Дэвид Мёрфи - Что знал Сталин
В воспоминаниях отставных офицеров РУ, которые знали Проскурова, тень Тимошенко мелькает в разных ракурсах. Один офицер вспоминает Проскурова как „импульсивного“ молодого человека, чье положение заместителя наркома обороны „ударило ему в голову“. Он отмечал „критику Проскуровым Тимошенко за неудовлетворительное обучение разведывательных подразделений и групп“, и замечал, что он не умел уживаться в системе, так что когда Тимошенко стал наркомом, он убрал его из РУ. [285] Другой бывший разведчик вспоминал, что „Проскурова направили в РУ наладить боевой дух и дисциплины после „чисток“, и он преуспел в этом“. По мнению офицера, „плохие отношения между Проскуровым и Тимошенко начались, когда Проскуров приехал в Ленинград во время Зимней войны и не был встречен ни командующим фронтом, ни его заместителем. Когда же Проскуров позднее встретился с Тимошенко, то, видимо, сделал замечание о его неучтивости. Тимошенко это не понравилось, и он затаил обиду на Проскурова, а, став наркомом, снял его с должности начальника разведки“. [286]
Одной из причин, побудивших Сталина снять Проскурова, могло быть и сообщение из софийской резидентуры РУ от 6 июня 1940 года, которое тот переслал Сталину. В нем сообщалось, что Германия стремится заключить сепаратный мир с Францией, а затем совместно с Италией и Японией напасть на СССР. Можно представить, какой эффект произвело это сообщение на Сталина. Больше не полагаясь на продолжительную европейскую войну, он планировал новые действия в Прибалтике, чтобы присоединить этот регион к СССР. А если Гитлер разорвет пакт о ненападении и нацелится на Советский Союз? И снова Проскуров преподносил Сталину неприятные известия. [287]
Стало ли это причиной, почему Проскуров был приглашен к Сталину в Кремль 7 июня? Тогда Проскуров находился один на один со Сталиным с 17.15 до 18.10. После его ухода в кабинете Сталина в 19.20 собралась большая группа военачальников, в которой были Тимошенко, Шапошников, Мерецков, Смородинов и Ворошилов, из которых никто не был расположен к Проскурову после неприятного апрельского совещания. [288]
Однако формально Проскуров не был отстранен от обязанностей начальника военной разведки до 27 июля 1940 года, когда он был направлен в распоряжение наркома обороны. [289] Последние разведывательные документы, в которых сообщалось об увеличении немецких войск на границах Литвы, он подписал 19 и 20 июня. К 15 июля спецсообщения ГРУ уже подписывались Филиппом Ивановичем Голиковым, его преемником. Очевидно, что эта замена не афишировалась, потому что 22 июля глава внешней разведки НКВД Фитин направил Записку Проскурову „О перемещении немецких войск“. До Фитина сообщение о снятии Проскурова еще не дошло. [290]
Если сопоставить по времени, то увольнение Проскурова можно было бы отнести к появлению 16 июля „Директивы Фюрера № 16“ Гитлера, в которой требовалось вторгнуться в Англию; кодовое название операции „Морской лев“. Говорят, что когда Сталин узнал об этой директиве, то спросил у Проскурова, действительно ли немцы могут захватить Британские острова. „Такого рода вторжение, — объяснил тот вождю, — зависит от четырех важных условий: прежде всего, германская авиация должна установить превосходство в воздухе; обеспечить контроль на море, по крайней мере, в районе высадки, надежно запереть британский флот в Атлантическом океане и Северном море; достаточное количество кораблей для высадки; возможность подавить береговую оборону и степень противостояния английских войск внутри страны“. Затем Проскуров сказал, что „если только немцы смогут выполнить все четыре условия, они победят. Если они не выполнят хотя бы одно условие, у них не будет ни единого шанса на победу“. Затем он проанализировал каждый пункт, отметив проблемы, с которыми столкнутся немцы, и предрек, что им понадобится, по крайней мере, три месяца, чтобы осуществить подготовку, но к тому времени погодные условия сделают операцию невозможной. Эта отрицательная оценка очень разозлила Сталина, и в тот же день Проскуров лишился своего поста. [291]
Приведенные ответы Проскурова отражали действительность. Главнокомандующий военно-морским флотом Германии гросс-адмирал Эрих Редер заявил, что эти планы являются нереалистическими и что „операция связана с огромными опасностями, что может возникнуть серьезная возможность потери всех войск, занятых в операции“. Германский военно-морской штаб отметил эти моменты в меморандуме высшему командованию вооруженных сил 19 июля 1940 года:
„а. Французские порты ‹…› были сильно повреждены в недавних боях или по другим причинам не подходят.
