Олег Ивик - История свадеб
У народности тода в Южной Индии женщина выходит замуж за нескольких братьев сразу, но отцом всех детей считается старший из братьев.
Он же усыновляет и всех добрачных детей – благо добрачные связи женщин здесь не осуждаются. Но зато, вступив в брак, женщина уже никогда не сможет развестись: тода не признают разводов.
Урали, тоже живущие в Южной Индии, могут иметь по нескольку жен. Но такое счастье приваливает только мужчинам, которые имеют сестер. Если же у человека нет сестры, жениться ему почти невозможно. Ведь брак для урали – это обмен сестрами. А тому несчастливцу, у которого сестры нет, только и остается, что идти к кому-нибудь во вторые или третьи мужья.
Очень распространена полиандрия у народностей, живущих вдоль хребтов Гималаев и в Тибете: друкла, пахари, наси, тибетцы, шерпы. Александра Дэвид-Ниль, путешествовавшая по Тибету в первой половине XX века, описывает, как в селении Транглунга она познакомилась с семьей местного колдуна. Хозяин дома посвятил ее в семейную драму: когда его старший сын женился, троих младших сыновей тоже, по обычаю, вписали в брачный контракт. Они были еще малышами, и их согласия на брак никто не спрашивал. Но, подрастая, мальчики должны были вступать в связь со своей «законной» женой. Второй брат так и сделал. Но третий, когда ему исполнилось двадцать пять лет, отказался исполнять свои супружеские обязанности по отношению к сорокалетней «коллективной жене». Он влюбился в молодую девушку из соседней деревни и собирался жениться на ней. Однако «законная» жена не могла снести такого бесчестья. Ее возмущение усугублялось тем, что именно третий муж представлялся ей наиболее привлекательным. Ведь старшие братья были мирянами, богатыми крестьянами, не больше. А третий брат носил звание ламы, был посвящен в оккультные тайны, и отпускать его на сторону жена не собиралась. По закону молодой муж «коллективной жены» мог жениться на стороне, но считалось, что такой брак нарушает единство семьи, и строптивец должен был лишиться наследства. Дэвид-Ниль, к которой растерянные родители обратились за советом, предположила, что, поскольку многоженство в Тибете тоже дозволено, их несговорчивый сын может привести к родительскому очагу вторую жену. Но, как выяснилось, ревнивая супруга четырех мужей категорически не соглашалась ни с кем делиться. Впрочем, по мнению Дэвид-Ниль, ей следовало привыкать к компромиссам. Ведь в семье подрастал ее четвертый, совсем еще юный муж.
У шерпов, народа, живущего в высокогорных областях на границе с Тибетом, тоже принята полиандрия. В 1975 году в «Неделе» было опубликовано небольшое интервью с шерпом, который так описывал преимущества коллективного брака двух братьев с одной женой:
Но ведь это очень удобно. Более высокий жизненный уровень, потому что работают два мужа, а не один. Когда один из них куда-нибудь уезжает, при ней остается второй. Для братьев это идеальная ситуация, поскольку не надо делить семейное имущество. И вообще втроем веселее…
Первая брачная ночь
Первая (хронологически) «первая брачная ночь», удостоившаяся упоминания в античной литературе, закончилась массовой резней. В конце XIV века до нашей эры Ливией правил правнук Зевса Данай, имевший пятьдесят дочерей. А Египтом правил другой правнук Зевса Египет, у которого по иронии судьбы было ровно пятьдесят сыновей. И все они захотели жениться на своих двоюродных сестрах. А девушки, все как одна, отказались.
Пылкие юноши долго гонялись за невестами по Средиземноморью и в конце концов, догнав их на берегах Пелопоннеса и перебив их защитников, принудили Данаид к браку. Брак этот был вполне законным, а свадебный пир – весьма пышным. Тем не менее ночью, когда мужья, утомленные битвами как военными, так и любовными, заснули, сорок девять жен из пятидесяти исполнили приказ своего отца Даная и пронзили супругов кинжалами. И только одна Гипермнестра тайно вывели мужа из дворца, за что потом имела много неприятностей. Но ее сестры неприятностей имели еще больше: попав после смерти в мрачное царство Аида, они были обречены вечно таскать воду и наполнять ею дырявый сосуд.
Вообще говоря, египетские источники ничего подобного не отмечают, хотя Египет XIV века до нашей эры прекрасно изучен. Но античные авторы, например Эсхил, живописуют эту историю с леденящими душу подробностями. А греческие художники и скульпторы любили изображать Данаид, таскающих воду из подземной реки.
