Иероним Уборевич - КОМАНДАРМ УБОРЕВИЧ. Воспоминания друзей и соратников.
Направляясь в фойе, Уборевич прошел через весь зал. Он казался веселым и бодрым. И никто не представлял себе, что видит своего командующего в последний раз. В 16 часов был объявлен перерыв до следующего дня. «Электропроводка испортилась», - объяснили причину перерыва.
А в это время Уборевич подъезжал по залитой солнцем площади к смоленскому вокзалу. Все радовало его: и предстоящая встреча с семьей в Москве, и щебет воробьев, и погожий весенний день, заставлявший людей улыбаться.
Но не успел Иероним Петрович переступить порог салон- вагона, как случилось невероятное: он был схвачен, обезоружен и взят под стражу.
На следующий день перед началом работы конференции член Военного совета Смирнов объявил: - Уборевич вчера арестован как враг народа и во всем уже признался.
В зале стало так тихо, что я услышал стук сердца. Из президиума объявили, что конференция продолжается, но каждый - и в президиуме, и в зале - немо смотрел перед собой, думая о чем-то другом... Не хотелось верить случившемуся. Голову сверлила одна мысль: не ошибка ли это?
И вот история подтвердила, что это больше, чем ошибка. Партия и ее ленинский ЦK вскрыли гнусную провокационную «работу» ежовско-бериевской банды, перебившей с ведома Сталина незадолго до войны ценнейшие кадры Советской Армии.
Как знать, может быть, не такой была бы трагедия в начале Великой Отечественной войны, если бы уцелели Тухачевский, Уборевич, Якир, Егоров, Блюхер и многие, многие другие. Современники и потомки воздадут им должное. Их добрые и славные имена будут жить в веках!
Ф.П.Самсонов. СМЫСЛ ЕГО ЖИЗНИ.
К концу 1932 года я двенадцать лет прослужил в Украинском военном округе. Все здесь - и люди, и обстановка - стало привычным, родным. Поэтому я отказался от предложения начальника разведывательного отдела Белорусского военного округа Х. А. Пунги перейти к нему на работу даже с повышением в должности. Но вскоре он позвонил мне из Москвы по телефону:
- Не обижайся, Федор Петрович: приказ о твоем переводе подписан. Ты назначен моим заместителем.
Раз приказ- надо собираться в дорогу.
Прибыл к месту назначения. Х. А. Пунга представил меня начальнику штаба округа К. А. Мерецкову и заместителю командующего округом М. Я. Германовичу. Командующий войсками находился где-то в частях. В Смоленске я узнал, что мой сектор разведывательного отдела находится в Минске. Туда я и отправился.
Прошло немного времени. Однажды вечером Х. А. Пунга предупредил по телефону, что на следующий день командующий войсками округа будет проездам в Минске и примет меня с докладом.
Времени на подготовку была одна ночь, к тому же Пунга ничего не сказал: сколько времени отводится на доклад, что больше всего будет интересовать Уборевича. Я шел на первое свидание с командующим не особенно уверенным в себе.
В половине десятого вагон командующего прибыл на запасный путь. Адъютант доложил обо мне.
Войдя в салон, я увидел за столом человека, безукоризненно одетого в полевую форму с четырьмя ромбами в петлицах гимнастерки. Как сейчас помню его высокий прямой лоб, упрямый, гладко выбритый подбородок, усталые и строгие серые глаза, прикрытые пенсне.
Я представился. Командующий встал из-за стола, энергично пожал мою руку и пригласил сесть.
Он пристально посмотрел на меня и совершенно неожиданно произнес:
- Так вот вы какой... Сапега!
- Почему Сапега, товарищ командующий?
- Такие брови были у одного из героев Сенкевича. Знаете такого писателя?
- Кое-что читал.
- Что именно?
- «Потоп», «Крестоносцы», «Камо грядеши» ...
Конечно, только в переводе? - перебил Уборевич.
- Да, в то время польского языка я не знал.
- Советую прочесть еще раз и обязательно на польском, в оригинале. Можете взять кое-что из моей библиотеки.
Простота беседы, отсутствие какой бы то ни было официальности в поведении командующего смутили меня. Я не знал, с чего начать доклад. Но Уборевич сам вывел меня из замешательства:
- Ну-с, поговорим о главном. Познакомьте меня со своими наблюдениями и выводами.
Я вынул из полевой сумки карту с нанесенной на ней дислокацией частей польской армии и начал докладывать.