б. Часть Ламанша, выбранная для реальной переправы, представляет большие проблемы из-за погодных условий, приливов, бурного моря.
в. Первой волне вторжения придется высаживаться на открытое английское побережье, но десантных судов для этой высадки не имеется.
г. Воды для этой переправы невозможно очистить или держать абсолютно свободными от вражеских мин.
д. Суда, на которые войска и их снаряжение должны грузиться, не могут даже быть собранными в портах погрузки до тех пор, пока не будет достигнуто абсолютное господство в воздухе.
е. ‹…› До сих пор англичане не вводили в бой всю мощь своего флота. Но германское вторжение в Англию будет для англичан вопросом жизни или смерти, и они могут без колебаний направить все свои морские силы в решительный бой за свое существование“. [292]
В сентябре 1940 года Люфтваффе провели первые воздушные налеты на Лондон. Нападению немецких бомбардировщиков предшествовали волны истребителей. 15 сентября налеты были отбиты с большими потерями, которые показали, что англичане еще могут добиваться преимущества в воздухе. 17 сентября Гитлер объявил об отсрочке операции „Морской лев“ на неопределенное время.
В последний раз подумаем, почему произошла отставка Проскурова? Главной и основной причиной тому могло быть опасение Сталина, что он не сможет его контролировать. Проскуров будет проводить свою точку зрения, даже если она противоречит позиции Сталина. Это стало очевидным в конфронтации между ними на совещании по финской войне, и на упорстве Проскурова в отправке Сталину тех разведывательных сообщений, которые не совпадали с его взглядами.
По мнению других его коллег по работе в РУ, у Проскурова были качества, которые никогда не внушили бы к нему любовь Сталина. По мнению одного из них, „он был скромным, общительным, честным, смелым и очень принципиальным в своих суждениях. Он быстро схватывал задания и был талантливым руководителем. Многие из начатых им разведывательных операций продолжались всю войну“. Другой сказал: „У Проскурова были острый ум и цепкая память“. Он вспомнил поездку в Западную Европу, которую совершил по заданию Проскурова в марте — сентябре 1939 года. Я доложил о резидентах, с которыми встречался, то есть с теми, кто все еще был там (то есть не попал под „чистку“). Я заметил, что когда я говорил, Иван Иосифович сжал скулы, мышцы на лице его дергались». Более того, при Проскурове агентура продолжала работать, в то время как при Голикове началась вторая волна «чисток». Именно поэтому Проскуров не разрешил Рихарду Зорге вернуться в СССР. И не только Зорге. Когда офицеры, которых отзывали несмотря на его усилия, задерживались в Москве после окончания отпуска, он, не афишируя этого, успокаивал их и сообщал им последние новости. [293]
Кто был человек, сменивший его? Филипп Иванович Голиков родился 16 июля 1900 года в деревне Борисово, недалеко от Шадринска Курганской области. Его отец был деревенским фельдшером, который передал сыну свои социалистические взгляды. Молодой Голиков окончил гимназию в Кургане, а после Октябрьской революции вступил в 1-й Крестьянский Коммунистический стрелковый полк, известный как «Красные орлы». Потом поступил на курсы военных пропагандистов в Петрограде, а затем был направлен в 10-й Московский стрелковый полк Особой бригады Третьей армии на Восточный фронт. В августе 1919 года стал инструктором-агитатором в политотделе 51-й дивизии. В его официальной биографии в «Советской Военной энциклопедии», из которой взяты эти данные, говорится, что «после окончания Гражданской войны до 1931 года находился на партийно-политической работе». Так как Гражданская война в европейской части страны окончилась вскоре после польской кампании и последующего разгрома Врангеля в 1920 году, то целых десять лет его жизни были посвящены политической работе, точный характер которой до сих пор не ясен. [294] В 1931 году он оканчивает неизвестное военное училище, становится командиром 95-го стрелкового полка 32-й стрелковой дивизии. С 1933 года по 1936 год командует 61-й стрелковой дивизией Приволжского Военного округа. В этот период он заочно заканчивает Военную академию им. М.В. Фрунзе, затем до 1937 года командует 8-й отдельной механизированной бригадой, после чего становится командиром 45-го механизированного корпуса Киевского Военного округа. [295]
