Юлия Игина - Ведовство и ведьмы в Англии. Антропология зла
Приобретение домашних духов могло осуществляться и посредством передачи их от одной ведьмы к другой. При этом возможны были варианты: от матери к дочери, от подруги к подруге, от соседки к соседке. Так Елизавета Кларк призналась осведомителю, что «…у нее три духа коричневого цвета от ее матери, и два от старой ведьмы Вест»[780]. Известно, что, по народным верованиям, магические способности передавались в момент смерти или прямо после смерти ведьмы к ее дочери, или же той, что находилась рядом в момент смерти. Это представление отражено в показаниях обвиняемой Сюзанны Кок: «Эта допрашиваемая сказала, что около трех или четырех лет тому назад некая Марджери Стокс, мать этой допрашиваемой, лежала на смертном одре, и эта допрашиваемая пришла навестить ее. Она, вышеупомянутая Марджери, упросила эту допрашиваемую лично дать угощение двум ее духам, и добавила к тому же, что они будут делать этой допрашиваемой добро. И эта допрашиваемая сказала, что в ту же ночь вышеупомянутая мать умерла, и вышеупомянутые духи, соответственно, перешли к ней и сосали ее тело»[781]. Указанное представление о передаче imps по женской линии отражает одно из наиболее древних и встречающихся в разных культурах представлений об акте передачи магических сил.
Также считалось, что домашние духи могли быть общими для ведьм одной местности, что свидетельствовало о наличии корпоративной связи между ведьмами и о существовании их как некой функциональной группы. По сведениям памфлета 1645 года, духи пили кровь не только у своей ведьмы, но и у других ведьм, хорошо знакомых с нею: «…и еще она [обвиняемая — Ю. И.] сказала, что иногда духи старой ведьмы сосут кровь у Елизаветы, а иногда ее духи сосут кровь у ведьмы Вест»[782]. Представление о ведовском ритуале взаимного кормления духов, оформленного при помощи символики крови[783], созвучно идее о существовании тайного ведовского сообщества, объединенного общей целью служения злу и вассальной клятвой верности дьяволу. Эта идея вполне отчетливо звучит в некоторых памфлетах: «Когда она пришла в дом, где проходили встречи, там уже были еще пять ведьм. Двумя главными были матушка Бенефилд и матушка Гудвин. Эта матушка Гудвин вытащила книгу, и после этого они по своему обычаю вознесли молитвы. И тотчас появились несколько их домашних духов, каждый в своем образе: шесть появились в образах котят, шести недель от роду, на коленях матушки Бенефилд, и после этого она поцеловала их. Она сказала Ребекке, что все они были ее детьми, которых она заимела с таким красивым мужчиной, что других таких нет в Англии. Тогда они приказали своим духам пойти и убить лошадь, принадлежащую одному человеку, корову, ребенка и так далее. Тогда матушка Бенефилд обратилась к матушке Вест и спросила ее, уверена ли она в том, что ее дочь сможет сохранить тайну, или в противном случае она может выдать их. Она ответила, что та пообещала. Тогда они все сказали, что если она когда-либо расскажет об этом, то испытает на земле такие пытки и страдания, каких не испытаешь и в аду. А сама матушка Бенефилд сказала, что для большей уверенности она должна принять договор и принести клятву, как они это когда-то уже сделали. Тогда они научили ее, что необходимо сказать, сутью чего являлось отречение от Бога и ее Спасителя Иисуса Христа, отвергнуть все обещания его благ, и добродетели его, что горше смерти и терзаний, и верить, как они верят, служить и подчиняться, как они это делают. И вышеупомянутая Ребекка призналась, что когда она это сделала, Дьявол в образе маленькой черной собаки запрыгнул на ее колени, и поцеловал ее три раза, и она почувствовала, что его губы были очень холодными»[784]. По всей видимости, истоки идеи о существовании ведьм как монофункционально оформленной группы первоначально лежат в народном осмыслении ведовства как особого тайного ремесла и искусства, доступного ограниченному кругу людей. Под напором государственных антиведовских мер и коллективных настроений периода ведьмомании эта в принципе нейтральная идея приобрела обратный знак и постепенно преобразовалась при посредстве популярной литературы в стереотип, представлявший ведьм как потенциально опасную для общества своими знаниями и намерениями, а потому и подлежащую уничтожению группу («недостойные жить в христианском обществе»). Возможно, здесь также нашла свое самобытное выражение идея шабаша, будоражившая долгое время континентальную Европу, но так и не получившая распространения в английском регионе.
