Иван Беляев - У истоков Руси
Бегство Владимира Ярославича в Венгрию подало повод венгерскому королю Андрею вмешаться в галицкие дела; он, под предлогом защиты несчастного Владимира, быстро двинулся в Галицкие владения и, принудив Романа к бегству, занял Галич и оставил там своего сына Андрея, а Владимира увез опять в Венгрию и засадил в башню. Галичане, недовольные таким обманом короля, стали сноситься с Романом; но они действовали не дружно, многие из них крепко держались венгров, и потому попытка Романа опять завладеть Галичем была неуспешна. Тем не менее партия галичан, недовольная венграми, продолжала тайно сноситься с русскими князьями и вздумала пригласить в себе потомка старых галицких князей, проживавшего в Смоленске безземельного князя Ростислава, сына Ивана Берладника; но эта затея еще меньше имела успеха, чем попытка Романа, – король венгерский, вовремя предуведомленный о ней своими приверженцами, прислал к сыну новые полки, и Ростислав, разбитый и израненный, умер в плену. Впрочем, этот успех против слабого противника сильно повредил венграм; они вздумали мстить галичанам за приглашение Ростислава и стали делать страшные насилия, отнимать жен и дочерей, ставить лошадей по церквам и подобное и тем сильно раздражили галичан, и партия недовольных венгерскими порядками быстро стала увеличиваться. А между тем Владимир Ярославич успел убежать из Венгрии и с помощью поляков двинулся к Галичу. Галичане, получивши весть о походе Владимира, поднялись на венгров и принудили королевича бежать, а сами, выходя из городов, везде с радостно встречали Владимира как своего природного князя. Владимир, вступивши с торжеством в Галич, немедленно отправил посольство к своему дяде по матери Всеволоду Суздальскому с просьбою, чтобы он принял его под свое покровительство. Всеволод, по этой просьбе, отправил своих послов к русским князьям и польскому королю с требованием, чтобы они не искали Галича под его племянником, и взял с них в этом клятву. И таким образом Владимир утвердился в Галиче и, вразумленный несчастиями, княжил там спокойно до своей кончины, последовавшей в 1198 году. Между тем Всеволод Суздальский после болгарского похода, бывшего в 1183 году, три года жил спокойно, потом вмешался в дела рязанские. В Рязани старшие братья Роман, Игорь и Владимир Глебовичи вздумали отнять волости у своих меньших братьев Всеволода и Святослава Глебовичей, князей пронских, и, чтобы легче обделать такое дело, сговорились изменнически схватить их. Но Всеволод и Святослав, проведав об их замысле, стали укреплять Пронск и послали за помощью к Всеволоду Суздальскому, который отправил к ним 300 человек владимирской дружины и велел своим полкам и князьям муромским с их дружинами собраться на Коломне. Противники Всеволода и Святослава Глебовичей, осадившие Пронск, услыхавши о сборе войск на Коломне, бросили осаду и обратились в бегство, а вслед за тем и войска, собравшиеся на Коломне, разошлись по домам, и сам Всеволод Глебович, оставив брата в Пронске, отправился во Владимир для совещания с Всеволодом Юрьевичем. Тогда Роман, Игорь и Владимир Глебовичи опять осадили Пронск и принудили Святослава примириться с ними на том, чтобы он отступился от своего брата Всеволода и выдал им владимирскую дружину. Узнавши об этом, Всеволод Глебович засел в Коломне и начал воевать с своими братьями-врагами; а Всеволод Суздальский послал требовать возвращения владимирской дружины, грозя в противном случае войною. Эта гроза так сильно подействовала на Глебовичей, что они отправили посольство к Всеволоду Суздальскому с такими речами: «Ты наш отец, ты господин, ты брат; где твоя обида будет, мы прежде тебя головы свои сложим за тебя; а ныне не гневайся на нас, что мы воевали на своего брата, за то что он нас не слушает, а мужей твоих возвращаем». Всеволод вступил с ними в переговоры, но не думал давать мира, потом вдруг двинулся на Рязанские владения, и, пожегши и опустошивши тамошнюю землю, возвратился во Владимир со множеством пленников, и затем уже примирился с рязанскими князьями на том, чтобы они ходили в его воле и не ссорились друг с другом.
