Наталия Нарочницкая - Россия и русские в современном мире
Дальше. Не приглашать нас в «восьмерку». Ну и что? Ведь «восьмерка», по сути дела, это встреча в вип-клубе с шампанским. Встреча на самом высоком уровне, быть там престижно, но там ничего не решается. А если туда не будут приглашать тех, от кого зависят судьбы мира, то и встреча перестанет быть престижной. Я, наоборот, слышала от некоторых немецких политологов, что скоро уже и Китай надо будет пригласить, и Индию, потому что динамизм экономического развития давно переместился на Восток, который демонстрирует и рост, и развитие, и модернизацию. Но Запад тоже можно понять, они размечтались о том, что Россия откатится от Черного моря, что туда войдет эскадра НАТО. Поэтому я думаю, что нас будут шантажировать многим. И вот здесь хотелось бы высказать такие важные вещи.
Нам будут говорить, что тогда надо признать Чечню и прочее. Уже сказали, Джон Маккейн высказался. Но здесь ведь надо обязательно указывать на то, что Грузия не правовым способом вышла из Советского Союза, не предоставив по закону референдумы своим автономиям. И только поэтому уже осетины и абхазы имеют отложенные права реализовать себя в свободном волеизъявлении. А РФ, например, не заявляла о выходе из Советского Союза, и ее автономии не стояли перед такой дилеммой. А по Конституции просто автономии не имели права выхода. То есть никаких параллелей не может быть. Забавно, когда госпожа Кондолиза Райс выражает некие сожаления и напоминает нам, что когда-то были какие-то резолюции ООН, которые мы подписывали и в которых так или иначе упоминалась территориальная целостность Грузии.
А они не подписывали резолюции, в которых говорилось бы о территориальной целостности Сербии, Югославии и так далее? То есть все, что они говорят, – зеркальное отражение того, что говорил им президент Путин и потом Медведев. В общем, их бесит, я не побоюсь этого резкого слова, что Россия возомнила себя равной и считает, что с ее мнением, с ее интересами теперь придется считаться так же, как весь остальной мир, увы, считается, с интересами Соединенных Штатов Америки. Вот этот крах надежд на реализацию однополярного мира, он ведь тоже произошел вчера.
– А свыкнуться-то все равно придется?
– Свыкнуться придется, да. И у нас рычагов, чувствительных для них, тоже предостаточно, причем, гораздо более чувствительных, чем, простите, откладывание приема нас в ВТО. Это и транзит в Афганистан, и энергетическая безопасность Европы.
– Наталия Алексеевна, недавно пришло сообщение, что глава Минсельхоза России Гордеев сказал, что Россия рассматривает возможность ограничения квот на ввоз мяса птицы и свинины из зарубежных стран. В частности, как известно, очень много продукции поставляется из фермерских хозяйств США, те же самые «ножки Буша».
– За «ножки Буша» Америка готова воевать. Вот надо, кстати, поучиться у них, как защищать интересы своего производителя. Я же проработала 8 лет в Соединенных Штатах. Я прекрасно знаю эти замороженные ножки с желтым жиром, по 39 центов за фунт. Почти несъедобные. Ничего, наши производители кур за это время окрепнут, может быть, модернизируют свое производство, выйдут на конкурентоспособный уровень. Я думаю, что они почувствовали, что Россия сделала этот шаг, тщательно просчитав его. Посчитав, во-первых, что если она не сделает это, то это будет хуже, чем если бы мы вообще не вмешались. Что все покатится тогда просто по наклонной плоскости.
– Это было бы просто уничтожение народа.
– Уничтожение народа, плюс нам просто подорвали бы весь Кавказ. Мы давно осознали, что на самом деле это противодействие интересам идет уже очень давно. Просто сейчас истинные соперники оказались лицом к лицу, как писал Данилевский. Но мы тщательно просчитали, есть ли у нас силы и резервы выдержать эту неизбежную позиционную борьбу. И они есть. Мы сейчас самодостаточные. У нас есть нефть, есть энергоресурсы, причем, мы не задираемся, я бы так сказала, мы готовы продолжать все рабочие встречи, все рабочие направления. Я думаю, сразу слишком много проблем решить нельзя. Нужно по отдельности, и тогда мы будем действовать с большим успехом. Я помню, как была в Нью-Йорке, работала в Секретариате ООН, когда началось очень резкое охлаждение отношений. Прошло несколько лет, Горбачев приехал в Нью-Йорк, и люди уже висели на окнах и махали ему рукой. Потом опять – империя зла. Потом объятия. И так далее. Это естественное развитие международных отношений, потому что изменяется соотношение сил, страны занимают немножко другое место. К нему надо привыкнуть. Но эта тенденция им не нравится, потому что она в пользу России.
