Вячеслав Боярский - Партизанство
В своем отчете командир группы, ровесник Зои, восемнадцатилетний Борис Крайнов писал: «Это было ночью 26 ноября. После выполнения задания я вернулся на обусловленное место, в лес. Ждал до утра. Видел, как горело на участке, куда ушла Зоя. Участок, отведенный зажигалкам другого члена нашей группы – Василия Клубкова, – не загорелся. Ждал еще часов пять. Из Петрищева никто не пришел...»
Вскоре бюро ЦК ВЛКСМ представило в правительство ходатайство о присвоении Космодемьянской звания Героя Советского Союза.
Кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б), секретарь Московского обкома и горкома партии А.С.Щербаков пояснил, что в ЦК обращаются люди, поступают письма. Многие родители, потерявшие на войне дочерей, утверждают, что Таня – их дочь. А если принимать указ о награждении, следует избежать ошибки.
Была создана специальная комиссия, чтобы на месте установить, кого казнили гитлеровцы. В комиссию включили бывшего преподавателя русского языка и литературы в школе № 201 Октябрьского района Москвы В.С.Новоселову и ученика 10-го класса этой же школы Виктора Белокуня, хорошо знавших Зою. Были два судебно-медицинских эксперта и криминалист-следователь. Убитую опознали как Космодемьянскую.
Спрогиса интересовала судьба второго разведчика – Василия Клубкова. Старушка, хозяйка дома, в котором проходил допрос, рассказала, что видела какого-то паренька. Был, дескать, он лет двадцати, привели его раньше девоньки. Что отвечал, не слышала – прогнали из хаты. А повесили девоньку одну. Паренька куда-то подевали. В деревне его никто больше не видал. Может, увезли куда...
Это случилось в первых числах марта. Однажды утром позвонил помощник Спрогиса, старший лейтенант Д.А.Селиванов, и доложил, что прибыл пропавший без вести Клубков. Написал объяснительную.
По его объяснительной выходило, что их с Космодемьянской схватили. Били. Ночью, когда часовой замешкался, ему удалось бежать. Месяц к фронту пробирался, шел по ночам. В деревне остановился, в одном доме. А тут наши ее заняли. Проверку прошел в контрольном пункте и сразу вернулся в часть.
Оперуполномоченный отдела контрразведки Западного фронта капитан Николай Нестерович Селюк хорошо знал бойцов части Спрогиса. В Особом отделе штаба Западного фронта было известно, что гитлеровцы располагают определенными сведениями о войсковой части 9903.
В рассказе Клубкова было слишком много белых пятен. Ему устроили очную ставку с Крайновым. Постепенно раскрылась истинная картина.
Да, действительно, Клубков вытащил из сумки бутылку с горючей смесью, пытался поджечь один из домов, в котором были гитлеровцы. Но в последний момент увидел в конце улицы часовых. Струсил. Побежал в сторону леса. Его догнали, сбили с ног, отобрали наган, из которого он и не пытался стрелять.
Когда Клубкова привели в штаб немецкой части, он сначала назвался красноармейцем. Но, получив несколько крепких зуботычин, под дулом револьвера признался, что послан с заданием и что он не один. Назвал Крайнова и Космодемьянскую. Под утро привели Космодемьянскую. Клубков сказал, что знает ее.
Вскоре Клубков оказался в одной из абверовских школ в местечке Красный Бор под Смоленском, где готовили для заброски в советский тыл из таких же, как он, предателей будущих агентов. Прошел десятидневную подготовку. После инструктажа гитлеровцы оставили Клубкова в одной из деревень после своего отступления. Оттуда он и вернулся в войсковую часть 9903 со специальным заданием – подсыпать отраву на пищеблоке.
Военный трибунал Западного фронта в апреле 1942 г. приговорил Клубкова к высшей мере наказания по ст.58, п. 1 «б» УК РСФСР.
А в Петрищево события развивались тогда своим чередом. Староста Спиридонов собрал сход. На него пришли два немецких офицера и переводчик. Объявили, что крестьяне сами себя должны охранять, если не хотят, чтобы их дома сожгли. Крестьянин Свиридов заявил переводчику, что в сарае у болот Тарусы видел неизвестную девушку. Он и вывел туда подразделение немецких солдат. Они окружили сарай и задержали ее. Свиридова за усердие немцы наградили бутылкой водки.
После освобождения Петрищево нашими войсками в мае Свиридов был осужден военным трибуналом войск НКВД по ст.58, п. 1 «а», и приговор был приведен в исполнение.
