Пол Брикхилл - Затопить Германию
Проследив за срикошетившим маркером, Чешир понял, что их надо сбрасывать до того, как «Москито» начал выходить из пике, что было еще одним шагом в улучшении методов бомбометания.
На следующую ночь они повели 5–ю группу на сортировочную станцию Ля Шапель, которая была более сложной целью. Ее рельсовые пути лежали в городском районе и были окружены высокими жилыми домами. На них были установлены легкие и тяжелые зенитки, но «Москито» прорвались сквозь огневую завесу и положили свои зажигалки прямо в центре путей. Одна бомба упала на многоквартирный дом. Последовавшая бомбардировка была такой же меткой, как и вчерашняя. Однако снова некоторые бомбы упали на неправильный маркер, и целый жилой квартал был уничтожен. (Чешир долго жалел о погибших французах, и лишь много позднее узнал, что эти дома были заняты персоналом Люфтваффе.)
Снова 617–я эскадрилья не потеряла ни самолета, а «Москито» не были даже поцарапаны. Для Чешира и Кохрейна, а также и для Харриса, это было подтверждением их идей.
Кохрейн прилетел в Вудхолл утром после налета. Он вызвал Чешира в его кабинет и как обычно кратко сказал:
— Теперь вы должны разгромить Германию. Завтра вы полетите в Брунсвик… 1–я группа и 5–я группа, так что вы поведете около 400 самолетов. Самолеты наведения выпустят осветительные ракеты, а вы сбросите красные маркеры.
Есть только одна альтернатива, добавил он. Если тучи скроют цель, специальный радар поможет «Следопытам», и они сбросят зеленые маркеры.
Первые ракеты самолетов наведения вспыхнули над Брунсвиком, но Чешир не мог различить в их свете цели — железнодорожной станции. В 7 милях севернее вспыхнули новые ракеты, и там Кирнс и Фок заметили цель и сбросили красные маркеры прямо на блюдечко. Чешир отдал приказ начать бомбежку. Уже рвались первые бомбы, когда запасные «следопыты» с радаром влетели в тучу неподалеку и сбросили зеленые маркеры на поле в 3 милях от цели.
Чешир вызывал их, пока не охрип, но передатчик отказал, и только несколько самолетов успели понять его. Почти все бомбы упали на неправильные маркеры.
После того, как они сели в Вудхолле, на своем «Прокторе» прилетел Кохрейн, и Чешир начал обвинять его за организованную путаницу. Но Кохрейн оборвал его:
— Все правильно, Чешир. Не беспокойтесь об этом. Вы сыграли свою роль отлично. Мы узнали еще немного нового, и теперь постараемся больше этого не допускать. Что вы думаете о Мюнхене?
— Как прикажете, сэр. Мы готовы.
— Я был у главного маршала авиации Харриса. Если погода позволит, мы атакуем завтра ночью. Вы снова поведете целую группу. Ваша цель — железнодорожные станции.
Рейд они планировали вместе и постарались не допустить возможности срыва. Бомбардировочное Командование за полчаса до этого должно было совершить налет на Карлсруэ, чтобы отвлечь истребители. 617–я эскадрилья должна была вести 5–ю группу в направлении Швейцарии, чтобы ввести противника в заблуждение. 6 «Ланкастеров» отворачивали на юг в сторону Милана и сбрасывали груз фольги, чтобы обмануть германские радары и заставить немцев думать, что 5–я группа летит в Италию. Как раз перед тем, как «Ланкастеры» появятся над Мюнхеном, «следопыты» с радаром должны выпустить осветительные ракеты. Чешир и его «Москито» сбрасывают маркеры, после чего остальные самолеты 617–й эскадрильи должны сбросить дополнительные маркеры со средней высоты. Только после этого 200 «Ланкастеров» вываливают свои бомбы. Один момент беспокоил Чешира.
— Мюнхен находится на пределе дальности полета «Москито» без подвесных баков, — сказал он. — Я запрашивал их, однако они еще не поступили. У нас не останется запаса на встречный ветер или ожидание при нестыковке по времени.
— Строго предупредите пилотов группы об этом, — сказал Кохрейн. — Я сам ознакомлю главнокомандующего с планом.
Чешир позвонил командованию группы и получил заверения, что будет сделано все возможное. На следующее утро он позвонил еще раз и с разочарованием узнал, что подвесных баков вообще не хватает, а другие подразделения «Москито» имеют приоритет перед ним. Похоже, кто—то среди начальства по—прежнему считал «Москито» в 617–й эскадрилье чем—то диковинным и достойным порицания.
Чешир вызвал Пата Келли, своего штурмана, и они выработали новый план. Сначала они летели в Манстон, который находился на 100 миль ближе к цели, заливались топливом под завязку и летели в Мюнхен напрямую, плюнув на всю ПВО Германии. Келли просчитал расстояния от Манстона и криво усмехнулся.
