Виктор Гришин - Катастрофа. От Хрущева до Горбачева.
Выезд нашей делегации задержался, потому что в это время проходил пленум ЦК КПСС. Лишь накануне открытия съезда рабочих советов Югославии вечером самолетом Ил-14 мы вылетели в Белград. Из-за плохой погоды в Карпатах наш самолет всю ночь продержали в аэропорту г. Львова. В столицу Югославии мы прилетели лишь в 9 часов утра по местному времени, в день открытия съезда, работа которого начиналась в 10 часов. В аэропорту делегацию встретил Джуро Салай. До этой встречи я не был с ним знаком, но знал, что это коммунист с большим партийным стажем. Еще в довоенные годы из-за преследований за революционную деятельность он эмигрировал в Советский Союз. 13 лет жил в нашей стране, работал директором завода. Хорошо владел русским языком. По-доброму относился к Советскому Союзу, советскому народу, выступал за развитие связей и дружбы между нашими странами и коммунистическими партиями. После взаимных приветствий тов. Салай сказал, что по указанию руководства СКЮ несколько изменяется по сравнению с первоначальным порядок работы съезда рабочих советов. Имеется в виду, что после открытия заседания первым будет выступать с речью тов. Тито, после него предполагается выступление председателя ВЦСПС, потом перерыв, затем основной доклад.
Я высказал несогласие с изменением порядка съезда и времени моего выступления. «Вы нам сообщили, — сказал я т. Салаю, — что выступление руководителя делегации состоится после доклада, а теперь предлагаете выступать до него, после речи т. Тито. Проект вашего доклада мы читали, а с чем будет выступать т. Тито — не знаем. Я прошу согласовать с вашим руководством, что наше выступление состоится после доклада. Если такого согласия не будет, делегация ВЦСПС не сможет присутствовать на съезде».
Джуро Салай забеспокоился, попросил нас подождать его, сам пошел звонить по телефону. Вскоре он вернулся, сказав, что вопрос согласован — руководитель делегации ВЦСПС будет выступать на съезде после его — т. Салая — доклада.
Прямо из аэропорта мы поехали на съезд рабочих советов, едва успев к его открытию. Зал, где начинал работу съезд, вмещающий 3–3,5 тысячи человек, был заполнен до отказа. Перед сценой в партере, в креслах места заняли т. Тито, другие руководители СКЮ и правительства Югославии. Мы поздоровались, меня пригласили сесть в кресло рядом с т. Тито. Съезд открыл кратким вступительным словом Джуро Салай. Он предоставил слово т. Тито. Весь зал встал, долго и бурно аплодировал, люди скандировали «Друже Тито». Речь т. Тито была резко полемической — о роли и месте рабочего самоуправления в государстве, строящем социализм. Адреса, с кем идет полемика, прямо не называлось, но всем (и нам, конечно) было ясно, что она направлена против статьи в «Коммунисте».
Каждое положение выступления, утверждающее верность пути рабочего самоуправления, встречалось бурной овацией, возгласами и здравицами в адрес СКЮ, Югославии, т. Тито. Атмосфера в зале была сильно накалена. Мы себя чувствовали неуютно.
После выступления, продолжавшегося минут 40, был объявлен получасовой перерыв. Тов. Тито сразу уехал. Вместе с югославскими руководителями мы пошли выпить чаю. Но мне было не до этого. После перерыва накал в зале спал. Был заслушан полуторачасовой доклад Джуро Салая. В нем в спокойных тонах, при отсутствии всякой полемики, были подведены итоги деятельности рабочих советов, определялись задачи развития самоуправления. Доклад был выслушан спокойно, с вниманием, без проявления бурных эмоций. Вновь был сделан перерыв, после которого слово было предоставлено мне.
Мое выступление участниками съезда было встречено сначала настороженно, но, поскольку оно не содержало полемики, критики рабочих советов, в нем рассказывалось об опыте широкого привлечения трудящихся к управлению предприятиями и всеми делами государства, о роли профсоюзов в жизни советского общества, было прослушано с вниманием и заинтересованностью. Слова же о стремлении советских людей к дружбе и сотрудничеству с югославским народом, во имя осуществления задач социалистического строительства были встречены аплодисментами.
Закончилось выступление в спокойной, доброжелательной атмосфере. Когда я сошел с трибуны и сел на свое место в партере, руководители СКЮ и правительства пожали мне руку, поздравили с выступлением, отметили, что оно вызвало у них удовлетворение.
Во второй половине этого и на следующий день продолжалась работа съезда. Выступали рабочие, руководители предприятий, профсоюзных организаций. В итоге была принята резолюция, определяющая пути дальнейшего развития рабочего самоуправления в Югославии.
