Майкл Грант - Клеопатра. Последняя Из Птолемеев
Октавиан понял, что это означало ее желание уйти из жизни, и послал во дворец своих людей. Они застали Клеопатру уже мертвой. У ее ног умирала верная Ирада. Хармиона, также близкая к кончине, пыталась поправить корону на голове своей госпожи. На вопрос одного из воинов: «Хармиона, неужели это произошло?» – она успела ответить: «Произошло то, что подобает царице из такого древнего рода» (см. Плутарх. Антоний).
Клеопатра отравилась. Представители александрийской медицинской школы, включая личного врача царицы Олимпа, конечно, хорошо разбирались в ядах, однако на этот раз точно определить характер яда оказалось невозможно. Древние авторы нашли для этого романтическое объяснение. Историк и географ Страбон, первый по времени, кто писал об этом, колебался между версиями отравления змеиным ядом и каким-то снадобьем. Врач Гален, живший во II веке н.э. предполагал, что Клеопатра нанесла себе ранку и ввела в нее яд. Дион Кассий утверждал, что на руке царицы было всего лишь две едва заметные ранки.
Согласно Плутарху, змею принес ей египетский крестьянин в корзине с фигами; она была спрятана под листьями, закрывавшими корзину сверху, поскольку Клеопатра велела сделать так, чтобы змея бросилась на нее внезапно. Царица, сказав: «Будь что будет», обнажила и подняла руку, чтобы змея ужалила ее. Другие же говорят, будто эта змея сидела в кувшине и Клеопатра вызвала ее оттуда, ударяя по кувшину золотым веретеном. Но подлинной правды не знает никто – рассказывали также, будто царица всегда носила с собой яд; однако ни воспаления, ни иных следов отравления не было найдено на ее теле: Да и самой змеи никто не нашел в мавзолее, хотя будто бы видели ее след на песке с той стороны, где окна выходят на море. Некоторые еще утверждали, что видели на руке царицы две едва заметные ранки. Октавиан же, очевидно, поверил в этот рассказ, потому что во время триумфа в Риме его люди пронесли статую Клеопатры, вокруг которой обвилась змея.
Версия об укусе змеи в конечном счете оказалась господствующей, тем более что змея считалась одним из символов Исиды, и, возможно, во время триумфа римляне видели в действительности статую Исиды со змеей, поскольку богиня отождествлялась с самой Клеопатрой.
Египетские кобры, почитавшиеся как божества в дельте Нила, считались покровительницами фараонов, и их диадемы были украшены изображениями змеи, угрожавшей врагам царей, а иногда двух змей. Отсюда, вероятно, родилась легенда, будто Клеопатру укусили две змеи, а не одна.
Гораций и Вергилий говорят не об одной, а о двух змеях. В целом рассказ о гибели Клеопатры от укусов змеи (или змей) понадобился для того, чтобы показать, что она ушла из жизни как настоящая царица, приняв кончину от яда змеи – эмблемы царской власти.
Враги Клеопатры утверждали, будто бы она, прежде чем выбрать способ ухода из жизни, наблюдала, как убивали осужденных на смерть преступников на александрийской рыночной площади. Однако сам Октавиан не пишет ни о чем подобном. Победив своих врагов и добившись их ухода из жизни, готовясь занять трон Птолемеев, он теперь позволил себе быть великодушным. Во-первых, возникла версия, будто Октавиан, услышав о самоубийстве Клеопатры, послал к ней заклинателей змей, чтобы они высосали яд из раны (это, очевидно, правда, так как подобную ложь было бы легко опровергнуть). Однако заклинатели опоздали, что вовсе не огорчило Августа. Октавиан также разрешил похоронить царицу с царскими почестями, вместе с Ирадой и Хармионой, рядом с могилой Антония, и даже распорядился достроить мавзолей. Кроме того, он дозволил своим сторонникам и окружению восхищаться силой духа ушедшей царицы. Вергилий, относившийся к делам Клеопатры с глубокой неприязнью, все же красочно изображает печаль бога Нила, к которому Антоний, Клеопатра и их сторонники вернулись после Акция:
… Как уносили ее дуновенья япитского ветра,
Выковал все огнемощный кузнец.
А напротив горюет Нил: одежды свои на груди распахнул он широкой,
Кличет сынов побежденных к себе на лазурное лоно [14].
Еще ярче эту санкционированную Октавианом оценку Клеопатры (когда «злая жизнь» царицы противопоставлялась ее достойному концу) выразил Гораций. Закончив рассказ о ее «испроченности и буйстве», он признал, что она ушла из жизни со славой, и его стихи стали ее лучшей эпитафией:
… Но доблестной Себе искала женщина гибели.
