлова в качестве «пассажира»-беженца и не более того. Когда Казачий Стан подходил к Кривому Рогу, Доманов решил, что настал его час показаться на глаза немецкому начальству. Стал не без их участия начальником штаба Походного атамана. На этой должности Доманов только «мешал деятельности последнего, особенно в борьбе с партизанами, направлял некоторые обозы по опасным дорогам, извращал приказы и распоряжения Атамана, чем и вызвал неприязнь не только со стороны С.В. Павлова, но и казаков, а в особенности казачек, которых боялся больше, чем огня. Людей всегда сторонился и избегал. Его вообще в походе никто не видал. Даже после предательского убийства С.В. Павлова, он изредка стал появляться в безопасных местах, при усиленной охране, произнося „речи“, полные угроз расправиться с „внутренними врагами“ (?). Был случай, когда игра Т.И. Доманова привела к тому, что советские танки гусеницами давили казачьи обозы от хвоста до головы, а сам Доманов с небольшой кучкой охраны был спасен немецким отрядом, перевезших их на лодке через реку. Это гнусное дело расписали как „беспримерный героизм Т.И. Доманова“, дорого стоивший казакам, за что он получил с помощью Радке (куратора Доманова от вермахта — Авт.) Железный крест».[111] В конце ноября 1942 года B.C. Павлов формирует казачий полк. Независимо от них в это же время в станице Грушевской формируется конная сотня под командованием есаула Федорова и хорунжего Харитонова. Инициативу Павлова поддерживает первоначально П.Н.Краснов. 11 ноября 1942 года он направляет Павлову письмо, в котором дает ряд рекомендаций по организации повстанческой деятельности и формированию казачьих частей. Бывший офицер штаба Павлова Петр Донское в одном из писем Н. Беттелю — автору книги «Последняя тайна» — обвиняет П.Н. Краснова в — «подготовке убийства Павлова с целью завоевать доверие немцев и стать Атаманом». Павлов погибает при странных обстоятельствах, обстрелянный белорусскими полицаями, но, в сущности, это оказалась акцией немецкого командования, увидевшего в Павлове слишком независимого харизматического казачьего лидера. Доманов же, после смерти Походного атамана Павлова, успел погреть руки на посылке казаков на усмирение Варшавского восстания в 1944 году, где те участвовали в этой кровавой вакханалии вместе с уголовниками из РОНА. «Сколько погибло там казаков, а у Т.Н. Доманова появились варшавские „сувениры“ — драгоценности и килограммы золота, которыми он сам хвастался, называя их „подарками от героических полков“. Известно, что и за эту гибель казаков он получил Железный крест…»[112] (II класса — Авт.) Другой политический авантюрист, Кононов, после того, как ему удалось ускользнуть из рук СМЕРШ в 1945 году, активно разыскивался советскими органами госбезопасности. С 1956 года его фамилия постоянно находилась в «Алфавитных списках агентов иностранных разведок, изменников Родины, участников антисоветских организаций, карателей и других преступников», подлежащих розыску КГБ. Возможно, что розыск достиг поставленной цели: 15 сентября 1967 года Кононов погиб в Австралии в автомобильной катастрофе в возрасте 64 лет. Подобная судьба постигла и еще одного чина РОА — К. Сахарова (Левина), и именно в Австралии. Этот континент оказался просто противопоказан военным преступникам из вермахта.
