Анатолий Юновидов - Десанты 1941 года
Начался бой, беспримерный по неравенству участвующих в нем сил. Истребители не смогли оказать никакого влияния на ход боя. Бой происходил на виду постов ВНОС полуострова Средний, которые доложили о нем в штаб СФ. По тревоге были подняты еще две пары «чаек» из резерва 72-го САП, но и они не смогли отогнать «Юнкерсов» от катера.
Командир катера лейтенант Кроль понимал, что его спасение только в маневре. Катер ни минуты не оставался на одном курсе, поворачивая почти так же быстро, как эсминцы, но гораздо более круто — Кроль умело пользовался единственным, но уникальным преимуществом морского охотника: сочетанием высокой, до 30 узлов скорости, которую ему помогали развить три мотора, с очень хорошей маневренностью, которую обеспечивала малая осадка.
Немцы, как всегда наносившие удары по корме, были озадачены такой высокой маневренностью и, чересчур увлекшись, атаковали с предельно малой скоростью пикирования, выпустив для этого тормозные решетки и сбрасывая бомбы как можно ниже. На истребителей, не имевших еще необходимого опыта и довольно бестолково носившихся вокруг, немцы особенного внимания не обращали, просто не подпуская близко. Но тут свое слово сказали комендоры катера, команда которого была отлично обучена и работала слаженно. Северный флот вообще славился качеством подготовки специалистов матросских специальностей, которых готовили не один год и которых так много потом потеряли, отдав из-за непродуманных решений командования в морскую пехоту.
Один из слишком низко выходивших из пикирования «Юнкерсов» был сбит зенитным огнем катера, после войны были установлены тип (Ju-87 R2) и заводской номер (Wnr.5878) этой машины. Другой пикировщик был поврежден осколками собственной бомбы.
Однако прицельное бомбометание вывело из строя рулевое управление, и катер управлялся только машинами. Но и немцы уже не пикировали так низко и действовали только на большой скорости, убрав тормозные решетки. Маневрирование машинами значительно медленнее, чем рулем. Взрывы бомб постепенно становились все ближе. Один мотор, а затем еще один вышли из строя. Катер уже не мог поворачивать в стороны даже с помощью винтов, а только менял направление хода, то давая полный вперед, то резко стопоря или давая задний ход. От близких разрывов бомб катер, имевший малую осадку, иногда целиком выталкивало из воды.
В довершение ко всему немцы разбили корму, но окончательно вывести из строя последний мотор, уже значительно потерявший мощность, так и не смогли. «Юнкерсы» улетели только почти через полчаса, полностью израсходовав имевшиеся боеприпасы. Морской охотник на одном еле работающем моторе сумел добраться до порта Владимир.
Связавшийся оттуда по телефону со штабом СФ лейтенант Кроль после боя находился в состоянии сильного психического стресса. Разговаривал он почему-то шепотом и на предложение командира дивизиона капитана 3-го ранга Вальчука послать за ним исправный морской охотник, чтобы прибуксировать катер в базу, ответил:
— Заметят и станут опять бомбить. Зачем подставлять под удар второй катер? Лучше дождусь тумана и тогда сам приду…
Этот беспримерный случай не остался незамеченным даже среди огромных трудностей и трагедий первых дней войны. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 июля 1941 г. командир катера МО № 121 лейтенант Иосиф Айзикович Кроль и помощник командира лейтенант Александр Владимирович Бородавко, а также рулевой старшина 2-й статьи Борис Николаевич Векшин были награждены орденами Красного Знамени.
1-е наступление на Западной Лице
(3–8 июля)
Отошедший по приказу командира 52-й СД Никишина от Южного моста 112-й СП занял позиции по западному берегу Западной Лицы. Батальоны растянулись по высотам на двенадцать километров. Правый фланг полка проходил поблизости от промысловой фактории Большая Лица — в устье реки. Левым флангом командир полка майор Короткое прикрыл мост, от которого начиналась Мишуковская дорога. Подтянувшиеся остальные стрелковые полки заняли оборону по восточному берегу: 58-й — от моста к югу, 205-й — правее его. Артиллерийские полки образовали две группы поддержки: северную — в районе моста — и южную — на Мишуковской дороге.
