Джон Норвич - История Византии
Папа Николай был в ярости и не преминул сообщить неудачливым прелатам о своем крайнем негодовании: они предали интересы всей церкви, не добившись ни единой уступки взамен. Упоминали ли вообще несчастные посланцы в своих разговорах с Фотием о епархиях, которые следовало вернуть под юрисдикцию папы? Нет.
В этот момент в Рим прибыл Феогност, самый страстный защитник низложенного патриарха, и он в деталях описал недобросовестный характер расследования, коварство свидетелей, беззакония Фотия, верность Игнатия Риму и все те бедствия, что обрушились на него. По рассказам Феогноста, пытаясь заставить Игнатия отречься, власти его теперь вновь арестовали; он подвергся многократным избиениям, голодал в течение двух недель, затем был заперт в церкви Св. Апостолов — там Игнатия растянули на оскверненном саркофаге иконоборца Константина V, привязав к щиколоткам тяжелые камни. Наконец, когда он уже был в полубессознательном состоянии, ему в руку вложили перо и принудили поставить подпись, над которой Фотий затем написал текст акта об отречении. Несмотря на то что правдивость этого рассказа выглядела достаточно сомнительной, папа более не колебался. Синод, собравшийся в Латеранском дворце в апреле 863 г., лишил Фотия сана священнослужителя и восстановил Игнатия, а также всех потерявших свои должности в ходе этого процесса на прежних местах.
Император и патриарх были сильно обеспокоены ожесточенностью папы, особенно взыграла кровь у Михаила. Но они это все-таки пережили, тем более что 863-й оказался, как мы видели, чем-то вроде annus mirabilis[45] для византийской армии. Да и в области религии имелись такие подвижки, в сопоставлении с которыми полемика, затеянная вокруг фигуры Фотия, выглядела совершенно незначительной. В самый разгар ссоры между Николаем и Фотием в Константинополь прибыли посланцы от Ростислава, князя великоморавской державы. Они сообщили, что их повелитель желает вместе со всеми своими подданными принять христианство, но все те христианские учителя, которых им до сих пор довелось слышать, излагали довольно-таки противоречивые доктрины. Не соблаговолит ли император направить в их страну миссионеров, от которых можно было бы узнать истину?
Так, по крайней мере, гласит легенда. Моравская миссия действительно имела место быть, но массовые обращения в иную веру почти неизменно связаны с политикой и данный случай не стал исключением. В начале 862 г. франкский король Людовик заключил союзный договор с болгарским ханом Борисом — недругом Ростислава, и тому срочно потребовался союзник. Указать императору на грозящую Византии опасность и убедить его поднять оружие против своих болгарских соседей сделалось основной целью моравской миссии. А декларированное намерение Ростислава принять православное христианство должно было служить лишь дополнительным стимулом для византийцев, особенно ввиду того, что Борис мог в любой момент сделать свой народ римской паствой.
Для Фотия это была возможность не только расширить влияние православия далеко на северо-запад, но, что еще более важно, нанести серьезный удар по папству. К тому же у него имелся отличный кандидат для этой миссии: монах из Фессалоник, впоследствии взявший себе имя Кирилл. Блестящий ученый с совершенно замечательной способностью к языкам, он когда-то учился у самого Фотия, который сделал его своим библиотекарем. Потом он проповедовал хазарам на их языке и обратил в православие многих из них.
Однако по поводу военной интервенции в болгарские земли император Михаил сначала не проявлял особого энтузиазма — не хотел прерывать успешное продвижение на Восточном фронте ради более проблематичной кампании на Западе. С другой стороны, дозволить Людовику свободу действий на Балканах означало приблизить собственную катастрофу. В результате несколько полков все же были отозваны в Константинополь, и император, возглавив их, пересек границу; флот в это время стоял наготове. Летом 863 г. флотилия направилась вверх по Босфору и бросила якорь у болгарского побережья.
Время было выбрано идеальное. Болгарские силы находились достаточно далеко на севере, на юге же свирепствовал жесточайший голод. Борис немедленно направил к Михаилу посланцев, чтобы узнать о возможных условиях мира. Они оказались достаточно простыми: хан должен отказаться от союза с франками и принять христианство православного извода. Борис согласился на это с почти непристойной поспешностью. В сентябре 865 г. он прибыл в Константинополь, где его крестил сам патриарх. Болгарский хан взял себе имя Михаил и получил титул «князь»; сам император выступил в роли его крестного отца.
