Николай Колесницкий - «Священная Римская империя»: притязания и действительность
Карл V (1519 – 1556), создавший в результате удачных династических комбинаций Габсбургов мировую империю, подчинил в ходе итальянских войн значительную часть Италии. Но это уже являлось результатом международных войн на территории Италии и прямой связи с «имперской традицией» не имело. Со второй половины XVI в. можно уже говорить об Австрийской империи Габсбургов. В таком виде эта империя просуществовала до начала XIX в.
В 1804 г., когда Наполеон I короновался в соборе Парижской богоматери императорской короной в присутствии папы Пия VII, дни «Священной империи» были сочтены. После победы при Аустерлице Наполеон предложил Францу II сложить «римскую корону», что и было им покорно исполнено (1806). Так бесславно закончила свое существование эта эфемерная империя.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Нам остается еще ответить на вопросы, поставленные в начале книги. Прежде всего, какие обстоятельства позволили Германии занять в X в. доминирующее положение в Западной Европе и осуществить широкую внешнеполитическую экспансию, приведшую к созданию «Священной Римской империи»?
На этот вопрос немецкая буржуазная историография, по существу, не дает ответа. Такие историки как В. Гизебрехт, Ю. Фиккер и другие сторонники итальянской политики германских королей считают, что движущей силой этой политики была идея универсальной империи и что сама территориально раздробленная Германия была сплочена в рамках этого универсалистского государства. Их противники утверждают обратное: Германия уже в X в. якобы представляла собой единый этнический комплекс, а создание империи только затормозило это национально-государственное развитие.
Чтобы ответить на поставленный вопрос, нужно учитывать два обстоятельства – внутриполитическое положение Германии в X-XI вв. и международную обстановку, сложившуюся в ту пору в Западной Европе.
Германское государство в X в. оказалось политически более сплоченным и сильным в военном отношении, чем многие соседние государства (например, Франция), которые могли бы соперничать с ней во внешнеполитической экспансии. Таким образом, прежде всего необходимо выяснить, что послужило основой внутриполитического сплочения Германского государства и обеспечило его военное превосходство. Здесь следует назвать два основных фактора: сравнительное могущество королевской власти и поддержку ее со стороны феодальной знати. И в том, и в другом отношении Германия превосходила соседнюю Францию. Германский король в X в. располагал еще значительными средствами за счет эксплуатации населения не только в пределах своего домена, но и на всей территории страны, поскольку это население не было поставлено в поземельную и личную зависимость от феодальных собственников. Вместе с тем германский король мог использовать в качестве военной силы мелких и средних аллодистов, не находившихся ни в поземельной, ни в вассальной зависимости от феодальной знати. Все это обеспечивало королевской власти известную самостоятельность в военном отношении. В своих захватнических предприятиях германские короли пользовались поддержкой не только большинства крупных феодалов, стремившихся к расширению своих владений, но и особенно средних и мелких землевладельцев, весьма заинтересованных в богатой военной добыче и земельных ленах за счет завоеванных стран.
Можно согласиться с А. И. Неусыхиным, что Германия X в. по уровню социально-политического развития во многом походила еще на империю Карла Великого и была в состоянии проводить аналогичную захватническую политику. Здесь еще не сформировались феодальные институты: иммунитет, вассалитет и вотчинно-сеньориальная власть, а феодальная знать не приобрела полной самостоятельности, что позволяло королю, пользуясь поддержкой определенных групп землевладельцев, проводить активную внутреннюю и внешнюю политику[96]. Примерно такое же объяснение и такую же оценку этим фактам и событиям дают в настоящее время и историки ГДР[97].
Внешнеполитическая обстановка в Западной Европе в середине X в. вполне благоприятствовала успеху германской экспансии. Повсюду воцарилась феодальная раздробленность. Последние Каролинги во Франции, которые имели больше, чем саксонские Оттоны, династических прав на итальянский и императорский престол, не могли об этом и помышлять, так как сами с трудом удерживали номинальную власть на французском престоле. Папство переживало глубокий упадок и не только не препятствовало немецкому вторжению, но и зачастую подавало для этого повод.