Не закололась малодушно,
К дальним краям не помчалась морем,
Взглянуть смогла на пепел палат своих
Спокойным взором, и, разъяренных змей
Руками взяв бесстрашно, черным
Тело свое напоила ядом…
Не допустила, чтобы суда врагов
Венца лишенную царицу
Мчали рабой на триумф их гордый [15].
Глава 14. ПОБЕДИТЕЛЬ В ЕГИПТЕ
Октавиан заявил о себе в Александрии еще до самоубийства Клеопатры. Явившись в гимнасий, где Антоний в свое время совершал церемонию Александрийских пожалований, Октавиан обратился к народу с речью. Он сказал, что желает быть терпимым, поскольку их город, основанный Александром Великим, великолепен и к тому же он, Октавиан, хочет сделать приятное философу Арею, своему наставнику в египетских делах. Затем победитель посетил могилу Александра, но отказался посетить египетские храмы, сказав, что почитает богов, а не быков; не побывал он и в усыпальнице Птолемеев, заявив, что его не интересуют трупы. Он не желал в это время открыто отождествлять себя с режимом Птолемеев.
Люди, которые, как считается, получали наибольшие выгоды от правления Клеопатры, были отданы под суд и казнены. Октавиан также уничтожил Цезариона, сына Клеопатры и Цезаря, и сына Антония и Фульвии. Даже если бы этих двух мальчиков ранее не объявили совершеннолетними, они вряд ли могли бы выжить. Учитель Родон предал Цезариона, который пытался бежать к Красному морю. Юноша был схвачен по дороге и убит. Таким образом, суждено было умереть династическим надеждам Клеопатры. Мотивы устранения Цезариона своеобразно выразил Арей, перефразировав стих из Илиады: «Плохо, когда слишком много Цезарей».
Нам теперь известно, что гражданские войны в Риме тогда действительно закончились, и благодаря весьма искусному руководству нового правителя наступил продолжительный период стабильности, «мир Августа». Для Октавиана, который завершил эту кровавую борьбу, начавшуюся еще до его рождения, такой ясности еще не могло существовать. Не мог он быть и уверен, что возрождение независимости Египта уже невозможно. Для движения мятежников Цезарион был бы идеальным лидером. Вот почему Октавиан не счел возможным его пощадить.
Старший сын Антония погиб примерно в то же время. Его вытащили из Цезареума (мемориала в честь Цезаря), где он пытался найти убежище, и обезглавили. Его также предал наставник, некий Теодор (которого самого обвинили в краже драгоценного камня у подопечного и казнили). У Октавиана были основания считать, что Антоний-младший даже опаснее Цезариона, поскольку сын египетской царицы едва ли произвел бы особое впечатление на римский народ, а законный наследник Антония вполне мог стать знаменем врагов Октавиана в Риме.
Не обошлось и без других жертв. Погибли некоторые сторонники Антония, в том числе сенатор Квинт Овиний и полководец Канидий. Поэтому едва ли можно верить заявлению Октавиана, что он пощадил всех римских граждан, бывших участников гражданской войны, которые просили о помиловании.
И все же Октавиана в известном смысле можно было считать терпимым. Ведь значительная часть его ближайшего окружения теперь состояла из бывших приближенных Антония. Кроме того, казнив Антония-младшего, Октавиан пощадил остальных детей своего врага. Его дочь от первого брака, несмотря на неприятие римлянами браков с иностранцами, дважды выходила замуж за чужеземцев – понтийского царя Птолемона и Архелая из Каппадокии. Сын Антония Юл Антоний пользовался покровительством мачехи Октавии и ее царственного брата. Но двадцать восемь лет спустя он был принужден совершить самоубийство, так как был заподозрен в незаконной связи с дочерью императора Юлией. У Юла Антония было два сына, но после того, как последний из них погиб в изгнании, этот род пресекся. Старшая дочь Антония от Октавии стала бабкой Нерона, а младшая – бабкой Калигулы и матерью Клавдия.
Детей Антония и Клеопатры также пощадили. Их дочь Клеопатра Селена была проведена в триумфальной процессии Октавиана в Риме, а затем ее выдали замуж за известного своей ученостью нумидийского принца Юбу II, который стал потом правителем зависимого царства Мавритании, впоследствии присоединенного к Римской империи. Их сын, которого они решили назвать Птолемеем, наследовал отцу в 23 году до н.э. Александр Гелиос был захвачен в плен (возможно, выдан мидийцами) и вместе с сестрой проведен в триумфальной процессии, после чего он и его младший брат Птолемей Филадельф были «подарены» сестре Клеопатре Селене и ее мужу. О дальнейшей судьбе этих двух мальчиков ничего не известно, но можно предполагать, что оба они с тех пор жили в Мавритании без особых происшествий.