Смерть Святослава Всеволодовича Киевского, последовавшая в 1194 году, страшно перемутила всю Приднепровскую Русь и дала Всеволоду Суздальскому повод распоряжаться тамошними князьями. Хотя Святослав еще при жизни своей пригласил к себе Рюрика, чтобы передать ему Киев, и хотя киевляне и все Приднепровье приняли Рюрика с радостью; но Рюрик не имел той опытной мудрости, которою обладал Святослав, он не знал, где и кому нужно уступить и где быть твердым и непреклонным, он даже не догадался уведомить Всеволода Суздальского, что сделался киевским князем. Всеволод, оскорбленный таким невниманием, послал сказать Рюрику и его брату Давыду Смоленскому: «Вы нарекли меня в своем племени во Владимировом старейшим; а ныне сел ты в Киеве, а мне не дал и части в Русской земле, но роздал волости иным братьям младшим; а ежели мне нет части в Русской земле, то ты, а то Киев и Русская область, а кому в ней дал часть, с тем и блюди и стереги ее; а я посмотрю, как ты ее удержишь с ним, а мне до нее дела нет». Рюрик, испуганный такою речью своего свата Всеволода и услышавши еще от его послов, что Всеволоду не нравится, зачем он дал лучшую волость зятю своему Роману, начал думать с своими мужами, как бы удовлетворить Всеволода, который просит именно тех волостей, которые уже отданы Роману за крестным целованием; ему никак не хотелось идти против клятвы, данной Роману, наконец, убежденный митрополитом Никифором, он послал сказать Роману о требованиях Всеволода, и Роман беспрекословно согласился уступить требуемые волости, только бы Рюрику из-за него не ссориться с князем Суздальским. Но Всеволоду нужны были смуты в Приднепровье, а не Романова волость; он лучшую часть ее, вслед за получением, отдал зятю своему, Рюрикову сыну Ростиславу, и тем достиг того, чего хотел. Роман, думая, что волость у него отнята обманом, чтобы передать ее Рюрикову сыну, рассорился с своим тестем Рюриком, стал ссылаться с Ярославом Всеволодовичем Черниговским, подымая его на своего тестя, и заключил с ним союз. Рюрик, узнавши об этом, послал весть к Всеволоду Суздальскому с просьбою, чтобы он заступился за него и позаботился о Русской земле и своей чести, а к Роману отправил назад крестные грамоты. Роман, получивши крестные грамоты, ушел в Польшу, думая получить помощь от тамошних князей; но у польских князей были свои междоусобия, в которые должен был вмешаться и Роман, чтобы получить помощь, и, разбитый там в одной битве и израненный, принужден был воротиться в свой Владимир-Волынский и молить Рюрика о мире. Рюрик по убеждению митрополита Никифора не замедлил примириться с Романом и даже наделил его волостями, имея в виду войну с Ярославом Всеволодовичем Черниговским и со всем Ольговым племенем за союз с Романом.
