Ассоциация советских юристов - Белая книга: свидетельства, факты, документы
Л. Коренблит:
«Я понимаю, что нас судят не за убеждения, а за конкретные действия, нарушившие Уголовный кодекс. Что я могу сказать в свое оправдание? Честно говоря — ничего. Никому не дано право преступать закон, а я его нарушил. Полностью признаю свою вину по всем пунктам предъявленного мне обвинения и глубоко раскаиваюсь в том, что делал…»
В. Могилевер:
«Злодейский замысел — захват и угон самолета! Могу сказать только одно — никогда в жизни я не совершу более ничего, что могло бы нанести ущерб советскому народу и государству».
В. Богуславский:
«Я совершил преступную ошибку и готов понести наказание. Я никогда не повторю эту ошибку. Более того, если. когда-нибудь мне придется столкнуться с попыткой совершения подобных действий со стороны других лиц, я сделаю все, чтобы пресечь их помня о своем печальном опыте».
Л. Каминский:
«Я глубоко осознал, что меня вовлекли в преступную деятельность. Я полностью осуждаю ее. То, что произошло, для меня урок на всю жизнь».
Б. Мафцер (на суде в Риге):
«Признаю, что виновен по всем пунктам предъявленного мне обвинения и должен понести заслуженное наказание. Я сожалею о том ущербе, который принесла моя деятельность Советскому государству. Этот ущерб был нанесен распространением клеветнических вымыслов о Советском Союзе, о его внешней и внутренней политике… Постараюсь искупить свою вину честным трудом».
Инсинуация вторая: подсудимых обвиняют в связях с международным сионизмом и с Израилем, которые якобы не имеют к данным людям и их действиям никакого отношения. Это утверждала, в частности, английская газета «Тайме».
Вещественные доказательства, признания обвиняемых, показания свидетелей приводят к прямо противоположному заключению. Вот выдержки из протоколов суда в Ленинграде, где были раскрыты разные приемы, к которым прибегают Тель-Авив и международные сионистские центры для организации антисоветских акций на территории СССР.
Г. Бутман:
«По поводу акции «Свадьба» (закодированное название операции по угону самолета) было решено запросить официальные круги Израиля. Мы специально подчеркнули, что нам нужен ответ только на высшем уровне».
Вопрос:
«Что вы подразумеваете под словами «на высшем уровне»?»
Г. Бутман:
«Мы имели в виду правительство государства Израиль, его министров».
Вопрос:
«Через кого вы запрашивали официальные круги Израиля?»
Г. Бутман:
«Через Ашера Бланка. Это наш единомышленник, который летом 1969 года переехал на постоянное жительство в Израиль».
Вопрос:
«А вы были уверены, что он сможет передать запрос именно «на высший уровень»?»
Г. Бутман:
«Да, я знал об этом».
Вопрос:
«И запрос был передан?»
Г. Бутман:
«Да».
Вопрос:
«Бланк сообщил, с кем он консультировался?»
Г. Бутман:
«Да, с «консилиумом врачей», т. е. с официальными кругами Израиля, как мы и требовали. Когда мы просили Бланка информировать Израиль о нашей деятельности, мы поставили и вопрос о моральной и материальной поддержке…»
А вот другой вид «контактов».
В. Могилевер:
«Для связи я использовал иностранных туристов, с которыми нелегально передал в Израиль ряд писем и материалов».
Вопрос:
«Встречи с туристами были случайными или обусловленными?»
В. Могилевер:
«Обусловленными».
Вопрос:
«Через кого был запрошен Израиль по поводу «Свадьбы»?»
В. Могилевер:
«Через норвежского туриста Аронзона. Его семья живет в Израиле, а он получает в Норвегии медицинское образование».
Вопрос:
«Как вы узнавали, что «турист» именно тот человек, который вам нужен?»
В. Могилевер:
«Я сообщал пароль».
Вопрос:
«Назовите его…»
В. Могилевер:
«Это были две первые строки из библии».
Вопрос:
«На предварительном следствии вы рассказывали о письме, в котором упоминался дядя Бутмана…»
В. Могилевер
«Да, в одном из писем Бланк написал: «Недавно я посетил дядюшку Шимона Бутмана». Я спросил у Бутмана, есть ли у него дядюшка в Израиле. Он очень удивился и сказал, что нет. Мы запросили Бланка, кого он имел в виду, и получили ответ: «Обратите внимание на инициалы дядюшки».
