Михаил Зефиров - Свастика над Волгой. Люфтваффе против сталинской ПВО
В это же время посты ВНОС Горьковского корпусного района также зафиксировали три – пять самолетов противника, летевших вдоль р. Оки. В сторону Горького летела еще одна группа Не-111 из I./KG4. В 01.36 в городе был дан сигнал «ВТ». Вскоре возле поселка Стригино, в восьми километрах юго-западнее автозавода, прогремели три мощных взрыва. Высланные на разведку группы МПВО потом обнаружили на окраине поселка три больших воронки диаметром семь-восемь метров и глубиной пять метров. При этом в соседнем лесу взрывной волной повалило деревья. Еще несколько бомб были сброшены на Сормовский район. Однако, по данным службы МПВО, «жертв и разрушений не было». В 07.30 был снова подан сигнал «ВТ», а затем в 08.20 дан «Отбой». Гудки воздушной тревоги звучали в Горьком и в следующую ночь, однако на этот раз никакой бомбежки не было.
Таким образом, нижегородцы отделались легким испугом, а вот Саратовскому шарикоподшипниковому заводу достал ось по полной программе. Возник большой пожар, озаривший июньское небо. В ликвидации последствий налета на ГПЗ-3 участвовала объектовая команда МПВО (в составе команды управления из 12 чел., команды охраны порядка – 74чел., аварийно-восстановительной команды – 15 чел. и медико-санитарной команды – 12 чел.) и 500 мобилизованных рабочих цехов. Штаб МПВО Саратова направил в очаги поражения команды медико-санитарной службы города, бригады по восстановлению водопровода, электросети и связи. На подмогу прибыли и 368 солдат из воинских частей. Пожары были в основном ликвидированы за четыре часа, а через восемь часов завод частично возобновил работу в цехах, не пострадавших от налета. Всего в ходе бомбежки на заводе погибли 30 и были ранены 202 человека.
Эти слабые точечные удары германских бомбардировщиков, хотя и не нанесли сильного ущерба военной промышленности Поволжья, в очередной раз выявили многочисленные недостатки в организации ПВО и МПВО тыловых городов. 27 июня на ГПЗ-3 в Саратове прошло закрытое партсобрание. На нем были приняты решения о создании дополнительных пожарных звеньев, усилении аварийно-восстановительных команд и оборудовании укрытий. Восстановительные работы предполагалось в основном завершить к 7 июля.
В этот же день начальник управления НКВД Горьковской области майор госбезопасности Рясной издал приказ № 057, в котором говорилось:
«Налеты авиации противника на города области показали, что:
а) дежурство на КП штабов городов, районов, объектов несут не ответственные работники штабов, а второстепенные лица, совершенно незнакомые или малознакомые с работой штаба по оповещению населения и рабочих объектов путем подачи сигнала «Воздушная тревога», со способами приведения в боевую готовность всех сил и средств местной ПВО, что ведет к опозданиям с подачей сигнала и развертывания сил[94], как это было 30.5. в Горьком,
б) приведение в боевую готовность сил и средств городов и объектов происходит медленно и неполностью – не везде полная явка личного состава в участковые и объектовые команды, в группы самозащиты, пожарные посты. Группы самозащиты не усиливают наблюдения за светомаскировкой, не принимают мер к укрытию населения в бомбоубежищах,
в) штабы не ведут разведки очагов поражения путем высылки на место специальной разведки, а питаются случайными данными, на практике это ведет к потере времени, к неправильным решениям по ликвидации очагов поражения и дезинформации вышестоящих штабов и начальников,
г) штабы не занимаются контролем за развертыванием сил и средств по сигналу «ВТ», за работой формирований в очагах поражения, подведением итогов работы и изучением опыта. На практике это ведет к тому, что недочеты не устраняются, качество работы и дисциплина не повышаются…»
Между тем в ночь на 28 июня немцы впервые совершили налет на Астрахань. В течение двух часов самолеты сбрасывали бомбы на переправу через Волгу, строящийся железнодорожный мост и жилые кварталы. В городе возникли десятки пожаров, появились первые жертвы среди мирного населения. Всего в ходе бомбежки были разрушены 19 кирпичных и четыре деревянных дома, во многих местах вышли из строя осветительные линии и водопровод. Так жители самого южного волжского города впервые воочию увидели, что такое война: разрезанное лучами прожекторов небо, надрывная пальба зениток, гулкие разрывы «фугасок», пожары и крики раненых.
