Льюис Спенс - Тайны древних бриттов
До нас дошло большое число ирландских рукописей на тему медицины. Вообще если брать весь корпус древних медицинских книг, то литература на ирландском языке будет самой объемной. «Книга О'Ли», хранящаяся в Королевской ирландской академии, была написана в 1443 г. частично на латыни, частично на ирландском. «Книга О'Хики» еще более солидна, она была переведена на ирландский с латыни в 1303 г. Бернардом Гордоном.
В этих и других книгах упоминаются практически все основные болезни и эпидемии, известные нам сейчас, и даются указания по их лечению. Бубонная чума, чахотка, именующаяся здесь серг («иссушающая»), — в словаре Кормака она описывается как болезнь «тех, у кого нет жира», рожа, или тейне-бурр, — «огонь опухоли» — и тутхле, или рак, — все они приводятся здесь; упоминаются также паралич и малярия.
Подготовка врача в древней Ирландии, по-видимому, была делом продолжительным и трудным. Он должен был проходить длительную стадию ученичества под руководством опытного практикующего медика, прежде чем ему выдавалась лицензия «убивать или лечить».
Несомненно, что медицинская система древней Ирландии, как и Уэльса, имела друидические корни, и она должна была способствовать сохранению и поддержанию тайной традиции: ведь очевидно, что одно не могло успешно развиваться без некоторого количества другого.
ГЛАВА XII.
Заключение
Мы наконец достигли такого этапа, когда излагаемый материал накапливается в такой степени и таком объеме, что из него неизбежно следуют какие-то заключения. Поэтому уже можно попытаться суммировать изложенные факты и сделать из них выводы, которые помогут обосновать гипотезу о том, что действительно существовала особая британская форма тайной традиции и, самое главное, что она способна возродиться.
В самом начале мы указали, что Британский остров обладал почти уникальным сакральным характером в глазах народов древнего мира — в качестве земли мистической и оккультной традиции, и одно это служит опорой теории, выдвигаемой в данной книге. Конечно, нельзя было бы ожидать такого благоговейного отношения, не обладай наш остров особым священным статусом. Также мы настаивали на том, что хранимая здесь традиция имеет почти исключительно отечественные корни — имеется в виду, что ее доктрины обрели полный расцвет именно на нашей почве.
То, что иберы Северо-Западной Африки были первоначально проводниками этой традиции, принеся ее, с одной стороны, в Британию, а с другой, в Египет в обличье культа мертвых, было здесь показано в историческом аспекте: имея в виду связь традиции с «иберийской» неолитической культурой и ее позднейшую доставку на британские острова. Факт путешествий, совершаемых к нашим берегам людьми, жившими в ранний период неолита и бронзовый век, и возведения ими каменных сооружений ведет к предположению, что переселенцы также должны были привозить с собой свои религиозные и оккультные учения. Люди, принадлежавшие к культуре, связанной с возведением длинных курганов, были торговцами, приплывавшими в Британию из Испании в период, датируемый примерно 2000 гг. до н.э., и то, что среди них был распространен культ мертвых, доказывается их погребальными обычаями. Другие народы приходили вслед за ними, но хотя их религиозные доктрины и оставили определенный след, исконный культ мертвых остался на правах официального вероучения и поглотил все остальные позднейшие верования. Кельтский народ воспринял его принципы, и в значительной степени ему удалось приспособить к нему свою мифологию. Все это сделало британскую веру уникальной по своему характеру и заставило народы Европы смотреть на нее, как на прототип исконной веры Запада.
Тезису об «абсурдности утверждения, что западные варвары обучили египтян и критян культу мертвых», была противопоставлена теория о том, что этот культ вышел из общего для всех этих народов центра цивилизации, находящегося в иберийской области Северо-Западной Африки. И были приведены доказательства в подкрепление этого утверждения: в частности, указывалось на колонизацию Египта иберийского народа и на сохранение по сей день реликтов всех этих процессов — таких, как праздник Белтейн в Марокко.