Инициалами были буквы «шин» и «бет».
Вопрос:
«Уточните, что это значит».
В. Могилевер:
«Бланк побывал в израильской разведке «Шин-бет»».
Защиту подсудимых осуществляли опытные юристы с многолетним стажем судебной практики из Риги, Москвы и Ленинграда — С. Хейфец, В. Вишневский, В. Стряпухин и др. В своих выступлениях они не отрицали, что их подзащитные обоснованно занимают место на скамье подсудимых. В то же время, ходатайствуя о смягчении наказания, адвокаты просили учесть, что вина за совершенные преступления ложится также и на международный сионизм.
«Подсудимые стали пешками в спекулятивной политической игре, которую ведут сионистские круги Запада с целью подрыва социалистического строя в СССР, — сказал адвокат Ю. Бузиниер. — Я, как и многие другие советские люди, глубоко огорчен, что моего подзащитного постигло такое несчастье. Но деятели, которые в свое время присылали М. Коренблиту вызовы из Израиля от его не существующих там «родственников», получили пищу для своей пропаганды и теперь поднимают шумиху, фальсифицируя проходящий в Ленинграде процесс и изображая его как «преследование невинных».
М. Коренблит:
«То, что я совершил, является не чем иным, как черной неблагодарностью к стране, которая вырастила меня, дала мне образование, обеспечила всеми гражданскими правами. Так называемая «лига защиты евреев», которая, видимо, претендует на роль моего защитника, ничем не отличается в своей деятельности от «коричневорубашечников». Ее почерк — почерк тех, кто устраивал «хрустальную ночь» в фашистской Германии… Мне не нужны адвокаты с бомбой в руке…»
Л. Ягман:
«Сейчас сионисты на Западе спекулируют нашими именами, наживая на этом политический капитал…»
С. Дрейзнер:
«Нашу группу бессовестно использовали для антисоветской пропаганды на Западе. Мы шли на поводу у пропаганды международного сионизма…»
В. Могилевер:
«…Не только раскаиваюсь в своих преступлениях, но сожалею, что моими действиями я давал и даю возможность пользоваться реакционным сионистским кругам, которые ведут враждебную деятельность против Советского Союза. Я решительно порываю с антисоветизмом реакционных сионистских кругов, деятельность которых направлена против социалистического строя. Я осуждаю сионистских хулиганов, которые устраивают за рубежом провокации и террористические акты…»
Л. Коренблит:
«Я только сейчас осознал глубокий смысл пословицы: «Избавь бог от ложных друзей и защитников, они хуже любого, самого заклятого врага».
Инсинуация третья: в Советском Союзе людей якобы преследуют за их убеждения, в данном случае — за их «приверженность идеалам сионизма», который, оказывается, ничего общего с враждебной Советскому Союзу деятельностью не имеет. Ряд западных газет опубликовал как раз во время ленинградского процесса заявление лидеров Всемирного еврейского конгресса о том, что «сионизм — это не антисоветизм».
Подсудимые говорили по этому поводу следующее:
В. Штильбанс:
«Я осознал, что любая сионистская действительность является по своему существу антисоветской. Я глубоко раскаиваюсь в том, что проводил такую деятельность, и, безусловно, осуждаю ее. Мне хотелось бы выразить здесь свое отношение к действиям так называемой лиги защиты евреев и так называемого брюссельского конгресса. Я совершил преступление на территории Советского Союза и буду нести наказание в соответствии с советскими законами. В непрошеных «защитниках» я не нуждаюсь».
«Я прочел в «Ленинградской правде», — говорил на суде Бутман, — письмо родителей обвиняемого Штильбанса. Там говорится о том, что он не нуждается ни в каких других защитниках. Я должен сказать, что мне тоже никакая другая защита не нужна…»
Инсинуация четвертая: подсудимые якобы являются жертвами дискриминации и борцами против лее. За это их и судят «с расистских позиций». На эту тему пространно высказывались и израильское радио, и «Свободная Европа», и многие американские и западноевропейские газеты. «Сегодня, — писала, например, «Фигаро», — становится совершенно ясно, что евреи в Советском Союзе подвергаются расовой и национальной дискриминации. Евреи в СССР не пользуются правами на культурное развитие и свободное вероисповедание, гарантированными им конституцией».
Напомним, что среди обвиняемых были кандидат физико-математических наук Л. Коренблит и закончивший два советских высших учебных заведения Г. Бутман.