Готовясь к этой войне, Рюрик снова обратился к Всеволоду Суздальскому и своему брату Давыду Смоленскому и, конечно рассчитывая на сильную и деятельную помощь Всеволода, послал сказать Ярославу Черниговскому и всем Ольговичам: «Целуй к нам крест со всею своею братиею, чтобы вам не искать отчины нашей Киева и Смоленска, ни под нами, ни под нашими детьми, ни подо всем племенем Владимировым, как нас разделил дед наш Ярослав». Ольговичи с ответом на такую гордую речь обратились не к Рюрику, а к Всеволоду Суздальскому и послали сказать ему: «Ты обязал нас блюсти Киев под тобою и под твоим сватом Рюриком, и мы соблюдаем это обязательство; но ежели ты требуешь, чтобы мы навсегда отказались от Киева, то мы не венгры и не поляки, а одного деда внуки, при вашей жизни не ищем, а после вас кому Бог даст». В ответ на речь Ольговичей Всеволод приказал собирать полки, думая на зиму идти в Приднепровье; но Ольговичи заявлением своей покорности и повиновения успели остановить его, впрочем, не условились еще о мире; потом обратились к Рюрику и уговорили его не воевать до тех пор, пока они уговорятся или не уговорятся о мире с Всеволодом. Рюрик согласился на это, целовал к ним крест и, распустив свою дружину, союзников и наемных половцев, уехал в Овруч. Пользуясь такою оплошностью своих противников, Ольговичи, соединясь с князьями полотскими, пошли на смоленского князя Давыда Ростиславича и при первой же встрече разбили и взяли в плен его племянника Мстислава Романовича; после этой победы Ярослав Черниговский сам уже двинулся к Смоленску, но, услыхавши, что Рюрик грозит идти на Чернигов, воротился назад. Но Рюрик прежде похода на Чернигов послал к Всеволоду Суздальскому с просьбою, чтобы немедленно садился на коня и ехал на Ольговичей; Всеволод на это отвечал ему: «Ты начинай, а я буду готов». По этому ответу Рюрик собрал своих братьев и, нанявши диких половцев, начал воевать Черниговские волости, что и продолжалась целое лето до осени, а от Всеволода не было и вести о походе. Между тем Ярослав Черниговский стал засылать своих послов к Рюрику, обещая отдать без выкупа пленного Мстислава Романовича, только бы он отступился от союза с Всеволодом. И когда Рюрик не согласился на это условие, то Ярослав заключил союз с Романом Волынским, и тот по этому союзу начал воевать в Киевских и Смоленских владениях. Наконец двинулся и Всеволод Суздальский и, соединясь с Давыдом Смоленским, начал жечь и опустошать волости черниговских князей в земле вятичей. Тогда Ярослав, собравши на общую думу всех своих родственников, распорядился так: двух Святославичей, Олега и Глеба, посадил в Чернигове отбиваться от Рюрика, а сам, совокупясь с остальными князьями своего племени и пригласив диких половцев, двинулся на Всеволода и Давыда и, осекшись лесом и разметав мосты по всем рекам впереди себя, послал сказать Всеволоду: «Вот ты брат и сват побрал наш хлеб и нашу отчину; но ежели хочешь иметь с нами ряд правый и любовь, то мы от любви не бегаем и готовы быть в твоей воле; а ежели ты что умыслил против нас, то мы и от того не бегаем, а как тебя с нами Бог рассудит и Св. Спас». Всеволод объявил об этом Давыду и рязанским князьям – своим союзниками, говоря, что он хочет мириться с Ольговичами; Давыд и рязанские князья на это отвечали, что нужно идти к Чернигову и там уже, соединясь с Рюриком, дать сообща мир Ольговичам на всей своей воле. Но Всеволод, видя, что Ярослав хорошо укрепился и что до Чернигова дойти нелегко, стал ссылаться с Ольговичами и договариваться с ними, предлагая им условия, чтобы они освободили Мстислава Ростиславича из плена, выгнали из своей земли его племянника Ярополка Ростиславича и отступились от Романа Волынского. Ольговичи согласились на все, кроме последнего условия; тогда Всеволод отказался от последнего условия и заключил с ними мир на том, чтобы им не искать ни Киева под Рюриком, ни Смоленска под Давыдом, и на том целовали друг другу крест. Рюрик, как и следовало ожидать, был крайне недоволен таким миром; но, не имея союзников, не мог ничего предпринять, и высказал свое неудовольствие только тем, что отнял у Всеволода города, данные ему в Приднепровье; а Всеволод не думал и гнаться за ними, довольный тем, что унизил киевского князя и отнял у него союзников, князей черниговских.
