Юрий Татаринов - Города Беларуси в некоторых интересных исторических сведениях. Витебщина
Увлеченный всецело духовной и писательской деятельностью, епископ не уделял внимания хозяйственным делам своих освейских владений и настоящим хозяином их был его младший брат «Его Высокая милость пан Ян Гильзен воевода минский», личной резиденцией которого была Дагда.[30]
О Яне Августе Гильзене Монтейфель сообщает следующее:
«Их отец Шамбелан Еже Гильзен 19 мая 1721 г. передал права на староство мариенгаузское своему очень молодому сыну Яну Августу. А Карл Шестоковский, нотариус инфлянтский, оформил эту передачу. 11 августа 1729 г. этому же Яну Августу по приказу короля уступили владения Окры Янушевичи, а того же дня уступил Туленмуйжи Ян Шадурский, подчаший инфлянтский. Спустя некоторое время, Янушевичи вернулись в Окры, а Шадурские уже никогда не вернулись в Туленмуйжи.»
Ян Август Гильзен был образованный человек, «хронист, историк, летописец Инфлянт». Так же, как и его брат, епископ, увлекался литературным творчеством. Его перу принадлежала книга: «Хроника Инфлянт Польских».
«Не только в ученых кругах стремился отличиться Ян Август Гильзен, но и в деяниях. Он хотел что-то сделать для местного народа. В те времена в польских Инфлянтах жил еще народ непросвещенный и почти дикий. Хотя они и считались христианами, но далеки были от христианства. Народ этот имел свой собственный язык и дивные варварские предубеждения. В религии его господствовали грубые суеверия и верования, оставшиеся еще с языческих времен. Поклонялись липам и дубам, ужам и змеям. Народ этот иного происхождения, чем шляхта, еще раньше заселял эту страну и представлял собой, может быть, самых первых жителей этой новой отчизны Гильзенов. Для него и хотел оставить память коштелян.»
КЛЯШТОРТак до сего времени именуют одно возвышение в центре Освеи, обнесенное вкруговую пестрым ворохом современных построек. Чтобы познакомиться с его историей, следует перенестись в Освею середины XVIII века.
Ян Август Гильзен покровительствовал иезуитам, оказывая им значительную финансовую помощь. «Он хотел что-то сделать для местного народа». Согласуясь с его желанием, иезуиты основали в Освее гимназиум (ксендзово училище) с богословско-философским уклоном. На упомянутом возвышении воздвигли одноэтажное кирпичное здание с подвалами и черепичной крышей. В училище принимали детей сирот из крестьян. По духовному завещанию Ян Август Гильзен возложил на своих наследников обязанность содержать 60 таких учеников в двух училищах: в Освейском иезуитском и Забельском (Волынецком) доминиканском; а также вносить ежегодно определенные суммы на помощь нуждающимся крестьянам своих имений.
Ян Август Гильзен умер в 1767 г. и похоронен в Дагдинском костеле. После его смерти фактической владелицей Освеи стала его жена Констанция Гильзен (урожденная Плятер). Выполняя духовное завещание мужа, она за счет своих доходов удвоила сумму, предусмотренную завещанием.
Констанция Гильзен умерла в 1792 г., пережив своего сына Иосифа Гильзена, воеводу минского и члена сената в Варшаве. Этот человек никогда не жил в Освее и не проявлял к ней интереса, уступив фактическое владение освейскими имениями своей матери. Умер он в Риме в 1786 г. Не имея наследников, он еще при жизни юридически оформил (по волеизъявлению матери) передачу освейских владений[31] государственному советнику графу Иосифу Шадурскому, который не только обязался выполнить завещание Яна Августа Гильзена, но и выразил согласие увеличить сумму завещания за счет своих доходов.
Так был создан фундуш Гильзенов-Шадурских, фонд, из которого продолжительное время ежегодно вносилось 5 тыс. рублей на содержание учащихся и училищ при Освейском, а также Забельском монастырях.[32]
Позже, после выселения иезуитов, в здании действовало народное училище, располагавшее несколькими кирпичными постройками и великолепным садом на самом возвышении.
После революции училище расформировали, а постройки и сад передали освейской коммуне, а место это стало именоваться Ленинской десятиной.
Но затем не стало и коммуны. Постройки передали какому-то предприимчивому мужику из соседней деревни. Тот разобрал здания на кирпич. Он был настолько ретив, что раскопал даже подвалы…
Как и полагается монастырскому заведению, гимназиум занимал возвышение, опоясанное кольцом широкой низины; заполненной водой. Рассказывают, двор его был обнесен метровой толщины оградой из кирпича, крытой черепицей, а въезд украшали ворота с узором из кованых прутьев.