На следующий день после окончания съезда к нам в гостиницу приехал Джуро Салай и сказал, что тов. Тито приглашает меня на чашку чая. Мы поехали в президентский дворец, расположенный на окраине Белграда. Я был встречен тов. Тито. Мы пили чай, курили, разговаривали об итогах прошедшего съезда рабочих советов. Он рассказывал о положении в Югославии, развитии ее экономики, трудностях, с которыми встречается страна. Интересовался жизнью трудящихся Советского Союза, работой профсоюзов, их ролью в управлении производством. Мы говорили о международном положении, об опасности, проистекающей из усиливающейся гонки вооружений в капиталистических странах, прежде всего в США, реваншистских проявлениях в ФРГ.
Тов. Тито сказал, что он сожалеет о том, что его выступление на съезде рабочих советов было полемическим и резким. «Если бы я знал содержание вашего выступления, то моя речь была бы иной». Он объяснил, что полемика в его речи вызвана статьей в журнале «Коммунист», в которой была подвергнута резкой критике система рабочего самоуправления в Югославии.
Тов. Тито говорил о стремлении СКЮ, правительства страны к развитию дружественных отношений с КПСС и Советским Союзом. Он был доброжелателен, предупредителен. Прощаясь, проводил нас до выхода из дворца.
Следующие два дня нашего пребывания в Югославии были посвящены посещению промышленных предприятий и строек Белграда. Мы имели встречи и беседы с рабочими, руководителями предприятий, профсоюзным активом. Состоялась теплая встреча с руководителями Центрального совета и отраслевых комитетов профсоюзов. Все встречи и беседы прошли в теплой и дружественной обстановке, оставили хорошее впечатление.
Накануне отъезда делегации ВЦСПС на родину руководители СКЮ пригласили нас на ужин. Присутствовали почти все члены руководства Союза коммунистов Югославии с женами. Обстановка была товарищеской, дружеской.
В это время наши отношения с Югославией, СКЮ, его руководством были натянутыми, сказывались наслоения прошлого, было недоверие, да и непонимание происходящих в наших странах процессов. Думается, что поездка делегации ВЦСПС на съезд рабочих советов Югославии, встречи и беседы там явились, может быть, и не столь большим, но все же заметным вкладом в дело улучшения отношений между нашими партиями и странами. Далее эти отношения стали более активно развиваться по восходящей линии. Обмен делегациями стал более частым, а потом осуществлялся по ежегодно составляемым планам.
После ухода из жизни Джуро Салая председателем Центрального совета Союза профсоюзов Югославии стал Светозар Вукманович-Темпо. Это было, кажется, в 1958 году. В то время ему было лет 46–48. Высокого роста, полный, смуглый, очень энергичный, он оправдывал приставку к своей фамилии (Темпо).
Член Союза коммунистов Югославии с довоенного времени, активный участник партизанского движения в годы немецко-фашистской оккупации страны, соратник Иосипа Броз Тито, он был начальником политического управления югославской армии, в звании генерал-полковника. После войны находился на партийной и государственной работе. Его жена — член СКЮ, также участник партизанской войны. В семье Вукмановичей два сына, в конце пятидесятых годов им было одному примерно 12, другому — 15 лет.
В конце пятидесятых годов наши отношения с Югославией оставались еще натянутыми. Контактов по всем линиям практически не было или они были незначительными.
Зимой 1959 года т. Вукманович высказал желание отдохнуть в Советском Союзе. ВЦСПС он был приглашен на отдых с семьей. Им была предоставлена правительственная дача под Москвой. Дети катались на коньках, ходили на лыжах. Я несколько раз навещал отдыхающих, интересовался их отдыхом. С т. Вукмановичем мы вели разговоры о положении в наших странах, о работе профсоюзов, их руководящих органов. Однажды он сказал мне о желании быть принятым в ЦК КПСС. «Ведь не за тем же я приехал в Советский Союз, чтобы только любоваться русской зимой», — сказал т. Вукманович.
О его пожелании я сказал Н.С. Хрущеву, и он был им принят. Речь шла о развитии отношений между нашими странами и партиями.
Контакты и связи между нашими странами налаживались, получали нормальное развитие. Активизировались двусторонние отношения между советскими и югославскими профсоюзами. Тов. Вукманович еще несколько раз приезжал в Советский Союз во главе профсоюзных делегаций, принимал участие в работе съезда профсоюзов СССР, посещал города и предприятия, выступал на собраниях. Держал себя просто, по-товарищески, был общителен, доброжелателен. В один из его приездов, в воскресный день мы поехали в подмосковный дом отдыха ВЦСПС. Стояла зима. Было снежно и морозно. Организовали лыжную прогулку. Для тов. Вукмановича это занятие было необычным. С прогулки он пришел сильно раскрасневшимся, с него буквально лил пот. Потом были теплые встречи и разговоры. Вернулся в Москву наш гость довольный этой поездкой.
