А Томази - Морская война на Адриатическом море
Германские подводные лодки:
UC-I2 16.3.16, собственные мины; UB-44 30.7.16, бомбы (дрифтеров); UC-24 24.5.17, французская подводная лодка Circe; UB-52 24.5.18, английская подводная лодка HB-4; UB-53 3.8.18, постоянный Отрантский барраж.
К ним надо добавить 5 подводных лодок, пропавших без вести, место и причина гибели которых остались неизвестными.
Примечание. Всего в Адриатику пришло германских подводных лодок: 8 - в 1915 г.; 15 - в 1916 г.; 13 - в 1917 г. и 3 - в 1918 г. Итого 39. К концу войны осталось 26; из них 17 вернулись в Германию.
Примечания
{1} Особо интенсивная тренировка французского флота началась со вступлением в командование флотом адмирала де Ляпейрера, причем последний не удержался от увлечения ею до такой степени, что французский флот Средиземного моря закончил свои последние большие маневры перед самой войной. В результате большинство кораблей нуждалось в очистке подводной части в доке. Courbet вместо 20 узлов давал только 17, Danton вместо 19 узлов - 17, Patrie - 16 узлов. Крейсера также снизили ход на 1-2 узла. (Vice-Amiral Bienaime. La guerre navale 1914-1915. Pans. 1920. 67 стр.)
{2} Нельзя не отметить, что фактически в войну 1914-1918 гг., в связи с нейтралитетом Италии, а затем и выступлением ее на стороне Антанты, на Адриатическом театре создалась обстановка, при наличии которой Австро-Венгрия оказалась действующей самостоятельно, а Франции пришлось испытать все те затруднения и осложнения, с которыми связано ведение коалиционной войны и которые несомненно отражались на ее эффективности.
{3} Орудия Goeben имели большую дальность, чем орудия французских линейных кораблей. Кроме того Goeben обладал скоростью хода в 28 узлов. Поэтому Goeben, действительно, при желании мог бы уклониться от боя, но равным образом мог бы и принять бой, находясь на предельных для своей артиллерии дистанциях, вне дальности огня противника. (Vice-Amiral Bienaime. La guerre navale 1914-1915. Paris. 1920. 68-69 стр.)
{4} Однако нельзя упускать из виду, что существовал и поддерживался контакт между французским морским генеральным штабом и британским адмиралтейством. Так, например, "В 1914 г. присутствие на Средиземном море двух германских крейсеров побудило французский морской генеральный штаб потребовать 11 июня у британского адмиралтейства, чтобы линейным крейсерам (английским), находившимся на этом море, была поставлена задача лишить, с началом военных действий, германские крейсера возможности предпринять враждебные действия. На это требование адмиралтейство ответило 20 июня, "что в его намерения входит, чтобы британские крейсера немедленно заставили бы принять бой германские крейсера" (A. Laurens. Capitaine de Vaisseau. Le commandement naval en Mediterranee. Paris. 1931, 15 стр.)
{5} На случай войны Тройственного союза против двойственного ... существовало определенное соглашение о совместном использовании военно-морских сил ... Портом стратегического развертывания военно-морских сил всех трех держав была назначена Мессина".
{6} С 1900 г. морские генеральные штабы держав Тройственного союза заключили соглашение, фиксировавшее задачи, которые должны быть положены в основу морской войны. На Средиземном море задачи были ограничены обороной ... С 1912 г ... задачи, поставленные австро-итальянскому флоту, не ограничивались более обороной; наоборот, он должен был предпринять с началом военных действий операцию крупного масштаба против переброски французских войск из Северной Африки ... Срыв или по меньшей мере дезорганизация переброски 19-го французского армейского корпуса являлась единственной операцией, определенно предусмотренной ... В начале 1914 г., когда австро-венгерское правительство начало допускать возможность нейтралитета Италии в неизбежном конфликте ... всякая мысль об ударе по французским перевозкам была оставлена. Эта задача должна была лечь на два германских крейсера ... как это было условленно в марте 1914 г. между адмиралом Сушоном ... . и адмиралом Антоном Гаусом". (A. Laurens. Capitaine de Vaisseau. Le commandement naval en Mediterranee. Paris. 1931. 13-14 стр.)
{7} Как отмечено ниже, адмирал Сушон был осведомлен о начале войны уже в 18 часов 3 августа, т. е. на 7 часов раньше, чем французский главнокомандующий. Вместо того, чтобы в самом срочном порядке осведомить адмирала де Ляпейрера о начале войны, французское правительство "воспользовалось случаем", чтобы выразить адмиралу свое доверие и дать дополнительные директивы, а в результате - весьма значительная для столь серьезного сообщения задержка, которая при ином соотношении сил или вообще при менее благоприятной обстановке могла бы обойтись очень дорого.
