Кирилл Резников - Русская история: мифы и факты. От рождения славян до покорения Сибири
Здесь уместно спросить: каков же был этнос, способный сразу же после вымирания и междоусобиц создать единое сильное государство? Этим вопросом озаботился Л.Н. Гумилёв, полагавший, что в первой половине XV в. в Московском Великом княжестве появились две идеологические доминанты — «внуки бойцов Куликова поля» и «ревнители старины». Первые — сторонники Василия II, вторые — дяди Василия и его сыновей. В этой борьбе молодой великорусский этнос поддержал новый вид наследования княжеской власти — от отца к старшему сыну, а не к старшему в роде, чем окончательно распрощался с психологией древнерусского этноса.
С предложенным объяснением можно согласиться, но удивительно, что подъём второй половины XV в. Гумилёв объясняет наплывом пассионарных чужеземцев, татар, а не изменением самого великорусского этноса. Между тем есть биологическое объяснение повышения уровня пассионарности. Ведь один из всадников Апокалипсиса, зачастивших на Русь в XV в., — Голод, косил людей избирательно — выживали сильнейшие, гибли слабейшие как физически, так и духовно. За полвека демографической катастрофы сменилось три поколения (браки были ранние) и отбор на выживание сильнейших дал накопительный эффект. Здесь лежит запас внутренних сил этноса, создавшего русское государство. Татары и другие пассионарные чужеземцы лишь внесли дополнительный вклад.
Можно подойти к объяснению изменения поведения русского этноса в XV в. и с позиций формирования коллективной солидарности — асабии, по П.В. Турчину[111]. Согласно Турчину, асабия возникает в этносах, расположенных на границе разных миров — суперэтносов с различным стереотипом поведения и системой ценностей. Вторую половину XIII и весь XIV в. Северо-Восточная Русь испытывала давление «степного» (монголо-татарского) суперэтноса. Это давление усугубилось принятием Золотой Ордой ислама в 1312 г. Ответной реакцией стали рост асабии в Московском княжестве и как итог — Куликово поле.
В XV в. давление со стороны ставшего мусульманским суперэтноса степи усилилось и одновременно Московская Русь испытала давление Литвы, превратившейся из западной половины древнерусского народа в форпост католической цивилизации, страшной для православия не меньше мусульманского суперэтноса. Зажатым между двумя суперэтносами русским оставалось либо развить в себе способность к согласованным действиям, т. е. асабию, либо исчезнуть как православная цивилизация. Выбор был сделан в сторону развития высоких форм коллективной солидарности, позже получившей наименование соборность.
В XV в. солидарность москвичей помешала расколу княжества на уделы и несколько раз тушила междоусобную войну. Когда Юрий Дмитриевич, сместив 17-летнего князя Василия, воссел в Москве, а племянника сослал в Коломну (1433), вслед за Василием двинулись «все дворяне от мала до велика», а сторонники стекались к нему со всех сторон. Юрию Дмитриевичу пришлось ехать к племяннику и звать его на великое княжение. Второй раз это произошло в 1446 г., когда самые разные силы — высшее духовенство, бежавшие в Литву служилые люди, московские горожане — поддержали ослепленного и сосланного в Углич Василия Темного против узурпатора Дмитрия Шемяки.
Сильный характер великорусского народа, жителей Северо-Восточной Руси, сложился в условиях, требующих стойкости. Люди сталкивались здесь с ранними зимами, губившими урожаи, небогатыми почвам, удалённостью от мировых торговых центров, опустошительными татарскими набегами. Все это создало породу служилых людей, составивших костяк Московского княжества, Русского царства и Российской империи. О них в статье «Русский человек» (1938) замечательно написал Г.П. Федотов:
«Это московский человек, каким его выковала тяжелая историческая судьба. Два или три века мяли суровые руки славянское тесто, били, ломали, обламывали непокорную стихию и выковали форму необычайно стойкую. Петровская империя прикрыла сверху европейской культурой Московское царство, но держаться она могла все-таки лишь на московском человеке».
С присоединением Новгорода и Пскова к новому Русскому царству общерусский патриотизм появился и у жителей Северо-Западной Руси. Когда Иван III из любви к сыну Василию выделил ему в удел Псков и Новгород, он поставил под угрозу единство Русского государства в случае прихода к власти законного наследника — внука Дмитрия. Действия великого князя вызвали возражения у псковичей, заявивших, что не признают власть удельного князя, а будут подчиняться великому князю в Москве: «...а которой бы был великий князь на Москве, той бы и нам государь».