Зенитный дивизион прикрыл южную группу и расположившийся здесь же командный пункт дивизии. Артиллеристы начали топографическую привязку батарей. И тут обнаружилось, что крупномасштабные карты имелись только для северной части оборонительного района. Кроме того, оказалось, что магнитные стрелки буссолей сильно отклоняются от нормальных показаний. Один из командиров, до призыва в армию работавший здесь геологом, вспомнил, что поблизости залегают руды, вызывающие магнитную аномалию. Начальник артиллерии дивизии полковник Кубеев позвонил в штаб армии и попросил разыскать в Мурманске карту опорной топографической сетки. Карту нашли и прислали. Точные данные для стрельбы были обеспечены незадолго до возобновления немцами боевых действий.
Потрепанные артиллерийским огнем кораблей при попытке прорыва на полуостров Средний егеря быстро перегруппировались, и немецкое командование принялось исправлять допущенные ошибки. Попытки прорваться через Средний, поддерживаемый огнем эсминцев и имевший собственные береговые батареи, к Рыбачьему означали потерю драгоценного времени.
Авиаразведка уже сообщила, что 30 июня начато строительство оборонительного рубежа, прикрывающего с суши Полярный и береговые батареи на мысе Сеть-Наволок. И немцы перенацелили свои силы на Мурманское направление. А линии фронта на перешейке полуострова Средний было суждено оставаться неизменной до 1944 года.
Бои на Большой Лице начались уже 3 июля. Передовой 112-й стрелковый полк, имевший слишком растянутую линию обороны, неоднократно переходил в контратаки, но все же постепенно был оттеснен к реке. Положение не исправили ни высаженные на флангах полка два отряда моряков-добровольцев численностью в 600 и 800 человек, ни огневая поддержка кораблей СФ.
После ожесточенного боя с авиацией противника 30 июня в Мотовском заливе и проявленной во время него полной беспомощности авиации СФ, командование СФ больше не рисковало посылать для огневой поддержки частей 14-й армии миноносцы. Поэтому задачу огневой поддержки с моря теперь возложили на корабли ОВРа. Дождавшись нелетной погоды, которая на Севере, слава богу, бывала часто, сторожевые корабли «Смерч» и «Гроза» в сопровождении морских охотников, проявивших при наличии обученных экипажей неожиданно высокую устойчивость к авианалетам, пробирались в Мотовский залив и принимались обстреливать позиции противника из своих 102-мм орудий.
Толку от этого было немного, так как на сторожевиках имелось всего по два 102-мм орудия, а корректировочные посты после памятного случая с МО № 121 больше не высаживались, потому что, как это политкорректно указывалось в официальных бумагах, такую высадку «в условиях горной местности осуществить было чрезвычайно сложно». В отсутствие корректировки эффективность артогня, ведущегося с больших дистанций, естественно, была низкой..
Не лучше, обстояло дело и с первыми сформированными на флоте отрядами морской пехоты. Первый отряд морской пехоты, численностью в 600 человек, был сформирован всего за 2 часа. Формированием отряда занимались политработники, то есть готовился он совершенно бездумно. Норовившие включить в него как можно больше коммунистов и комсомольцев политруки бездумно списали с кораблей лучших квалифицированных специалистов, матросов 4-го и 5-го года службы, подготовка которых занимала не один год.
Что будет, когда необученные матросы начнут принимать участие в боевых действиях, политотдел флота себе, естественно, совершенно не представлял. И только потом политработники обнаружили, что «самым пагубным в отрядах оказалась боязнь передвигаться пригибаясь или ползком. Только во весь рост!..»
После того как первый отряд, не имеющий никакой боевой подготовки к сухопутным боевым действиям, понес огромные потери, второй отряд, численностью в 800 человек, формировали уже 2 дня. Впрочем, от этого мало что изменилось. Опять в пекло были брошены лучшие кадры флота: подводники и моряки надводных кораблей, различные специалисты береговой обороны и морской авиации, строители и судоремонтники, инструкторы флотских школ учебного отряда флота.
Еще через пару суток формирование отрядов морской пехоты из добровольцев было прекращено. К этому времени количество поданных в них заявлений перевалило за 12 тысяч.
Для собранных флотом отрядов элементарно не хватило оружия. Его добывали различными путями — около 3 000 винтовок было доставлено из Москвы отрядом транспортной авиации под командованием известной летчицы, Героя Советского Союза Валентины Гризодубовой. С кораблей было изъято все стрелковое оружие, кроме пистолетов командиров кораблей и крупнокалиберных пулеметов. Все пулеметы были сняты с подводных лодок, и часть взята у флотской авиации.