{8} Адмирал Сушон, несомненно, в полной мере сознавал рискованность своей операции, что может быть усмотрено из первого же пункта отданного им в полдень 3 августа приказа: "Принять предварительные меры для затопления корабля с целью избежать при любых обстоятельствах передачи его в неприятельские руки" (Г. Лорей. Операции германо-турецких военно-морских сил в 1914-1918 гг. Москва. 1934 г. 19 стр.).
{9} По свидетельству адмирала Дартиж дю Фурнэ, бывшего в то время морским префектом в Бизерте, батареи береговой обороны в Филиппвилле в момент обстрела его Goeben не были еще вооружены. (Vice-Amiral Dartige du Fournet. Souvenirs de guerre d'un Amiral. Paris. 1920. 4 стр.).
{10} В Англии "первый морской лорд" являлся главнокомандующим морскими силами Британской империи, и главнокомандующие британскими морскими силами на отдельных морских театрах находились, по отношению к нему, в положении командующих отдельными армиями по отношению к главнокомандующему. Они призваны только проводить в жизнь планы операций, разрабатываемых первым морским лордом при содействии непосредственно ему подчиненного морского генерального штаба. В результате полной централизации в адмиралтействе разведывательной службы и надежности связи, влияние первого морского лорда, выходя за пределы стратегии, нередко распространялось и на область тактики (А. Laurens. Capitaine de Vaisseau. Le commandement naval en Mediterranee. Paris. 1931. 24 стр.).
{11} Адмирал Даррие, говоря об эскортировании транспортов, в августе 1914 г., писал: "Североафриканские войска, несмотря на свое мужество, проявили известную робость перед посадкой на суда, когда они узнали об обстреле Бона и Филиппвилля и о нахождении германских крейсеров у берегов Алжира ... Прибытие сильного эскорта вернуло войскам уверенность и энтузиазм, и это обстоятельство являлось, по моему мнению, существенным моментом, говорившим в пользу организации конвоев и непосредственного прикрытия" (A. Thomazi. La guerre navale dans la Mediterranee. Paris. 1929, 20 стр.).
{12} 3-го числа вечером адмирал получил следующую информацию из Парижа: "Германский грузовой пароход стал на якорь на рейде Пальма (Балеарские острова); предполагают, что это угольщик для германских крейсеров". (A. Laurens. Capitaine de Vaisseau. Le commandement naval en Mediterranee. Paris. 1931. 39 стр.).
{13} Опасение адмирала де Ляпейрера в действительности базировалось на более непосредственной информации о германских крейсерах. "Семафоры, - писал адмирал де Ляпейрер,- сообщали мне через старшего морского начальника в Алжире (телеграмма, полученная в 23 часа 4-го числа): 1) что неприятельский крейсер находился в 17 ч. 30 мин. в 10 милях к северо-западу от маяка о-ва Сиригина; 2) что германские крейсера находились в 23 часа в районе мыса де Фер, в то время как Оран сообщил в 16 ч. 30 мин., что "имела место перестрелка между батареями береговой обороны и кораблями". В этой путанице противоречивых сообщений, - писал он в заключение, - трудно было разобраться". (Vice-Amiral Bienaime. La guerre navale 1914-1915. Paris. 1920. 97 стр.)
{14} "Два обстоятельства заставили Сушона принять меры к обеспечению возможности пополнения запасов топлива в пути: во-первых, уголь, принятый в Мессине, по своему качеству не являлся лучшим для военных кораблей, и во-вторых, вследствие переутомления личного состава и особых условий погрузки с неприспособленных для этой цели торговых судов не удалось заполнить угольных ям". (Г. Лорей. Операции германо-турецких военно-морских сил в 1914-1918 гг. Москва. 1934 г. 26 стр.)
{15} "Адмирал Сушон не скрывал своих опасений: он дал телеграмму в Берлин, германскому морскому агенту в Вене и адмиралу Гаусу с просьбой, чтобы австрийские корабли были посланы к нему на выручку. Вечером он получил три отрицательных ответа. Австро-Венгрия не закончила еще мобилизации своего флота (Адмирал Гаус имел в это время отмобилизованными только 6 линейных кораблей и 2 крейсера); она не была в войне ни с Францией, ни с Англией; дипломаты питали даже надежду, что удастся и вообще избежать вооруженной борьбы с этой последней" (A. Laurens. Capitaine de Vaisseau. Le commandement naval en Mediterranee. Paris. 1931. 36 стр.)
{16} General вышел из Мессины 6 августа в 19 часов ... ввиду того, что черно-бело-красные марки на трубах германской восточно-африканской линии, при исключительно прозрачном воздухе, уже издалека выдавали неприятельским крейсерам национальность парохода, трубы и вентиляторы за ночь перекрасили в черный цвет, и с рассветом General наружно напоминал голландский почтовый пароход Роттердамского Ллойда, мирно совершавший свой путь в Порт-Саид" (Г. Лорей. Операции германо-турецких военно-морских сил в 1914-1918 гг. Москва. 1934. 30 стр.)
