Елена Гуськова - Агрессия НАТО 1999 года против Югославии и процесс мирного урегулирования
Генеральный секретарь НАТО Хавьер Солана умело манипулировал информацией, убеждая мир, что именно НАТО стала единственной в мире организацией, которая заботится о беженцах. «НАТО была одной из первых, кто предпринимал усилия на международном уровне, направленные на урегулирование кризисного положения беженцев. Силы НАТО, расположенные в бывшей Югославской Республике Македонии и в Албании, построили лагеря для беженцев, доставили тысячи тонн продуктов питания и медикаментов, предоставили транспортные средства для эвакуации беженцев в более безопасные зоны. Мы продемонстрировали, что мы оказываем поддержку этим странам и не позволим проводимым Милошевичем этническим чисткам дестабилизировать их». Он убеждал всех в том, что «насилие, порождённое национализмом и стремлением к межэтническим распрям, недопустимо в Европе XXI века». Отсюда следовал вывод об оправданности продолжения наказания Югославии, чтобы «справедливость восторжествовала»[463].
Параллельно с обработкой общественного мнения, с усилением давления на Белград ряд международных организаций усиливал санкции в отношении Югославии. В апреле 1999 г. министры иностранных дел ЕС выразили мнение, что акция НАТО была «необходима и оправдана»[464]. В конце апреля Совет Европейского союза принял решение в одностороннем порядке запретить поставки нефти и нефтепродуктов в СРЮ и призвал другие страны также применить эти меры в отношении СРЮ. С началом агрессии, опять же в одностороннем порядке, НАТО объявила запрет полётов гражданской авиации в воздушном пространстве СРЮ, БиГ, Македонии, Хорватии, нарушив принцип исключительного суверенитета государства на воздушном пространстве своей территории, закрепленной в статье 1 Чикагской конвенции о международной гражданской авиации[465]. Введённая блокада воздушного пространства позволяла натовцам полностью исключить любую помощь Югославии, обезопасить своих лётчиков в небе над жертвой. 6 мая Совет Европейского союза принятием Совместной позиции и Постановления ввёл «дополнительные ограничивающие меры против Союзной Республики Югославии», которыми в одностороннем порядке устанавливаются запреты и ограничения, напрямую угрожающие правам человека и свободам, имуществу, экономическим и другим интересам СРЮ и её граждан, а также других стран[466]. США также в одностороннем порядке объявили о замораживании имущества Югославии на своей территории, а также призывали к тому, чтобы не допустить приём Югославии в международные финансовые организации. Но всех этих мер было недостаточно, чтобы сломить сербов. В кабинетах Белого Дома рассматривались варианты усиления бомбовых ударов, а также проведения наземной операции.
Американские специалисты подсчитали, что для вторжения сухопутных войск на территорию Косова потребуется свыше сотни тысяч подразделений. По этому поводу среди натовцев шли дискуссии. Американцы полагали, что войска могут вступить на территорию Косова при «благоприятной» обстановке. Британский премьер-министр Тони Блэр высказал мысль, что натовцы должны быть готовы действовать, как только ситуация станет «полублагоприятной». Это позволит избежать нескончаемой воздушной операции и показать Милошевичу, что Альянс намерен делать всё ради того, чтобы победить. Генерал Шелтон считал, что надо тщательно подготовиться к проведению подобающей ответной операции. А это означало, что необходимы огромной численности войска, ядро которых вначале составят американцы. Генерал Шелтон отметил, что Объединенный комитет начальников штабов готов приступить к планированию сухопутного варианта, но разработка этого плана займет несколько недель, так что выдвинуть войска раньше середины июля не представляется возможным. Клинтон никогда не был убеждён в необходимости сухопутной операции, но он понимал, что эту возможность нельзя и дальше исключать. В конце концов, если будущее Косова было настолько важно, что ради него можно было драться в воздухе, то вряд ли можно было с уверенностью сказать, что оно не стоило того, чтобы защищать его и на земле. Мнения разошлись. Великобритания поддерживала проведение сухопутной операции, Германия и Италия выступали против, а Франция готова была проголосовать «за» только в таком невероятном случае, если на операцию будет получено разрешение Совета Безопасности. Тем не менее, после саммита НАТО в Вашингтоне 23 апреля Альянс начал разработку проведения наземной операции, «исходя из той возможности, что воздушных ударов окажется недостаточно»[467].
