KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Научные и научно-популярные книги » История » Фрэнк Маклинн - 1759. Год завоевания Британией мирового господства

Фрэнк Маклинн - 1759. Год завоевания Британией мирового господства

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Фрэнк Маклинн, "1759. Год завоевания Британией мирового господства" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Безусловно, Мононгахела оказала глубочайшее воздействие на британские войска. Позднее один из ветеранов говорил: «Боевой клич индейцев был новым для моего слуха. И этот ужасающий звук будет преследовать меня до самого конца жизни».

Кабинетные теоретики в Англии с жаром презирали британского солдата за такое отношение. Доктор Сэмюэль Джонсон предложил (в полушутливой форме), что войска следует приучать к подобному шуму с помощью «соответствующей смеси звуков, издаваемых ослами, буйволами, индейками, гусями и трагическими актерами». Но это не было хорошим средством для тех, кому приходилось встречаться с внезапными «призрачными видениями» в лесу, обмазанными жиром медведя и краской, с выбритыми головами, на которых оставлена только одна прядь.

Как британцы, так и французы считали: индейские племена противоестественно жестоки, огромная пропасть в культуре, народных обычаях и традициях разделяет белых и краснокожих людей. Все это, естественно, подчеркивали негативное восприятие. С точки зрения американского туземца, снятие скальпа — это средство, с помощью которого воин, снявший скальп, предоставлял твердое доказательство удали на поле боя. Это ключ к престижу в воинственном обществе. Трофеи и пленные тоже считались доказательством храбрости, а заодно и создавали богатство. Индейцы воспринимали с непониманием европейскую практику отпускать пленных, взяв с них обязательство не участвовать в военных действиях.

Другой уместный фактор в дебатах о «жестокости» был связан с тем, что сам характер войны в дикой природе — беспощадное и жуткое дело. Мужчины больше всех остальных пленных постоянно подвергались риску. Белокожие дети обычно поглощались племенем, как и женщины, которых индейцы принимали для увеличения своей численности. К тому же, существует очень мало данных, отрицающих, что многие пленные европейцы погибали ужасной и болезненной смертью: перед казнью их подвергали пыткам. Пытки, применяемые индейцами, включали прикладывание раскаленных камней к ступням ног, выкалывание глаз горячими иглами, расстрел жертв стрелами. Упавших ставили на ноги и снова стреляли в них из луков.

Особенность пыток племени абенаков (народности с профранцузскими настроениями на границе Вермонта и Канады) заключалась в том, что они прогоняли своих пленных сквозь строй или заставляли их бежать между рядами воинов, наносящих удары палками и дубинками. Самые крепкие жертвы выживали, но были страшно избиты. Более слабые просто умирали.

Другие племена делили пленных на две группы. Одна группа предназначалась для сожжения заживо, чтобы смягчить горе и воздать возмездие за павших в бою. Вторую либо принимали в племя, либо превращали в рабов. Рабство часто означало судьбу, которая была страшнее смерти или даже гибели от тысячи ран. Рабов обрекали на каторжный труд, их регулярно избивали и прогоняли сквозь строй.

Но при любой сбалансированной оценке мы не должны забывать, что многие белые, которых приняли в племя сами захватчики, превращались в «талисман» или фаворитов племени. В дальнейшем они «становились туземцами», отказываясь возвращаться к «цивилизации» белых даже в случае предоставляемого им шанса или под давлением обеспокоенных родственников.

Мы также должны помнить, что в Семилетнюю войну европейцы встречали дегенерировавших индейцев, которые ранее более высоких стандартов поведения. Частично деградация объяснялась контактами с белыми, частично — алкогольными напитками белых. Все это разрушало традиционные ценности.

Отчасти падение морали индейцев связано с введением огнестрельного оружия, что предполагало замену ритуальных боев, существовавших до семнадцатого столетия, смертоносными стычками с использованием техники европейского вооружения. Большие потери от огнестрельного оружия требовали ответного удара и возмездия. Поэтому возникал порочный круг эскалации жестокости и насилия.

Представляет интерес изучение различного опыта американских индейцев, накопленного при общении с французами и британцами. В разгар вооруженного столкновения между Вульфом и Монкальмом в 1759 г., в распоряжении у Монкальма была тысяча союзников-индейцев. У Вульфа их почти не было. Британцы вообще старались держать местных жителей на расстоянии вытянутой руки, учитывая возможность языкового непонимания.