Более сложным и дискуссионным является вопрос: почему Германия в последующие столетия не пошла, подобно своим западным соседям, по пути политической централизации, а потеряла даже прежнее относительное единство и превратилась в совокупность полуавтономных территориальных образований?
В современной зарубежной историографии даются разные объяснения этой особенности государственного развития Германии. Мнения советских медиевистов по этой проблеме тоже до некоторой степени расходятся. В указанной выше работе А. И. Неусыхина существенной причиной роста территориальной раздробленности Германии называется исход борьбы за инвеституру. Мнение автора настоящей работы по этому вопросу сводится к следующему.
Установившаяся в XIII-XIV вв. в Германии территориальная раздробленность не являлась повторением классической феодальной раздробленности, пережитой другими западными странами в предшествующие столетия. Это был распад государства не на вотчины-сеньории, поставленные в иерархическую зависимость, а на обособленные территориальные образования, в которых княжеская власть распространялась на все население безотносительно к его поземельной зависимости. Это были королевства в миниатюре, со своей системой подданства и управления.
Прослеживая процесс образования территориальной власти, мы приходим к выводу, что в основе его лежали те же социально-экономические предпосылки, которые обусловили и общегосударственную централизацию: изменение форм феодальной эксплуатации, рост хозяйственных связей (хотя и не в общегосударственном, а в местном, территориальном масштабе), появление новых слоев населения, освободившихся от вотчинной зависимости и превратившихся в государственных подданных. В конечном счете проблема сводится к тому, чтобы выяснить, в силу каких обстоятельств не королевская власть в Германии стала во главе общегосударственной централизации (как это было в других странах Европы), а обособленные и по-своему централизованные территориальные владения создали князья.
Как известно, в других странах королевская власть установила свое верховенство в результате долгой и напряженной борьбы с феодальной знатью. Опираясь на отдельные группы господствующего класса и на верхушку «третьего сословия», короли победили феодальную аристократию и ликвидировали политическую раздробленность. Что же помешало германским королям последовать их примеру?
Ведь нельзя сказать, что в Германии отсутствовали те социальные силы, которые были заинтересованы в устранении засилья феодальных магнатов и в национально-политической централизации. Выше приводились факты, свидетельствующие о том, что горожане настойчиво стремились к союзу с королевской властью, но сама королевская власть не шла навстречу этим стремлениям и нередко подавляла выступления горожан в угоду князьям. Одной из главных причин столь пагубной политики германских королей являлись итальянские походы, для которых нужна была постоянная военная помощь князей. Ради этой помощи и поддержки императоры отказывались в пользу князей от своих верховных государственных прерогатив.
Таким образом, с полным основанием можно сказать, что итальянская политика германских королей создавала весьма благоприятную почву для роста могущества князей и способствовала закреплению политической раздробленности Германии. Ф. Энгельс в «Заметках о Германии» писал: «Германия, несмотря на отсутствие экономических связей, была бы также централизована, и даже еще раньше (например, при Оттонах), если бы, во-первых, римский императорский титул и связанные с ним притязания на мировое господство не сделали невозможным конституирование национального государства и не привели к растрате сил в итальянских завоевательных походах... При этом общегерманские интересы все время нарушались. Во-вторых, этому помешала система свободного избрания императора... Во Франции и Испании тоже существовала экономическая раздробленность, но там она была преодолена с помощью насилия»[98]. Далее Ф. Энгельс замечает: «Решающим явилось то, что в Германии, раздробленной на провинции и избавленной на долгое время от вторжений, не ощущалось вследствие этого такой сильной потребности в национальном единстве, как во Франции (Столетняя война) в Испании, которая только что была отвоевана у мавров, в России, недавно изгнавшей татар, в Англии (война Роз)»[99].