Уборевич внимательно слушал минут десять, потом задал вопрос, уводивший меня от намеченной схемы доклада. И посыпались вопросы один за другим. Командующего интересовало все: и тактическая подготовка, и огневая мощь частей польской армии, и материальная часть технических родов войск, и структура штабов, и система подготовки офицеров, и настроения польских солдат и населения, и многое другое.
«Прощупывает», - мелькнула мысль. Потом она так же быстро улетучилась, как и пришла.
Выслушав мои ответы, командующий поставил передо мной практические задачи и закончил примерно так:
- Меня впредь будет особенно интересовать развитие и состояние технических родов войск будущего противника, в первую очередь - истребительной и бомбардировочной авиации, артиллерии и танков. За этими родами войск следите непрерывно и особенно тщательно. Если вы предупредите меня за сутки до столкновения о сосредоточении авиации противника на аэродромах нашего театра, я сумею принять контрмеры.
Я записывал указания в блокнот. Немного задумавшись, Уборевич спросил:
- Какими вы владеете языками, кроме польского?
- Украинским. Числюсь переводчиком второго разряда по немецкому языку.
- Числитесь или можете переводить с немецкого?
- Должен сознаться, что немецкий язык знаю слабо.
- Мучат неправильные глаголы? - улыбнулся Уборевич. - Они когда-то доставляли неприятности и мне. Но одолел! Справитесь с ними и вы. Надо настойчиво и ежедневно хотя бы час заниматься языком. И обязательно читать, много и систематически.
Я дал обещание, что в течение нескольких ближайших лет овладею немецким языком как следует.
- Что, что? - пристально посмотрел он на меня. - Неужели вы думаете, что нам будут долго давать покой? Немецкий язык нам будет очень нужен. Даю вам год, максимум полтора, чтобы из второго разряда вы перешли в первый.
Я доложил нужды сектора и попросил укрепить его квалифицированными людьми. Уборевич обещал.
Выйдя из вагона, я долго еще находился под впечатлением этой беседы. Радовало, что командующий по-настоящему интересуется работой нашего отдела. Почувствовал в нем хорошо образованного военного командира, простого в обращении, корректного куда более, чем многие командиры, с которыми пришлось сталкиваться.
Свое обещание Уборевич выполнил. Вскоре в наш отдел пришли хорошо подготовленные командиры.
В дальнейшем мне приходилось часто докладывать командующему. Он всегда требовал, чтобы новые данные, факты тщательно анализировались и обобщались.
Однажды я показал Иерониму Петровичу фотографию танков, проходящих по улице города Н. по ту сторону границы. За танками были видны жители города, преимущественно женщины. Кое у кого из них в руках были букеты цветов. Внимательно осмотрев фотографию, Иероним Петрович спросил:
- Откуда могли появиться в Н. танки? их там никогда не было. Очевидно, это сфотографировано в городе К.?
- Нет, товарищ командующий, -ответил я, -танки идут по улицам Н. Они проходят к железнодорожной станции, видимо, на погрузку после учений.
- Фантазируете! Где вы видите станцию?
- Самой станции, действительно, не видно, но танки идут именно туда. У меня в этом нет сомнений.
- А у меня есть сомнения. Вот вы и постарайтесь их рассеять, - улыбнулся Уборевич.
Я встал, взял в руки карандаш:
- Обратите внимание на вывеску: «Аптека Фишбейна». Она находится на углу двух улиц в городе Н. Скрещение улиц видно отчетливо, передние танки уже перешли его и движутся по улице Третьего мая в сторону улицы Колеевой, а там рукой подать до вокзала. Мы имеем сведения, что в районе города Н. проходили тактические учения, в которых участвовали и танки. Но документальных данных об этом у нас не было. А теперь и документ есть.
- У ж не хотите ли вы меня убедить, что на память знаете все улицы, магазины и аптеки в городах возможного театра войны? - серьезно спросил Уборевич.
- Нет, товарищ командующий, - ответил я, - на память полагаться нельзя. Я потратил немало времени на проверку фотографии, сличая ее с планом и телефонно-адресной книгой города Н.
Уборевич, видимо, признал неоспоримость моих объяснений, но все же сделал замечание:
- А почему вы не делаете никаких выводов из этого документа? Жители стоят с букетами цветов в руках. Значит, они с восторгом провожают танкистов?
- Я бы этого не сказал.
Цветов не так много, а большинство людей смотрит на танки с простым обывательским любопытством.
- Спорить не буду, но вывод о настроениях населения вы обязаны сделать. Мы должны научиться даже плохонький документ читать до последней строчки!