ПОЕЗДКА В ДАГДУНет, мое желание съездить в Дагду — не прихоть. Хотелось повидать могилу устроителя освейской усадьбы — отдать, как в таких случаях говорят, дань должного этому человеку и что-то узнать о нем.
Приехав в Дагду, я направился в костел. Он стоял на заметном возвышении на берегу озера.
Вошел в зал.
У самого входа на левой колонне сразу заметил массивное гипсовое изваяние. Оно изображало в полный рост лежащего на боку человека, очевидно вельможу, ибо он был в камзоле с длинными фалдами, с аксельбантом на левой стороне груди, в кружевной рубахе и в галстуке, на голове красовался парик, а на ногах были сапоги со шпорами. Чутье подсказало, что это скульптура самого Яна Августа Гильзена, владельца Освеи и Дагды. Чтобы убедиться, так ли это, следовало прочесть латинскую надпись под изваянием. Я переписал ее в блокнот и направился к ксендзу.
Вскоре надпись была переведена. Даже в дословном, не отшлифованном переводе она хранила одновременно торжественность, нежность и величайшую скорбь. Да, это был Ян Август Гильзен. И, по-видимому, смерть его явилась непоправимой потерей для всех, кто его знал. Надпись гласила: «Господу Наилучшему Наивысшему. Здесь лежит Август милый или смертью Ян, который народ и земли увеличил, равно как себе долги, который умер, потому что слишком велико было то, что он оставил. Кем был он и что делал, именем каждым своим обозначил. Умер в год Господний 1767 в день 14 февраля».
Похоронен Август Гильзен в склепе под костелом. Тело его покоится в дубовом гробу. После войны, когда вскрывали нишу и гроб, на груди усопшего нашли крестообразную медную пластину с надписью: за веру, закон и короля.
В небольшом архиве дагдинского костела удалось разыскать кое-какие сведения об этом человеке. Например, что в 1741 году за средства графа было начато строительство Дагдинского костела, освященного в честь Пресвятой Троицы. В то время в Дагде под покровительством Яна Августа Гильзена господствовали иезуиты, главным лицом среди которых был Микель Рот.[33] Хозяин избрал этого священника своим духовным вождем. По учению Рота, в иезуитских школах допускалось обучать детей бедняков. Вообще, помощь бедным, деятельное милосердие, по учению священника, являлось главным жизненным благодеянием, как бы смыслом самого существования. Сомневающийся в этом был не достоин милосердия Всевышнего.
Ничто не делается просто. Дворцы и парки в Освее и Дагде не выросли по волшебству — от теплого ночного дождика. Для этого даже было бы мало несметных богатств (Шадурские за сто лет не прославили себя ничем, разве что любовью к собакам), нужен был человек талантливый, энергичный, беспощадный к себе. Таким и был Ян Август Гильзен.
На таких, как он, свет отнюдь не щедр. У него имелся дар созидателя; но еще в большей степени он был одарен щедростью. Пример — его школы для бедных. И пусть в милосердии его замешано религиозное чувство, — не это главное. Главное — результат всей жизни.
Нынче о милосердном и рачительном дагдинском хозяине может напомнить старый парк. Он расположен на окраине Дагды, в затишном месте, где целая цепь прудов, а в самой низинной части пробегает быстрая, шумливая на камнях речка. И еще о нем расскажет легенда. Легенда о его смерти. Он умер в Дагде. Говорят, как-то утром в февральский гололед отправился он верхом на прогулку. Выехал как всегда один, без сопровождающих, чтобы объехать обширное озеро Дагда. К полудню его нашли мертвым около дороги в небольшой рощице. Он лежал на боку с закрытыми глазами — будто спал. Лошадь его стояла рядом.
Лошадь могла поскользнуться и сбросить седока. Однако почему тогда не обнаружили на нем следов ушибов или увечий? И почему он оказался в рощице?.. Нет, он умер своей смертью. Видимо, это был его час: почувствовав себя плохо, он слез с лошади и прилег под деревьями. Прилег… чтобы никогда больше не подняться.
Вот и все о дагдинском и освейском хозяине.[34]
ВИТЕБСК[35]
(октябрь, 1992)
ПЕРВЕЙШАЯ СВЯТЫНЯ ВИТЕБСКА
В старину побывать в Витебске почетно было даже для королей. Странствующий люд влекло сюда желание повидать здешнюю Благовещенскую церковь — «святому Благовещению челом ударить». Чтобы разгадать эту странную, притягательную силу, коснемся немного истории города и его знаменитой церкви.
