Лоуренс Бергрин - Марко Поло. От Венеции до Ксанаду
Несколько дней обе стороны оценивали силы противника. При этом в действие вступила разведка монголов. Монгольские лазутчики узнали, какой длины стрелы у врага, и позаботились, чтобы стрелы их воинов были короче и непригодны для повторного использования противником.
Монгольская стрела была изящна и позволяла вести прицельную стрельбу. Она имела три фута в длину и превосходный баланс. Тройное оперение придавало ей стабильность в полете. Иногда монголы смазывали наконечники ядом, окунали в соль или иное вещество с целью причинить максимальный вред. Эти смертоносные снаряды символизировали превосходство монгольской военной технологии и в сочетании с искусством монгольских всадников предопределяли успех в сражении.
Перед началом сражения стороны сблизились на милю на открытой равнине, где вражеский государь «поставил батальоны слонов со всеми крепостями и людьми, хорошо вооруженными для битвы». За ними стояли тысячи всадников, которых он разместил «очень умно, будучи мудрым государем… оставив между ними большое пространство. И тогда он принялся воодушевлять своих людей, говоря, что они должны сражаться с отвагой, потому что они наверняка победят, будучи четыре на одного и имея столько слонов и крепостей, что враг не посмеет и взглянуть на них, ибо не встречался в бою с такими свирепыми животными».
Прозвучал сигнал к началу битвы, и сам государь верхом поскакал навстречу выжидающему врагу.
Монгольские войска заметили приближение государя и его войск, но не двинулись с места: они подпустили их настолько близко, что два войска оказались лицом к лицу. Когда «ничего не оставалось, как начать бой, то лошади татар при виде слонов так перепутались, что татары не могли двинуть их на врага, и они постоянно обращались вспять», преследуемые войском государя.
Несрадин дал команду к отступлению, чтобы сохранить силы, но этот прием не мог привести к победе. Он приказал своим людям спешиться, увести лошадей в поводу в густые джунгли и там привязать к деревьям; затем он велел им взять луки и стрелы, «которыми они умели пользоваться очень хорошо, лучше всех народов мира». Они дружно обратились против слонов и стали пускать стрелы прямо им в головы. «Они выпустили множество стрел с такой силой и ловкостью, что это казалось невероятным, — говорит Марко. — Несколько слонов были жестоко изранены и убиты в очень короткое время, и многие из людей тоже».
В то же время государевы ратники из своих крепостей «пускали стрелы в татар весьма щедро и вели отважную атаку. Но их стрелы ранили не так сильно, как стрелы татар, которые натягивали луки с большей силой». Монголы, сообщает Марко читателям, «защищались с большой отвагой». Стрелы летели так густо и быстро, что слоны получали ранения «во все части тела».
Давление на слоновье войско государя усиливалось, пока не стало непреодолимым. Когда животные «почувствовали боль от ран… частых, как дождь, и были напуганы великим криком, — говорит Марко, — скажу вам, что они обезумели и бросились на людей государя с таким ревом, что казалось, весь мир рухнет, и привели войско государя Миана в величайшее смятение». Слоны в панике бросались из стороны в сторону, пока «в ужасе не спрятались в той части леса, где не было татар, так стремительно, что погонщики не могли ни сдержать их, ни направить в другую сторону». Слоны слепо ломились сквозь чащу, разбивая о деревья крепости на своих спинах, «калеча и губя тех, кто был в крепостях». На глазах у монголов израненные и перепутанные слоны умчались прочь без надежды на возвращение.
Тогда Несрадин обратил внимание на оставшегося беззащитным государя Миана и Бенгалии. Монгольские воины сели на коней «в большом порядке и дисциплине» и двинулись на государя, «который был немало напуган, когда увидел, как разбился строй его слонов».
Государь не отступил, несмотря на потери, и противники наконец сошлись в кровавой рукопашной схватке «с таким пылом, и таким множеством убийств, и таким кровопролитием, что это было поразительно». Марко сообщает, что королевские войска «отважно» защищались стрелами, «когда же у них… кончились стрелы, они взяли в руки мечи и копья и яростно бросились на врага». Превосходно вооруженные монгольские воины неизбежно побеждали в рукопашной схватке. Сражались они в доспехах, сделанных из шкур животных, с изнанки которых были прикреплены металлические пластины. В качестве дополнительной защиты над сердцем крепилось зерцало, поскольку монголы верили, что оно отвращает и даже уничтожает злые силы, в том числе вражеские копья. Кроме того, на воинах были жилеты из тонкой кольчужной сетки, предохранявшей от стрел. Среди прочего вооружения были крючья, позволявшие подцеплять врага за кольчугу и стаскивать на землю. Сапоги их были приспособлены к суровому степному климату. Завернутый вверх носок образовывал воздушный карман, предохранявший от обморожения.