Многие астраханцы явились свидетелями пуска с земли осветительных ракет. Особенно много их взлетело в промышленном секторе города и в районе нефтебаз. Стало ясно, что и здесь орудуют вражеские шпионы. Впрочем, астраханским контрразведчикам повезло, прямо во время бомбежки на улице были задержаны два «сигнальщика». Последующий допрос в окружном отделе НКВД выявил, что оба агента в прошлом являлись военнослужащими Красной Армии, которые, попав в 1941 г. в плен, согласились сотрудничать с немцами. Впоследствии, после кратковременной учебы в абверовской школе в Полтаве, они вместе с еще тремя диверсантами в марте 1942 г. были высажены с самолета в Южном Поволжье. И что самое важное, шпионы имели задание давать сигналы ракетами во время налета бомбардировщиков, о примерной дате которого им было сообщено! Этот факт наконец раскрыл тайну ракетчиков. По всей видимости, зная о готовящихся налетах на тыловые города, Абвер заранее забрасывал в них группы шпионов, экипируя их среди прочего и сигнальными ракетницами. Будучи информированными о дате налета или просто услышав гудки воздушной тревоги, диверсанты занимали места в малолюдных районах городов и пускали ракеты. При этом различные группы действовали автономно и независимо друг от друга, что затрудняло их поимку и разоблачение.
В ночь на 29 июня несколько «Хейнкелей» из I./KG4 совершили налет на Тамбов. На этом серия беспокоящих налетов на тыловые города, предваряющая операцию «Блау», целью которой был захват Кавказа и выход к Волге, закончилась. Начальник штаба авиационного командования «Ост» Герман Плохер вспоминал: «Эти налеты, хотя и носили стратегический характер, вызвали лишь небольшие, временные перебои в работе советской военной промышленности и в действительности были булавочными уколами, не оказавшими никакого стратегического влияния на ход войны».
На самом деле беспокоящие налеты небольшими силами хотя и не приводили к большим разрушениям и дезорганизации работы промышленности, тем не менее играли важную роль, поскольку заставляли советское командование постоянно усиливать ПВО тыловых объектов. На это уходили офицерские кадры, люди, различная техника, которые тем самым невозможно было использовать на фронте. Кроме того, даже «булавочные уколы» сильно воздействовали на моральный дух склонного к панике мирного населения, отвлекали значительные материальные и людские ресурсы на обеспечение маскировки, строительство укрытий и выполнение других мероприятий по местной противовоздушной обороне.
Тем временем внимание всего мира было приковано к южному сектору советско-германского фронта. 3 июля 1942 г. немецкие танки захватили плацдарм на восточном берегу Дона и вскоре вышли к Воронежу. Таким образом, за неделю стремительного наступления Вермахт преодолел 150 км. Узнав об этих событиях, пусть и в искаженной форме, из сводок Совинформбюро, жители Саратова испытали страх. Даже любой школьник мог без труда посчитать, что расстояние от волжского города до линии фронта сократилось ровно на четверть. Да тут еще пришло известие о падении Севастополя, означавшее, что весь Крым отныне в руках немцев. Саратовцы еще не оправились от недавних налетов авиации, и в силу всего этого в городе в эти жаркие июльские дни царила очень возбужденная обстановка. Тем более люди, приезжавшие на поездах, рассказывали, что немцы бомбят железные дороги где-то в районе Борисоглебска и Уварово.
Напряжение чувствовалось и в Сталинграде. 4 июля городской комитет обороны принял постановление «О мерах усиления противопожарной обороны г. Сталинграда», в котором, в частности, говорилось:
«Начальнику МПВО Д.М. Пигалеву (председателю горсовета депутатов трудящихся) в декадный срок:
а) привести в полную боевую готовность все имеющиеся противопожарные звенья групп самозащиты жилых домов, учреждений и предприятий и Комсомольске-молодежные взводы и участковые команды МПВО, полностью их укомплектовать и оснастить положенным по табелю имуществом…,
в) установить непрерывное несение пожарной постовой службы в жилых, общественных и производственных зданиях…»
Принимались и другие меры по усилению средств местной противовоздушной обороны: совершенствовались линии телефонной и радиосвязи для зенитной артиллерии и прожекторных станций, повысилась требовательность к соблюдению светомаскировки. Все формирования МПВО отныне находились на казарменном положении. Жители города вновь принялись рыть пожарные водоемы, восстанавливать старые и строить новые убежища и щели. Многие делали это с неохотой, поскольку не верили в возможность массированной бомбежки города, находящегося далеко от линии фронта.