Ранее, весной 864 г., Кирилл в сопровождении своего брата Мефодия отправился с миссией в Моравию. Они пробыли в Моравии более трех лет. Согласно древнему преданию, Кирилл разработал новый алфавит, чтобы транскрибировать славянские наречия — у славян до той поры не было письменности. Затем Кирилл приступил к переводу Библии и отдельных мест из литургии. Однако язык он выбрал хотя и славянский, но южномакедонский, поэтому моравы не могли понять ни слова. В итоге моравский эксперимент успеха не имел, но тем не менее, предоставив славянским народам алфавит, приспособленный к фонетическим особенностям их языков, Кирилл и Мефодий заложили основы для литературного развития славян. И потому этих подвижников чтят до сих пор.
Пока два будущих святых возделывали свой моравский виноградник, болгарский князь начал проявлять недовольство, становившееся со временем все более угрожающим. Его земли оказались наводнены греческими и армянскими священниками, постоянно ссорившимися друг с другом из-за каких-то невнятных нюансов в доктрине, которая сама по себе была непонятна для подданных Бориса. Большая часть болгар пришли в ужас, обнаружив, что им надлежало не только учиться у этих чужестранцев, отличавшихся явной рассогласованностью взглядов, но также кормить их и давать им кров. Но было и кое-что еще. Величественная церемония крещения в соборе Св. Софии, через которую прошел сам Борис, глубоко его поразила, и теперь он хотел, чтобы подобные же церемонии осуществлялись в среде — и силами — его собственного народа. Он направил Фотию послание с просьбой назначить болгарского патриарха. Князь в своем обращении также перечислил ряд незначительных моментов в православном вероисповедании, которые шли вразрез с местными традициями, и высказал мнение, что если пойти этим традициям навстречу, то народное сопротивление новой вере в значительной степени может быть преодолено.
И тут Фотий совершил, вероятно, самую большую ошибку в своей жизни. Просьбу о назначении болгарского патриарха, как и ряд других предложений князя, он просто проигнорировал, а остальные его идеи отверг. Борис пришел в ярость. Он был рад стать сыном императора, но не его вассалом. Летом 866 г. Борис направил делегацию к Николаю с перечнем всех тех пунктов, которые проигнорировал Фотий, добавив сюда и ряд новых; князь просил папу изложить свои взгляды по каждому из них.
Николай немедленно ухватился за представившийся ему шанс. Он направил к болгарскому двору двух епископов с подробнейшими ответами по всем 106 пунктам из вопросника Бориса. Николай пошел на все возможные уступки, дозволяемые каноническим правом. А относительно тех моментов, которые исключали возможность поблажек, Николай дал подробные разъяснения. Он соглашался с тем, что и мужчины и женщины имели равное право носить штаны. Обоим полам дозволялось носить и тюрбаны — но только не в церкви. Когда византийцы утверждали, что недопустимо мыться по средам и пятницам, они несли чепуху; равным образом не было никаких оснований воздерживаться от молока или сыра во время Великого поста. С другой стороны, не допускались никакие языческие суеверия и гадание посредством произвольного раскрывания Библии. Также объявлялось недопустимым двоеженство.
Болгары с огорчением восприняли запрет на двоеженство, но в целом были довольны. Борис с готовностью поклялся в вечной верности святому Петру и с чувством глубокого облегчения изгнал всех православных миссионеров из своего царства. И тотчас же не замедлили туда явиться их противники из католического лагеря.
Нельзя сказать, что Михаил III совершенно не обладал никакими достоинствами: к началу своего третьего десятка он уже был закаленным бойцом, его физические качества и удаль, проявляемая на поле боя, никогда не ставились под сомнение. Что у него отсутствовало, так это воля. Всегда готовый переложить ответственность за управление империей на других, он был не в силах остановить свое моральное падение, которое за последние пять лет довело его до полной деградации, так что Михаил вполне заслужил свое прозвище — Пьяница.
К счастью, находились выдающиеся государственные деятели, готовые взять в свои руки бразды правления и руководить страной от имени Михаила: сначала, во время регентства его матери, это был евнух Феоктист; позднее — ее брат Варда. В апреле 862 г., в первое воскресенье после Пасхи, Варда был произведен в цезари. К этому времени вероятность того, что у Михаила появится законное потомство, была уже ничтожно мала, и Варда всеми признавался в качестве будущего императора, в случае смерти нынешнего. Да он уже и являлся василевсом во всем за исключением титула. За десять лет его правления были одержаны важные победы над сарацинами на Востоке и достигнуты значительные успехи в затянувшейся борьбе за независимость византийской церкви от Рима. Подобно своему зятю Феофилу, Варда стремился к установлению справедливости и законности в обществе. Как и Феоктист, он всемерно поощрял ученость. Старый университет Константинополя давно уже пребывал в состоянии упадка, а в период первых иконоборцев претерпел полное крушение. Варда возродил его — на этот раз он разместился во дворце Магнавра. Управлять университетом был назначен Лев Философ, или, как его иногда еще именуют, Лев Математик.