Последовавшую бойню Марко описывает весьма красноречиво: «Там можно было видеть жестокие и сильные удары мечей и палиц; там гибли рыцари и кони; там отсекали руки, и ноги, и головы, резали тела, и знайте, что многие пали мертвыми и ранеными насмерть. Крик и шум были так велики, что не слышно было Господнего грома. Сражение было жестоким, но узнайте без сомнения, что татары одержали верх, ибо в злой час началось оно для государя и его людей, так много их погибло в тот день в бою».
«Битва продлилась до вечера, государь и его люди ослабели, и многие из них были убиты, и не могли они выстоять против силы татар. Ибо увидели, что все они погибнут, если останутся там… невзирая на убеждения государя, который сам бесстрашно бросался туда, где видел опасность… они отказались оставаться там, но обратились в бегство с величайшей поспешностью. Наконец государь Миана, видя, что невозможно удержать их и заставить сдерживать атаку татар, и что большая часть его воинов убиты или ранены, и все поле залито кровью и покрыто трупами лошадей и людей, тоже обратился в бегство с остатками своего войска».
«Татары, увидев, что те обратились в бегство, принялись избивать, гнать и убивать их беспощадно; жалостно было смотреть, потому что большая часть их погибла. И татары одержали победу».
Марко винит злосчастного государя Миана и Бенгалии, который «не должен был начинать атаку на татар, когда они могли укрыться в лесу (джунглях)». Вместо этого ему следовало «ждать их на широкой равнине, где они не могли бы выстоять перед атакой боевых слонов; и затем двумя крыльями конных и пеших ему следовало окружить и уничтожить их». Этого не случилось. Монгольская армия покинула поле боя с огромной добычей: удалось захватить более двухсот слонов. Эти слоны были далеко не такими бестолковыми животными, какими когда-то считал их Марко; теперь он заявляет, что «слоны умнее всех других животных».
В заключение Марко отдает дань победителям, своим монгольским хозяевам:
«Трудами того дня великий хан отвоевал у государя Миана и Бенгалии все земли и подчинил их своему правлению».
В отличие от земель, окружавших Камбулак, Каражан стал монгольским только по названию. Несмотря на воцарившийся в нем «монгольский мир», юго-восточные провинции оставались ненадежными даже для самых испытанных путешественников. Марко в этой глуши усердно овладевал искусством выживания, однако опасности поджидали его на каждом шагу.
Глава 10
ГЕНЕРАЛ И КОРОЛЕВА
О, когда б я вспомнил взоры
Девы, певшей мне во сне…
Дух мой вспыхнул бы в огне…
Странствуя по отдаленным провинциям, Марко повсюду встречал примеры нарушения естественного порядка вещей: астрологов, вызывающих бури, соль вместо денег, хозяев дома, приглашающих чужеземцев возлечь с их женами, сестрами и дочерьми, смертоносных змей, дающих спасительное лекарство, — череду поразительных диковинок и парадоксов.
Не меньше его удивили обитатели «Унсиана» — предполагается, что это Западный Юньнань. Мужчины здесь были ленивы, самодовольны и, в общем, бесполезны или, как выразился Марко, «благородны согласно своим понятиям. У них нет иного занятия, помимо войны, соколиной охоты и звериной травли. Все работы делаются женщинами или другими мужчинами, которых они захватили в плен и обратили в рабов». Однако кое-что в их обычаях привлекло внимание Марко. Родители, ожидающие ребенка, практиковали «кувад» (образовано от французского слова, обозначающего «проклевываться»). По его описанию, «когда женщина родит ребенка, они обмывают его и заворачивают в пеленки, муж женщины ложится в постель и берет с собой новорожденного, и не встает сорок дней, кроме как по нужде. Друзья и родственники собираются к нему, остаются с ним и устраивают празднество и забавы. Они поступают так, потому что, говорят они, его жена устала, вынашивая младенца во чреве своем».