Задержанная девушка, обессиленная после пыток, находилась в доме крестьянина Кулика. В дом вошли две женщины-пострадавшие, дома которых были сожжены, – Салынина и Смирнова. (Всего сгорело три крестьянских дома.) Стали ее ругать. Салынина ударила ее. Хозяйка дома Петрушина (по мужу Кулик) выгнала их из дома. Но они вернулись. Смирнова подхватила чугун с помоями и бросила в девушку. Чугун разбился. Девушка вся была облита помоями.
Свидетели подтвердили, что во время казни девушки, когда она крикнула: «Немецкие солдаты, пока не поздно, сдавайтесь в плен...», Смирнова подошла и ударила ее по ноге железной палкой с криком и руганью: «Мой дом сожгла, а немцам ничего не сделала...»
Смирнова военным трибуналом войск НКВД осуждена по ст. 58, п. 1 «а».
Горька и неприглядна правда войны, которую от россиян так старательно скрывали долгие годы, руководствуясь идеологическими установками. И пусть спустя десятилетия после окончания войны звучат не только имена активных защитников Отечества, но и тех, которых была обязана защитить армия, не подготовленных к войне, по сути брошенных на произвол судьбы, пострадавших безвинно, кто внезапно оказался перед выбором между жизнью и смертью своих родных и близких и занял выжидательную позицию (это они и составляют наибольший процент потерь в ходе войны). Не больше ли вина профессионалов, тех, кто, лишенный государственной мудрости и дальновидности, не веря в собственный народ, толкнул сотни и тысячи простых советских людей на путь предательства? Это и неправильно выбранная тактика «выжженной земли» в прифронтовой полосе, санкционированная высшим руководством страны, которая отталкивала местных жителей от патриотов. Характерно, что в то время в ЦК ВЛКСМ, по линии которого подбирались кадры в диверсионные группы, действующие в Подмосковье, А.Спрогису приклеили обидную кличку «поджигатель». Все это к мысли о том, что к защите Отечества, к возможной партизанской борьбе народ нужно готовить заранее, чтобы он сознательно ступал на эту тропу. Иначе Иваны Сусанины останутся только в операх, да и то, движимые идеей не за народ, а за царя...
В 1941 г. директивы, составленные без учета теории и практики партизанской борьбы, продиктованные стремлением нанести урон врагу любой ценой, приводили в движение огромные массы людей и наносили прямой урон партизанскому движению. Именно таким явился приказ Ставки № 0428 от 17 ноября 1941 г., составленный лично И.В.Сталиным и имеющий прямое отношение к диверсионной деятельности.
Он, в частности, гласил:
«1. Разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40-60 км в глубину от переднего края и на 20-30 км вправо и влево от дорог. Для уничтожения населенных пунктов в указанном радиусе действия бросить немедленно авиацию, широко использовать минометный и артиллерийский огонь, команды разведчиков, лыжников и партизанские диверсионные группы, снабженные бутылками с зажигательной смесью, гранатами и подрывными средствами.
2. В каждом полку создать команды охотников для взрыва и сжигания населенных пунктов, в которых располагаются войска противника.
3. При вынужденном отходе наших частей на том или другом участке уводить с собой советское население и обязательно уничтожать все без исключения населенные пункты, чтобы противник не мог их использовать.
4. Военным советам фронтов и отдельных армий систематически проверять, как выполняются задания по уничтожению населенных пунктов в указанном выше радиусе от линии фронта».
Возможно, такие действия на самом деле могли создать большие неудобства оккупантам. Но они напрямую били по местному населению и не способствовали развертыванию партизанского движения. Немцы жгли наши села, чтобы дистанцировать селян от партизан, и свои жгли эти же села, лишая их жителей крова. И совершенно не случайно в ряде случаев те же крестьяне, дабы защитить себя от «поджигателей», вместо того чтобы всячески помогать партизанам в их борьбе, сами охраняли свои дома, участвовали в поимке диверсантов и даже передавали их оккупантам.
Вместе с тем нельзя не признать, что именно те, в спешке сколоченные из военнослужащих, разведчиков, работников органов безопасности, внутренних дел, юных патриотов разведывательно-диверсионные группы, порой сразу же сгоравшие в пламени войны, стали ростками для широко развернувшегося в будущем партизанского движения.
Ядро партизанских сил
Организацией партизанских отрядов и групп с началом войны занимались, как уже говорилось, различные ведомства и структуры. Однако основой, базой формирования партизанских отрядов и диверсионно-разведывательных групп до мая 1942 г. являлись истребительные батальоны.