Примерно через восемьсот лет после Данаид Геродот посетил родные места Данаид и описал свадебные традиции племени насамонов:
Когда насамон женится в первый раз, то, по обычаю, молодая женщина должна в первую же ночь по очереди совокупляться со всеми гостями на свадьбе. Каждый гость, с которым она сходится, дает ей подарок, принесенный с собой из дома.
Этот обычай, судя по всему, не был соблюден сыновьями Египта, что, возможно, и вызвало недовольство Данаид.
Подобную практику в I веке до нашей эры описывает и Диодор Сицилийский, рассказывая о населении нынешних Балеарских островов:
Есть у них и весьма странный брачный обычай. Во время свадебного пира родственники и друзья, сначала самый старший, затем следующий по возрасту и все прочие в порядке [старшинства] соединяются с невестой, причем последним удостаивается этой чести жених.
У жителей античного мира практика, начало которой положили Данаиды, не прижилась. А вот в средневековой Европе юные жены любили устраивать подобные сюрпризы своим новоиспеченным мужьям. «Песнь о нибелунгах» подробно описывает первую брачную ночь короля Гунтера и очаровательной Брюнхильды (не путать с валькирией Брюнхильдой!). Королева была, в отличие от валькирии, женщиной вполне земной, но боевыми искусствами владела. Обидевшись на мужа, который во время свадебного пира не ответил на ее вопрос, она решила отказать ему в супружеской близости.
Сорочку на Брюнхильде король измял со зла.
Стал брать жену он силой, но дева сорвала
С себя свой крепкий пояс, скрутила мужа им,
И кончилась размолвка их расправой с молодым.
Как ни сопротивлялся униженный супруг,
Он был на крюк настенный повешен, словно тюк,
Чтоб сон жены тревожить объятьями не смел.
Лишь чудом в эту ночь король остался жив и цел.
Всю первую брачную ночь король провисел на стене, в то время как Брюнхильда мирно «вкушала сладкий сон». Лишь под утро юная супруга сняла мужа со стены, чтобы не позорить его перед придворными. История повторилась бы и на следующую ночь, если бы перепуганный король не позвал на помощь своего друга Зигфрида.
Подобную ночь провел со своей юной супругой и скандинавский конунг Хельги. Эта история подробно описывается в «Саге о Хрольве Жердинке». Собственно, Олёв, королева Саксланда, вообще не хотела замуж. Но она была «лучшей невестой в Северных Странах», и конунг, решивший, что «его великая слава возрастет, если он женится на этой женщине», напал на ее страну с огромным войском. Королева была поставлена перед выбором: или война, или свадьба. Разумная женщина выбрала свадьбу. Возможно, покажи себя конунг в постели настоящим мужчиной, королева изменила бы свое мнение о брачной жизни. Но когда пьяный новобрачный наконец добрался до ложа, он уже не был способен исполнять супружеские обязанности, за что и поплатился. Конунг заснул, а королева для надежности уколола его «сонным шипом», сбрила ему все волосы и измазала дегтем. Потом она запихнула неудалого супруга в мешок, сложила туда же одежду и отослала все на его корабль. А пьяных людей конунга она, разбудив, отправила следом с приказом отплывать, пока дует попутный ветер. Что они и сделали.
Пока похмельные соратники извлекали не менее похмельного конунга из мешка и отчищали от дегтя, королева успела привести свои войска в состояние боевой готовности, «и конунг Хельги увидел, что теперь нет возможности напасть на нее… что наилучшим будет как можно быстрее убраться восвояси».
«Сага о Хрольве Жердинке» наглядно живописует вред пьянства и объясняет, почему у многих народов на свадебном пиру жениху и невесте не наливают спиртного, а иногда и вовсе не сажают их за стол.
Маловероятно, чтобы весть о печальной участи бургундского короля и норманнского конунга достигла Дагестана. Но в некоторых лезгинских селениях был принят обычай, по которому вместе с молодоженом в спальню невесты приходили его друзья. Они чинили девушке самые разнообразные обиды, а она должна была молча терпеть и оскорбления, и попытки вытащить из-под нее ковер или сбить ее с ног. Юноши помогали «смирить» невесту. А на случай, если невеста не успевала должным образом смириться, жених брал с собой в постель плетку. Избиение молодой жены в первую брачную ночь вошло у лезгинов в традицию и проводилось после того, как девушка снимет с мужа обувь. Даже если молодые женились по любви и никто никого смирять не собирался, имитацию побоев все же приходилось разыгрывать для друзей, стороживших под дверью. Им же передавались и свидетельства невинности новобрачной. После чего все родственники, поднявшись на крышу дома, начинали палить из ружей и танцевать. Ну, а если невеста себя «не соблюла», ее голую заворачивали в рваную тряпку и выгоняли вон. Обычно такая девушка или кончала жизнь самоубийством, или ее убивали отец и братья.