– Сейчас корабли НАТО заходят в Черное море, скажем так, играют мускулами. Это очевидно. А они говорят, что везут в Грузию гуманитарные грузы.
– Трюмы, конечно, набиты оружием.
– Непонятно, как в данной ситуации поведет себя Саакашвили. Как вы считаете, как будет развиваться ситуация в Грузии дальше?
– Ну, во время войны, даже неудачной, обычно президенты и правительство не меняются. Как говорят, во время брода лошадей не меняют. Но совершенно ясно, что он завел в тупик и грузинскую национальную идею, и страну. Поставил крест на любой возможности даже конфедеративного устройства. Поэтому им недовольны все. И ярые шовинисты, я не назову их националистами, потому что националисты заботятся о национальной культуре, традиционных ценностях, а не унижают других. И сторонники более сбалансированного курса. Поэтому я не исключаю, что над Саакашвили тоже сгустились тучи. Он давно очень неудобная фигура для Запада. Его терпели, потому что он торгует своим геополитическим положением. Никому Грузия не была бы нужна без абхазского побережья. Поэтому я не исключаю, что Саакашвили сейчас больше всего боится за собственную политическую судьбу, а может быть, и вообще за свою судьбу. Думаю, что Грузия накануне серьезных перемен. Но нам нужно укреплять свой флот. Потому что только державы, имеющие выход к морю и военно-стратегически обеспеченные, именуются великими державами. И борьба за выходы к морю в течение всей истории была главным содержанием мировой политики до окончательного формирования политико-географического облика мира. Причем, проливы нужны не только для имперских пушек, но и для танкеров с нефтью. Я думаю, наша бизнес-элита это тоже поняла.
«Вести», 2008
Не дадим проглотить наших союзников
Вокруг проблемы определения независимого статуса Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья разгорается жесткая полемика. Россия отстаивает право непризнанных республик на независимость, Запад пытается воспрепятствовать этому. Аргументируя свою позицию, обе стороны приводят кажущиеся неопровержимыми доводы. Но вот на чьей стороне нормы международного права? Об этом – руководитель Парижского отделения Российского института демократии и сотрудничества, известный политик, доктор исторических наук Наталия Нарочницкая.
– Наталия Алексеевна, Запад не устает утверждать, что ни одна из непризнанных республик не имеет оснований требовать от мирового сообщества признания независимости. Вместе с тем сам факт, что дискуссия по этой проблеме ведется уже почти два десятка лет, говорит об обратном. Как, по вашему мнению, выглядит ситуация?
– Вопреки утверждениям западных политиков, что все давно решено, а у непризнанных республик нет никаких правовых оснований оспаривать навязанную им судьбу, на самом деле дело обстоит совсем не так. Особенно это ярко в отношении Абхазии и Южной Осетии. Их явно оторвали от России, что не может быть признано вполне законно.
Грузия была союзной республикой СССР, субъектом Федерации, имевшим на своей территории автономии – Абхазию и Южную Осетию. Действовавший на тот момент закон о выходе из СССР – причем закон современный, уже перестроечный (от 3 апреля 1990 года), – четко прописывал механизмы обретения союзной республикой независимости. Прежде всего, он требовал от властей согласования вопроса о статусе республики со всеми входящими в ее состав автономиями. И никак иначе. Все было просто: если союзная республика имела на своей территории автономии, если она желала покинуть Советский Союз, то она должна была провести референдум по автономиям. И только при консенсусе всех сторон процесс отделения мог быть продолжен. Однако Тбилиси отказал абхазам и осетинам в проведении такого референдума. Мировое сообщество признало Грузию в действовавших на тот момент границах, закрыв глаза на протесты Сухуми и Цхинвали.
Более того, возникший между общинами конфликт Запад назвал сепаратистским. Как если бы он разгорелся на территории давным-давно сложившегося, тысячу лет существовавшего, легитимно признанного государства.
– Но ведь не просто же так Абхазия и Южная Осетия оказались в составе Грузии? Видимо, на это были некие исторические основания?
