Анатолий Терещенко - СМЕРШ против бандеровцев. Война после войны
– А вы могли бы его определить на групповой фотографии?
– Попробую…
Офицер принес несколько фотографий, обнаруженных в бункере одной разгромленной бандгруппы в Дубровицком районе в 1948 году. На снимке были запечатлены дубровицкие полицаи. Местные жители указали, что среди сфотографированных мужиков в форме и мазепинках стоял Сыголенко, начальник местной полиции.
Показали фотографии Текле. Она сразу же указала на Сыголенко. На шести из шести фотографий уверенно опознала палача украинского народа. Чувствовалось, что здесь ошибки не должно было быть.
После этого черно-белые стрелы запросов полетели в архивы разных городов страны, а также в представительство МГБ СССР в Берлин.
И вот уже стали вырисовываться контуры личности «щирого украинца», «верного галицийца» и «ненавистника явреив».
Немецкие друзья опознали по фотографии Сыголенко, но этот гражданин значился по документам как Карл Ковальский, занимающийся предпринимательской деятельностью. Он скупал кофе в ГДР, где он был дешевле, и перепродавал в Западном Берлине. Восточногерманская полиция его неоднократно задерживала за контрабандные операции. Он даже отсидел два года за это преступление. После чего стал осторожным и, занимаясь прежним промыслом, закупал кофе через посредников – своих агентов.
Чекистам двух стран пришлось потрудиться, чтобы разоблачить оборотня. В материалах на атамана Тараса Бульбу-Боровца были найдены данные и на Сыголенко. Он значился в них адъютантом атамана, а потом редактором газеты «Гайдамак» – органа УПА «Полесская Сечь».
Получили контрразведчики и такие данные, что в 1943 году полицейский околоток в Дубровице был атакован партизанами и разгромлен. Коменданту полиции удалось бежать. Позже его видели в Сарнах. Он здесь служил уже не в полиции, а в нацистской службе безопасности – СД. Для предателя это было солидным повышением и знаком высокого доверия фашистов…
Скоро операция по задержанию Сыголенко была завершена. Сотрудники МГБ ГДР его арестовали при очередном вояже в Восточный Берлин, и в 1951 году его уже допрашивал в Ровно следователь УМГБ.
Держался этапированный галичанин спокойно. О себе он заявил, что является Карлом Николаевичем Ковальским, родом из Галиции – Львовщины. Еврей по национальности. Работал агентом по сбыту мануфактуры в фирме «Шлехтер». Учился в Кельне в университете на юридическом факультете, откуда был исключен после прихода Гитлера к власти. В 1936 году переехал в Польшу, где до 1939 года работал продавцом магазина. В 1942 году был арестован немцами в Варшаве и отправлен в лагерь смерти в Дахау. После освобождения осел в Западном Берлине, где получил пособие как лицо еврейской национальности, пострадавшее от фашизма.
Следователи областного Управления МГБ готовы были поверить Ковальскому. Сама мысль, что еврей убивал евреев из-за национальной принадлежности, показалась дикой. Да и удостоверение есть, что он является членом западноберлинской еврейской общины. Но бескомпромиссная экспертиза фотографий неопровержимо свидетельствовала: начальник полиции Сыголенко, адъютант, а затем сотник УПА «Полесская Сечь» с той же фамилией и предприниматель, а точнее, спекулянт из Западного Берлина Карл Ковальский – одно и то же лицо.
После этого поиск материалов пошел быстрее. Нашлись свидетели, утверждавшие, что часто его видели с Тарасом Бульбой-Боровцом разъезжавшими по хуторам и селам Полесья с агитационными целями. Так они собирали в свой отряд молодежь для борьбы вместе с немецкими войсками против Советов.
Чекисты вскоре нашли и приказ атамана Бульбы-Боровца за № 19 от 10 сентября 1941 года. В нем говорилось, что «за боевую и отличную организацию работы в боевых операциях в городе Олевске и за ликвидацию всех московско-большевистских и регулярных банд на Олевщине (уничтожение евреев. – Авт.) повышается и утверждается в звании сотника Сыголенко Кирилл Николаевич». Потом он станет адъютантом атамана и по совместительству редактором юдофобской газетки «Гайдамак».
Нашелся и еще один документ – протокол совещания старшин УПА «Полесская Сечь» от 18 ноября 1941 года. На этом совещании сотник Сыголенко докладывал, что прибывший к ним эсэсовский капитан Гичке запросил у бульбашей помощи в поголовном расстреле к 19 ноября всех евреев Олевска.
Выяснилось, что, после того как Сыголенко в 1942 году назначили в Дубровицу начальником полиции, он сразу же организовал гетто для евреев. Собрал более тысячи человек и отправил их в Сарны, где они были все расстреляны. Предварительно он обманным путем забрал у них золотишко и другие драгоценности, обещая жизнь. Да, он исполнил свой обет, подарив им жизнь «только на небесах».