Наконец, последним элементом анализа народных представлений является сложный вопрос об отношениях ведьм и домашних духов. Как упоминалось ранее, imps Мыслились личными слугами ведьм, их спутниками в повседневной жизни. Приведу характерный фрагмент из признания обвиняемой Елизаветы Кларк: «И она сказала [Анна Вест — Ю. И.] этой допрашиваемой [Елизавета Кларк — Ю. И.], что есть много способов и возможностей, чтобы жить лучше, чем она сейчас живет. И сказала, что пошлет Елизавете нечто вроде маленького котенка, чтобы принести ей домой некоторые съестные припасы. И что это не причинит ей никакого вреда… потом в течение двух или трех ночей приходило некое белое существо, а ночью позже — серое существо, которое разговаривало с ней и сказало, что не причинит ей никакого вреда, а будет помогать ей вместо мужа, поддерживать ее. И что эти два существа приходили к ней в постель каждую ночь или через ночь, и присасывались к нижним частям ее тела»[785]. Очевидно, назначение духа в качестве помощника ведьмы в ее вполне бытовых потребностях и заботах, что вполне логично, ведь памфлеты изображают ведьм социально ущербными и зависимыми во всех отношениях. «Ведьма-карга», бредущая от дома к дому в поисках пропитания и социальных контактов — излюбленный топос памфлетной литературы. При этом, стремясь придать облику той или иной реальной обвиняемой максимальную убедительность и соответствие общепринятым представлениям, в памфлетах часто делался акцент на плохой репутации ведьм, делающих их недостойными социальной помощи и участия. Один из свидетелей, Роберт Тэйлор заявил, «что он слышал, что… Елизавета Гудит… распутная женщина, и по его сведениям была знакома с вышеупомянутыми Елизаветой Кларк, Анной Лич и Анной Вест, последняя из которых подозревалась в ведовстве много лет тому назад и была заключена под стражу»[786]. Другой свидетель, Генри Корнуолл, на вопрос о том, почему он решил, что в болезни его ребенка виновата обвиняемая Маргарет Мун, ответил, что так ему сказала «жена, знавшая, что вышеупомянутая Маргарет Мун была женщиной с дурной славой и слыла за ведьму, и когда-то прежде допрашивалась в суде Ассиз по этому поводу»[787]. Другими словами, в глазах общественности таким дурным женщинам, какими считались ведьмы, должны были помогать не люди, а нечистые силы.
Эстамп из памфлета: H. F. A True and Exact Relation of the several Informations, Examinations and Confessions of the late Witches, arraigned and executed in the County of Essex. London, 1645.
Другим назначением imps считалось отмщение врагам и обидчикам ведьмы. Дух мстил за свою госпожу, выступая в коллективном представлении в качестве ее защитника и покровителя, способного постоять за ее интересы в социуме. В традиционном обществе функцию защиты интересов женщины выполнял, конечно, мужчина, а для взрослой женщины, в первую очередь, муж или взрослый сын. Одна из ведьм в позднем памфлете признается, что дух приходит к ней именно в таком качестве: «серое существо…сказало, что не причинит ей никакого вреда, а будет помогать ей вместо мужа, поддерживать ее»[788]. Другая на вопрос о том, не боится ли она своих духов, ответила: «Что, вы думаете, я боюсь своих детей?»[789].
Вообще отношения ведьмы и домашних духов, как они предстают из памфлетов, обладают несколько противоречивыми смыслами по причине глубоко многозначной сущности последних. Духи представляются и защитниками, и помощниками, и детьми, и даже мужьями ведьм, при этом могут выступать в разных качествах зачастую одновременно. Чтобы разобраться в сути такого антиномичного смешения социально-бытовых ролей духов в коллективном представлении считаю полезным обратиться к ключевому моменту их отношений с ведьмами, выраженному в упомянутом ранее процессе кормления кровью с помощью специальных мест на теле ведьмы — «ведьминых меток». Отмечу, что этот акт в представлении носителей культуры носил символический, даже ритуальный характер, что подчеркивается способностью imps насыщаться вполне обычной пищей, которую они также получали из рук ведьмы[790]. Сосание крови из «меток» у ведьмы напрямую не являлось жизненной потребностью духов, но носило скорее характер награды, которую те получали за выполненное им поручение или оказанную услугу, то есть за службу. Другими словами, получение духами крови в качестве награды — акт глубоко символичный, сущностный и свидетельствующий о наличии между ведьмой и духом личной связи, взаимной верности и иерархичных отношениях вполне традиционно осмысленных людьми той эпохи по образцу феодальных. При этом воображаемый ритуал кормления открывает и другие стороны отношений между ведьмами и духами.