НАТО никогда еще не приходилось проводить сухопутную операцию, но было принято решение удвоить численность войск, размещённых в Македонии и Албании. Эти войска должны были имитировать подготовку к проведению в Косове миротворческой миссии после окончания войны. «Однако в случае необходимости… эти войска могли также составить ядро боевых сухопутных сил», — говорила М. Олбрайт[468]. А пока продолжалась воздушная операция.
Самолёты и крылатые ракеты стремились поразить военные объекты, вывести из строя югославскую армию, разрушить мосты и дороги. Всего было разрушено 22 и повреждено 12 мостов, стёрто с лица земли около 50 фабрик и заводов, повреждены восемь электростанций, семь железнодорожных вокзалов, шесть аэродромов, множество дорог, выведены из строя или разрушены 20 телетрансляторов и реле, большое количество теле- и радиовещательных станций. Полностью были уничтожены несколько тысяч квартир и частных домов, три телецентра, 17 больниц, 35 факультетов, 2 тыс. школ. Более полумиллиона граждан лишились работы в результате разрушения заводов и фабрик. 2 млн людей были лишены средств существования[469]. В ряде городов в ходе налётов авиации были поражены центры для беженцев из Боснии и Хорватии.
Бомбовые удары, кроме военных объектов, были нацелены на памятники культуры, средневековые монастыри и святыни, национальные парки и заповедники, которые находились под защитой ЮНЕСКО: частично или полностью разрушены 18 православных и католических церквей и монастырей, в Джаковице тяжело повреждён исторический памятник «Табачки мост» IV в. н. э., Петроварадинская крепость, Дурмиторский национальный парк и многие другие. Пострадали несколько десятков культурных памятников в Косове и Метохии: патриархия в Пече XIII в., мечеть Байракли в Пече XV в., церковь Левицкой Богоматери XIV в., Святоархангельский монастырь в Горне-Неродимле XIV в., мечеть Синан-Паша в Призрене XVII в., монастырь Грачаница XIV в. и другие[470].
Югославская армия, против которой были направлены огромные силы 19 стран, не была пассивным наблюдателем за тем, как уничтожается её страна. Силы Приштинского корпуса в составе до 150 тыс. военных[471] располагались на границах с Албанией и Македонией, чтобы противостоять возможному сухопутному вторжению. Командование не могло допустить появления в своем тылу террористических незаконных вооружённых формирований ОАК численностью около 25 000 человек. В период натовской агрессии, как отмечают генералы Д. Вилич и Б. Тодорович, Армия Югославии, особенно её Приштинский корпус, оказалась в неимоверно тяжёлой и сложной боевой и военно-политической ситуации: по своему драматизму она, пожалуй, не имеет прецедентов в истории войн. Армия Югославии не только вела оборонительные операции, но и должна была решить следующие задачи: сохранить от тяжёлых потерь личный состав, боевые и материальные средства; уберечь от серьёзных жертв гражданское население; отражать попытки сухопутного вторжения боевиков из Албании на территорию Югославии; подготовиться к возможному отражению вторжения войск НАТО на территорию Югославии со стороны Албании, Македонии, возможно, других стран; разбить и уничтожить террористические банды ОАК, которые верификаторы миссии ОБСЕ и НАТО обучили и подготовили для действий в глубине территории Косова и Метохии и для удара в спину Армии Югославии[472].
С этими задачами армия справилась. Несмотря на мощные удары НАТО, авиация армии Югославии быстро разбила крупные соединения ОАК. В Космете к моменту прекращения боевых действий оставалось лишь около 1500 террористов, засевших в ущельях и горах. В зоне Третьей Армии было сбито 15 и повреждено 12 натовских самолётов, 45 крылатых и 19 беспилотных ракет.
Уже 6 апреля вышло совместное сообщение правительства СРЮ и Сербии, в котором объявлялось одностороннее прекращение огня с целью как можно скорее достичь мира. «В честь крупнейшего христианского праздника Пасхи прекратить все действия войск и полиции в Косове и Метохии против террористической организации “ОАК” в одностороннем порядке, начав с сегодняшнего дня в 20:00 часов, и в ожидании, что такое решение будет воспринято как жест доброй воли и желание дать поддержку мирному решению, за которое, несомненно, выступает большинство населения Косова и Метохии, несмотря на национальную и конфессиональную принадлежность. В ожидании также, что экстремистские элементы, уважая волю большинства населения, тоже будут воздерживаться от повторения терактов против мирных граждан и представителей власти». Кроме того, предлагалось «совместно с представителями албанцев, которых представляет д-р Ругова, подготовить программу возвращения беженцев, при адекватном участии и помощи УВКБ и МККК»[473].