Существует и дополнительное соображение: главнокомандующий в Северной Америке генерал Амхёрст ненавидел и презирал индейцев. В более поздние годы он приобрел дурную славу, как человек, который преднамеренно продавал индейцам одеяла, инфицированные оспой. В феврале 1759 г. командующий писал Питту о племени могикан Стокбриджа: «Они — ленивые, пьющие ром люди. В них мало хорошего, но если когда-нибудь вообще они могут быть полезны нам, то только тогда, когда мы идем в наступление. Французы бояться их больше, чем следует. Их численность может увеличить ужас, и это окажет хорошее воздействие».

Но существует еще один фактор в этом различии опыта. Британцы знали значительно меньше об индейских племенах, чем французы. Такое невежество сохранилось и в эпоху борьбы за американскую независимость. Так, Фенимор Купер, в чьем классическом романе «Последний из могикан» рассматриваются события в форте Генри, происходившие в 1757 г., умудрился объединить совершенно разные кланы индейцев — алгонкинов, магикан из Массачусетса и могеган из Коннектикута, присвоив им новое название «могикане».

Напротив, французы пользовались преимуществами того, что их охотники за пушниной жили среди племен и даже заключали смешанные браки с ними.

Этому можно противопоставить и недостаток: французы набирали своих союзников из многих племен. Некоторые из них отличались собственной наследственной враждой и кровной местью, поэтому колонизаторы испытывали огромнейшие трудности при контроле над ними. Монкальм и его лейтенанты, озабоченные постоянным численным превосходством британцев, рассматривали своих союзников-индейцев как неизбежное зло. Бугенвиль заметил: «В лесах Америки без них нельзя обойтись, как без кавалерии на открытой местности».

Но оказалось очень трудным согласовать их боевой дух с дисциплиной французского пехотинца. Индейцы любили сражаться на дальнем расстоянии, будучи уверенными в победе. Поэтому людские потери были небольшими. Они предпочитали окружить противника, биться с ним отдельными отрядами, но не всем корпусом, исчезать при необходимости прямого столкновения, а позднее переформировываться. Если индейцев вынуждали вести крупномасштабные сражения, то они пытались использовать приемы, усовершенствованные при охоте на животных: загнать противника в «равелин перед мушкетами», затем захлопнуть ловушку и уничтожить его, окружив кольцом огня.

Индейские воины, меткие стрелки, полностью овладели мастерством стрельбы из гладкоствольного мушкета в результате упорных многочисленных тренировок. Они могли использовать и нарезное оружие — заряжать его приходилось медленнее, чем мушкеты, зато оно оказывалось точнее и имело большую дальность действия. Выбирая своего военного вождя на основе его прошлых воинских заслуг (но не в соответствии с тем, что он занимает высокое положение и не в силу его способности купить себе назначение, как в европейских армиях), аборигены устраивали ужасающее военное зрелище. Вооруженные мушкетом или ружьем, томагавком, рожком для пороха, мешочком для дроби и ножом для снятия скальпов, они создавали впечатление совершенных машин убийства. Но союзники должны были очень бережливо использовать индейцев. Бугенвиль отмечал: «Всегда было надежнее иметь под рукой только определенное количество этих москитов, которые смогут сменить других».

Кто-то однажды сказал, что единственная радость, дозволенная в военное время, заключается в том, чтобы сражаться на своей собственной стороне. Пока Бугенвиль находился в Париже, Монкальм и Водрейль доказали истинность этого наблюдения, продолжая сосуществовать в Канаде, словно кошка с собакой. Каждый писал соответствующему министру в Париже, клевеща и оскорбляя друг друга.

Водрейль, рассвирепев от большой победы Монкальма при Тикондерога, принялся за преуменьшение ее значимости. Наперекор всему очевидному, он утверждал: его соперник потерпел бы поражение, не будь «вмешательства высших сил». Распаляясь от ярости, что регулярные войска командующего одержали победу своими силами и не прибегая к помощи канадцев или индейцев (на которых Водрейль поскупился), теперь губернатор посылал их в большом количестве, пытаясь переписать историю. Он заявлял, что они якобы присутствовали в Тикондерога.

8 апреля 1759 г. Водрейль написал Беррьеру послание, которое можно назвать лишь шедевром лжи. Хотя он приказал Монкальму избежать сражения (командующий одержал победу, проигнорировав эти инструкции), губернатор имел наглость утверждать: англичане спаслись только потому, что Монкальм пренебрег его (Водрейля) точными планами сражения. Затем он добавлял (противореча сам себе): победа, безусловно, должна привести к плохим результатам (правда, он воздержался точно указать, к каким именно). Губернатор добавлял: командующий погряз в «недостойном поведении и в непристойных разговорах». Под этим он совершенно точно подразумевал: Монкальм критиковал его лично и виновного Биго. Он вновь просил отозвать командующего.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*