Ошибки мировой космонавтики - Яровитчук Александр Геннадьевич
Тут обнаружилась еще одна проблема. В определенный момент во время посадки скорость зонда резко увеличилась. Вероятно, из-за трения возник статический заряд, который вызвал короткое замыкание и отстрел парашюта раньше времени. После этого все решили, что аппарат просто разобьется, но нет. В первые мгновения от зонда и правда ничего не удалось принять, но через 22 минуты стало ясно, что «Венера-7» продолжает передавать данные о температуре. Случай с парашютом даже помог оценить плотность грунта планеты, ведь если зонд упал с такой скоростью и не разбился, то упал он явно на что-то достаточно мягкое.
Проблемой оказалась не только сила удара, но и форма спускаемого аппарата. Для уменьшения трения он был сделан в форме яйца, а антенна располагалась на самом верху. После посадки зонд просто завалился набок и «отвернулся». Через несколько минут он перекатился так, что антенна снова оказалась направлена на Землю. После этого, начиная с «Венеры-9», все спускаемые аппараты имели опоры, чтобы не заваливаться или не скатываться в случае посадки на склоны. Спускаемый аппарат АМС «Венера-8» тоже был в виде яйца, но имел поворотную выносную антенну, которая могла повернуться к Земле даже в случае заваливания на бок. В итоге из относительно успешной миссии удалось выжать максимум, хотя очень многое шло не так, как было задумано.
«Венера-7» была слишком тяжелой. Теперь, зная точно, какое давление на Венере, инженеры рассчитали прочность и массу в оптимальном соотношении. Ошибки были учтены, и следующая межпланетная станция «Венера-8» отработала безупречно. Мало того, удалось поместить внутрь больше приборов, чем в прошлых миссиях.
Венера в облаках. NASA
Однако сама планета преподнесла несколько сюрпризов, которых никто не ожидал. Так, на зонде имелся фотометр. До этого все посадки осуществлялись на ночной стороне Венеры. Теперь требовалось узнать, какие характеристики у планеты на дневной стороне. У астрономов были две различные версии. Первая – на дневной стороне так же темно, как и на ночной. Толстый слой атмосферы и облака полностью поглощают свет от Солнца, и до поверхности ни один лучик не доходит. Другая версия – свет доходит и больше нагревает планету на дневной стороне. На Земле так и происходит: днем теплее, ночью холоднее. Неправы оказались все. Как выяснилось, на поверхности Венеры днем такая же освещенность, как в очень пасмурный день на Земле. Толстый слой атмосферы не поглощает, но сильно рассеивает свет. Облаков на Венере не так много, а углекислый газ прозрачный. Нам, землянам, известно, что когда Солнце находится у горизонта, земное небо окрашивается красными тонами. Проходя через слой воздуха, свет частично рассеивается. Лучше всего рассеивается свет с короткой длиной волны – синий, голубой, а красный и оранжевый рассеиваются меньше и проходят дальше. Правда, цветов фотометр различать не мог. Тем не менее тот факт, что только примерно 1/3 части видимого света доходит до поверхности, указывал на то, что фиолетовый, голубой, синий, зеленый рассеиваются, а до поверхности доходят только красный, оранжевый и часть желтого цвета.
При этом температура днем и ночью оказалась практически одинаковой. Углекислый газ прозрачен для видимого света, но хорошо поглощает инфракрасное тепловое излучение. Он не выпускает тепло, и из-за этого ночью планета не охлаждается.
Помимо стандартных газоанализаторов, на «Венеру-8» поместили индикатор аммиака, который работал по принципу лакмусового теста. Вещество-индикатор должно было при взаимодействии с газом окраситься. Тест показал незначительное, но достаточное для регистрации прибором его содержание, причем такое, что не согласовалось с другими данными. Аммиак хорошо поглощает радиоволны, а в предыдущих наблюдениях это не регистрировали. Дело в том, что вещество-индикатор так отреагировало на серную кислоту в венерианской атмосфере, запутав химиков.