— Если все пойдет как надо — что я видел редко — и если ветер будет попутным — чего я не видел вообще — мы, может, и вернемся назад. А может, и нет.
Чешир отправился к командиру базы и вежливо объяснил, что, даже вылетев из Манстона, он не сумеет привести 4 «Москито» назад. Обычно на самолетах оставался запас бензина часа на 2, на всякий случай. При самом благоприятном стечении обстоятельств у них останется бензина на несколько минут. Он сам никогда не отправится в полет при таких условиях. И никто из его пилотов тоже. Что ему делать?
Ответ был потрясающим.
— Если вы не можете ставить маркеры с «Москито», — изрекла большая шишка, — летите на «Ланкастере». Рейд должен быть проведен любой ценой.
Чешир ответил:
— Есть, сэр.
Он прилетел обратно и собрал экипажи 4 «Москито». Они получили предварительное заключение метеорологов: плотная облачность — возможно обледенение — над западной половиной Германии, возможное прояснение над Мюнхеном. На высоте 14000 футов ветер будет умеренно благоприятным. 4 штурмана сверили свои вычисления и печально глянули друг на друга.
Келли сказал:
— Если очень повезет, мы сможем добраться до Манстона.
Но все они знали, что крайне редко дела идут нормально. Потом один из штурманов взорвался:
— Какого черта, почему мы должны свернуть себе шеи? Это часть нашей работы, но мы не видим необходимости рисковать попусту! Разве мы законченные идиоты?
Чешир ответил:
— Сожалею, но мы должны лететь.
После короткой паузы кто—то вымолвил:
— Хорошо.
4 «Москито» перелетели в Манстон, заправились там и были отбуксированы на старт, чтобы не тратить бензин на рулежку по аэродрому. Они молча обедали, когда Кохрейн позвонил Чеширу.
— Мне очень жаль, что так получилось с подвесными баками. Вы сделаете это?
— Мы вылетаем, сэр. Я думаю, все обойдется.
— Я хочу, чтобы вы знали, — сказал Кохрейн. — Я переговорил с главнокомандующим. Когда вы вернетесь, он дает всей эскадрилье недельный отпуск.
Чешир вернулся к столу и передал это остальным. Келли ядовито заметил:
— Нам швырнули жирный кусок.
Чешир никогда не видел их такими. Они были на грани бунта, не потому, что испугались (конечно, они боялись, но не больше, чем любой летчик перед боевым вылетом), а потому, что риск был ненужным.
Ближе к вечеру Чешир сказал:
— Кончим с этим.
Они молча вышли из столовой. Над Англией небо было чистым, солнце опускалось за горизонт и небо пылало огнем. Чешир заметил:
— Какой красивый закат!
Ответом было мрачное молчание. А потом Шэннон, даже не подняв головы, буркнул:
— Провались ты со своим закатом. Меня интересует только ВОСХОД!
Они взлетели, не прогревая моторы, набрали высоту 14000 футов и взяли прямой курс на цель. Но над Северным морем висели плотные тучи.
Они подлетали к Рейну. По крайней мере, надеялись на это. Тучи лежали на земле, подобно глубокому бурному океану, вздымаясь до 17000 футов. В слабо освещенном куполе кабины каждый пилот с чувством облегчения видел неясный силуэт штурмана позади себя. За грохочущими дисками пропеллеров не было ничего, кроме мрака, но в этом бескрайнем небе он был не один. Чешир нарушил радиомолчание, чтобы запросить Шэннона, как он находит погоду. И вдруг он почувствовал, что волосы встают дыбом, когда в наушниках прозвучал знакомый голос:
— Это вы, сэр?
Он немедленно узнал говорившего… Микки Мартин.
— Это ты, Мик? — немедленно откликнулся Чешир.
— Да—сэр.
— А ты—то где?
— О, неподалеку.
— Какого черта ты здесь делаешь?
— Подставляю свою шею вместо вас.
(Мартин находился в нескольких сотнях миль на другом «Москито», уже ночном истребителе. Его задачей было патрулирование над аэродромами германских ночных истребителей, чтобы не дать им взлететь, пока бомбардировщики наносят удар по Карлсруэ и Мюнхену. Это была часть плана Кохрейна.)
В принципе не рекомендуется болтать по радио над вражеской территорией. Пеленгаторным станциям требуется несколько секунд, чтобы засечь болтуна. Чешир сказал:
— Удачи, Мик.
Мартин лаконично ответил:
— Удачи и тебе. Увидимся позднее.
Остальные пилоты слышали этот разговор, и теперь полет стал чуть более веселым. Это явно было знамение. Но хорошее или плохое — не знал никто.