После разгрома полиции партизанами он, как уже говорилось, оказался в Сарнах на должности сотрудника немецкой службы безопасности СД, где изготовил заранее, почувствовав неизбежный крах Третьего рейха, себе документы прикрытия на имя Карла Ковальского.
Кто же выступал под личинами Сыголенко и Ковальского? Ответили на этот вопрос контрразведчики.
Действительно, подследственный родился во Львове в зажиточной еврейской семье. Настоящая фамилия – Хаим Сыгал. После оккупации нацистами Львова он через свои связи вышел на Тараса Бульбу-Боровца, представившись ему «хвайным украинцем», готовым воевать с двумя оккупантами – немецкими и советскими «лышэ за вильну Украину». Атаман поверил ему тогда, когда проверил его в работе – грязной и неблагодарной, связанной с убийством 535 советских граждан, в основном евреев, в Олевске летом в 1941 году.
В конце концов Хаим Сыгал, припертый вещественными доказательствами и свидетельскими показаниями к стенке, во всем признался – бес попутал.
Потом был суд, вынесший справедливый приговор бандиту из УПА «Полесская Сечь».
Отповедь канадского профессора
Автору этой книги удалось познакомиться с фрагментами интервью Виктора Полищука – канадского магистра права, профессора и доктора гуманитарных наук. Это интервью он дал украинскому агентству From-UA. В нем профессор обнародовал свое личное мнение об ОУН-УПА и шагах нынешних некоторых политиков, политологов и лжеисториков Украины по реабилитации «борцов за самостийную Украину». Он считал, что раскаяние в постыдных делах есть спасение жизни. Но раскаяние не наступает, наоборот, идет процесс реверса в сторону героизации бандеровщины. Появилось даже понятие – необандеризация Украины.
Несколько слов о мыслителе.
Родился профессор в 1925 году на Волыни. Его отец был репрессирован, а семья выслана в Казахстан. С 1946 года Полищук жил в Польше. В 1981 году эмигрировал в Канаду. В Украине В. Полищук стал известен после выхода в середине 90-х годов его книги «Горькая правда: преступления ОУН-УПА. Исповедь украинца».
В ней говорилось не о героизме украинских националистов периода Второй мировой войны, а об их преступлениях, что расходилось с официальной линией президентов Кравчука, а в будущем Ющенко.
Привожу его ответы полностью. Задавал вопросы корреспондент агентства From-UA:
– Защитники ОУН-УПА утверждают, что это формирование воевало против сталинского и гитлеровского режимов. Так ли это, по вашему мнению?
В. Полищук:
– Утверждения про одновременную борьбу ОУН-УПА против сил Германии и Советского Союза – не что иное, как пропагандистский прием. Есть документы, литература, в них отнюдь не просматривается такая борьба. В конце концов, этому утверждению противится обычная логика: любое противоборство ОУН-УПА с немцами было бы одновременно помощью советским партизанам, что не входило в интересы ОУН.
Существуют детальные бандеровские сведения о боевых действиях ОУН-УПА, в которых нет фактов запланированных боевых действий против немецких сил с целью их уничтожения. Хотя были стычки с небольшими немецкими подразделениями, в частности с полицией или жандармерией, с целью получить оружие или в ходе вооруженного грабежа немцами украинского населения.
Были и стычки, когда немцы пытались бороться с бандеровскими формированиями, которые стали препятствием в реализации принудительных поставок сельхопродуктов: зерна, мяса и т. п., но это были бои оборонительного характера, а не с целью уничтожения сил оккупанта.
Были стычки и бои ОУН-УПА с советскими партизанами, а с 1944 года также с силами Советской армии, но это также были бои оборонительного характера, а не с целью их уничтожения. В ОУН-УПА не было столько сил, чтобы она инициировала и проводила боевые действия против немецких или советских войск с целью их уничтожения.
Вытеснение на короткий период силами ОУН-УПА немецкой администрации из некоторых районных центров на Волыни в 1943 году имело исключительно пропагандистский характер.
ОУН-УПА не проводила диверсий с целью уменьшить боеготовность гитлеровских сил, она не взрывала мосты, не уничтожала железнодорожные сооружения и т. п. На это все в ОУН-УПА не было сил, но она в то же время была способна вырезать польское население и истреблять тех украинцев, которые не подчинялись бандеровцам. ОУН(б) – УПА-СБ уничтожали в том числе и украинцев из формирований ОУН Мельника и Тараса Бульбы-Боровца, а служба безопасности ОУН Бандеры массово истребляла бывших советских солдат и офицеров, которые в июне – июле 1941 года попали в плен и сумели убежать, после чего прятались по сараям и в хатах у украинских крестьян Волыни.