Потом были рассмотрены идеи г-на Т.Д. Кендрика относительно культа мертвых, и мы пытались обосновать утверждение, что друидические традиции сохранились. Более того, был оспорен его тезис о том, что в Британии не существовало никакой официальной касты друидов. В то же самое время мы согласились с Кендриком в том, что каменные круги в Британии не были возведены друидами, хотя развитие друидизма протекало в тесной связи с ними.
Было сделано заключение, что друидизм возник из культа мертвых, который постепенно создавался на протяжении палеолита и который распространился из Северо-Западной Африки, с одной стороны, в Британию, а с другой, в Египет. В начале железного века он уединенно закрепился на острове и принял окраску своего окружения. Приводились отрывки из классических работ, призванные обосновать теорию о том, что друидизм являлся лишь особой формой культа мертвых, и также давались примеры кельтских верований, связанных с этим культом. Особый упор делался на тот факт, что здесь не столько воплощалась пифагорейская доктрина о переселении душ, сколько подразумевалось прямое перерождение, как это видно на примере древней веры в то, что эльфы — это души умерших, ожидающие обретения нового смертного существования.
Друидический культ мертвых возник как результат прививки кельтской религии и других древних верований к иберийской религии, которая установилась в Британии раньше их. Одним словом, это был локализованный, а позднее кельтизированный северо-африканский культ мертвых. Здесь он прошел те же ранние стадии, что и в Египте, но позднее начал приобретать окраску местного окружения.
Друиды являли собой четко обозначенную жреческую структуру со своими подразделениями, выполнявшими различные функции: магическую, административную и бардовскую. Несомненно, что культ, практиковавшийся этими клириками, по своему уровню развития располагался весьма высоко на шкале религий. Друиды обладали системой письма, которую они, по-видимому, сами разработали. Она была известна как огам. В период преследования римлянами друиды лишь на первый взгляд исчезли. В Уэльсе, Ирландии и Шотландии существуют явные свидетельства того, что они противостояли христианским миссионерам. Не представляется невероятным предположение, что после этого они могли существовать в течение веков под именем кульдеев.
Рассматривая вещественные, документальные и иные свидетельства, помогающие нам верно оценить мистическую литературу древних кельтов, в отношении валлийской литературы мы приходим к заключению, что она вышла из «Мабиногиона» — валлийских триад, датируемых, вероятно, XII веком, но содержащих знание куда более древнее. Среди важнейших источников также следует упомянуть так называемую «Книгу Талиесина».Я полагаю, что мне удалось показать, что критика в отношении bona fides[47] этих работ была явно натянутой, и что нет ничего невероятного в идее, что они заключали в себе фрагменты древней британской мистической системы. Этим критикам следовало бы попытаться объяснить факт сохранения в настоящее время в Британии сотен суеверий, имеющих явно друидическое происхождение.
В «Книге Талиесина» мы встречаем мифологических персонажей: Керридвен, ее сына Авагдду и слугу Гвиона. Эта аллегорическая группа упоминалась настолько часто, что нет необходимости снова на ней останавливаться. Друидические барды, которые жили и творили во времена правления валлийских князей, единодушно представляют Керридвен, стоящую во главе мистерий их древнего культа. Этот культ, по-видимому, также был связан с кастой фериллтов, которые жили в городе Эмрис в области Сноудон. Ритуалы Керридвен, несомненно, являлись инициационными, а миф о ней — аллегория церемонии инициации. Об этих ритуалах есть много упоминаний в валлийской литературе и в классических работах о кельтах.
Далее, мы подходим к рассмотрению сборника, известного под названием «Барддас», составленного Иоло Морганугом и изданного Валлийским обществом по изучению рукописей в 1862 г., — это собрание оригинальных документов, иллюстрирующих теологию друидов. Его редактор, преп. Дж. Уильяме аб Итхел, высказывает мнение, что барды с XIV по XVII век рассматривали традиции Горседда как подлинное наследие древнего бардизма, и есть все основания полагать, что в своих основных чертах они таковыми и являлись. Редактор сборника считал, что здесь представлены работы тех бардов, которые рассматривали христианство как исполнение заветов друидизма.