Еще одна необычная особенность Венеры – скорость ветра. Верхние слои с облаками несутся со скоростью 100 м/с. На поверхности Венеры почти полный штиль – скорость ветра максимум 2 м/с. Сама планета вращается медленно, и совершенно неясно, почему есть слои, которые двигаются гораздо быстрее.
Следующими шагами в исследовании Венеры должны были стать выход на орбиту планеты и фотография с поверхности, тем более что «Венера-8» доказала, что света у поверхности планеты для этого хватит.
Правда, для реализации этих целей и повышения точности исследований требовалось сделать более крупный аппарат и как следствие использовать более мощную ракету-носитель. Таковой стала ракета «Протон-К» (УР-500).
С первой же попытки программу с новыми системами удалось выполнить. Однако неприятность все-таки случилась. Для защиты телекамер во время спуска в атмосфере на них имелись крышки. После посадки они должны были отстрелиться. На одной из камер этого не произошло, но хотя бы с другой удалось получить панораму в 180°. Правда, и тут не все оказалось гладко. Проблема заключалась в том, что изображение передавалось по радиосвязи по тому же каналу, что и другие данные. Раз в четыре минуты на Земле инженеры получали техническую информацию. В это время камера не выключалась и продолжала фотографирование, но не передавала ничего ученым. Это привело к потере кусочков изображения. Правда, технические данные передавались всего секунду, а съемка поверхности Венеры длилась 25 минут. Потерялось совсем немного. В дальнейшем делалась четырехминутная задержка перед началом работы фотоаппарата, которая позволяла передать другую информацию до начала съемки.
Еще одна проблема – наклон. Камеру разместили под углом в 45° относительно корпуса аппарата для изучения грунта, но чтобы при этом на снимке хорошо была видна линия горизонта. Однако «Венера-9» села на склон, и небо у правой стороны снимка было не видно. Зато линия горизонта оказалась ближе, чем рассчитывали ученые. Дело в том, что в плотной атмосфере лучи света сильно преломляются и идут под меньшим углом. Этот эффект так называемой атмосферной рефракции есть и на Земле. Мы видим солнечные лучи еще до того, как Солнце покажется из-за горизонта. На Венере этот эффект сильнее, и из-за него горизонт на фото кажется ближе, чем мы привыкли.
Что же там увидели планетологи? Много крупных валунов с острыми краями, напоминающими сколы. Это было большой неожиданностью. Дело в том, что эрозия на Венере должна очень быстро стесывать камни и делать их гладкими под воздействием сильного атмосферного давления. Такие сколы на камнях бывают после падения метеорита. Однако на Венеру метеориту упасть крайне сложно. Большая его часть сгорит в атмосфере, а то, что не сгорит, потеряет скорость и не врежется в грунт, а сядет мягко и плавно. Собственно, спускаемые аппараты венерианских межпланетных станций – такие же метеориты, только рукотворные. Второй вариант появления таких сколов – вулканы. При извержениях могут образовываться камни подобной формы. Только за всю историю наблюдения не было зафиксировано ни одного явного признака вулканической активности Венеры, а такое масштабное катастрофическое событие, как извержение, пропустить трудно, пусть даже его скрывала бы толстая атмосфера. Тем не менее недавняя вулканическая активность – это основная на сегодняшний день версия.
Первая панорама Венеры. Обработка NASA
Особенно примечательным камнем был объект размером около 40 см, который геологи осторожно назвали «странным камнем со стержнеобразным выступом и бугорчатой поверхностью». Он напоминал сидящую птицу с вытянутым хвостом.
Один знаменитый планетолог предположил, что объект представляет неизвестную форму жизни. Конечно, уже ни у кого из ученых не оставалось иллюзий, что какая-либо органика на Венере может выжить, но почему бы не существовать каким-нибудь другим формам жизни, например, кремниевым?! Эту версию продвигали видные деятели науки, например, Л. В. Ксанфомалити, но, скорее всего, это иллюзия. Мозг человека в ходе своей эволюции очень хорошо научился обнаруживать схожие черты объектов. Иногда схожими кажутся совершенно разные по природе объекты. Например, в розетке можно увидеть очертания лица. Подобные иллюзии получили название парейдолия и часто приводят к ошибкам и ложному восприятию. И в этой книге они еще встретятся.