Русская церковь в XV — XVI вв. С момента крещения Русь духовно окормлялась из Византии. Русская митрополия была одной из епархий Константинопольского Патриархата, и русские митрополиты посвящались в сан в Константинополе. Большинство из них были «греки», так звали на Руси ромеев, или византийцев. На Русь приезжали византийские священники и монахи, архитекторы и живописцы. На протяжении столетий русские осваивали и переосмысливали византийскую книжную мудрость, искусство, архитектуру. Русские получали византийскую культуру и через православных южных славян — болгар и сербов. Несмотря ордынское иго, Русь оставалась частью византийского суперэтноса, где шел постоянный духовный и культурный обмен. Царьград был для русских центром религиозной и даже светской законной власти. Император как глава православного мира вместе с патриархом обладали властью над Русской митрополией.
Между тем с конца XIV в. начался распад византийского суперэтноса. Под ударами турок в 1389 г. пал Велико Тырново — столица Болгарского царства. В том же году сербы потерпели сокрушительное поражение на Косовом поле и потеряли независимость. В 1395 г. турки окончательно разгромили болгар и взяли в плен болгарского царя. В 1396 г. пал последний болгарский город Видин. Турки окружили Константинополь со всех сторон. Взятие города отсрочил разгром Тимуром турецкой армии под Анкарой (1402), но положение Византии оставалось отчаянным. Стремясь найти поддержку, византийский император и патриарх вступили в переговоры с римским папой о соединении церквей. На соборе, открытом в Феррари и перенесенном во Флоренцию, латинские и православные иерархи подписали унию о воссоединении церквей (1439). Император и патриарх признали главенство папы и католические догматы, сохранив за православием лишь обряды.
Унию во Флоренции подписал и русский митрополит грек Исидор. В 1441 г. он вернулся в Москву в сане католического кардинала, но Василий II и духовенство отказались подписать акт об унии. Исидор был арестован и заключен в монастырь, откуда бежал в Литву. Русское духовенство восприняло Флорентийскую унию как предательство православия, а власть византийского патриарха и императора утратила в их глазах легитимность. 15 декабря 1448 г. Собор русских епископов избрал митрополитом Московским и всея Руси рязанского епископа Иону. Избрание с Константинополем не согласовывали. Русская церковь стала независимой — автокефальной. В 1453 г. Константинополь был взят турками, и Византийская империя прекратила существование. Это восприняли в Москве как Божью кару за измену православию, хотя греки к тому времени от унии отказались.
В 1458 г. бежавший в Рим патриарх-униат посвятил в русские митрополиты Григория Болгарина. Григорий приехал в Литву и основал митрополичью кафедру в Новогрудке. В 1460 г. он прислал в Москву посольство и потребовал смещения митрополита Ионы, но получил отказ. Русская митрополия разделилась на Московскую и Киевскую. Киевская митрополия включала православные земли Литвы и Польши и находилась в зависимости от константинопольского патриарха и польского короля. Великорусские земли входили в Московскую митрополию, представлявшую автокефальную (независимую) православную церковь. Соперничество русских церквей обострялось спором о главенстве. Московская метрополия исторически, через кафедру во Владимире, куда в 1299 г. переехал митрополит Киевский и всея Руси Максим, считала себя законной правопреемницей церкви Киевской Руси. Новая Киевская митрополия первенство Москвы отвергала, ссылаясь на поддержку Константинополя и нахождение Киева в составе митрополии. Разделение Русской церкви продолжалось два с половиной столетия.
Попытки Киевской митрополии распространить свою власть на русские земли неизменно встречали отпор. Особое место здесь занимает поход Ивана III на Новгород в 1471 г. Походу предшествовала борьба в Новгороде сторонников Литвы и Москвы. Пролитовская партия во главе с боярами Борецкими настаивала на церковном подчинении Новгорода Киевской митрополии, а сторонники Москвы требовали оставить Новгород в ведении митрополии Московской. Московский митрополит Филипп и князь Иван III не раз обращались к новгородцам с увещеваниями, но «взмятение великое» продолжалось. Тогда князь и митрополит решили организовать поход на Новгород. В послании новгородцам Филипп писал о «сияющем благочестии» Русской церкви и о благоволении высших сил к ее попечителю, Великому князю Московскому. Походу придавалось значение защиты православия от латинства. Это был настоящий крестовый поход, первый в русской истории, но до сих пор так не названный.
