Джордж Бейкер - Август. Первый император Рима
Клеопатра с египетским флотом находилась в тылу, в резерве, однако ей так и не пришлось принять участия в сражении. Сражение закончилась так, как она и предполагала; Антония предали свои же люди. Египетский флот сразу же поднял паруса и направился в открытое море. Антоний, сражавшийся в самой гуще своего эскадрона, видел их отход и понял сигнал. Он приказал всем, чтобы прекратили сражение и отступали. Капитаны, которые могли это сделать, подчинились. Около сорока пяти его кораблей вскоре были выведены из сражения. Ветер, который недавно держал западный флот у берега, теперь позволил ему легко уйти на юг. Антоний не сумел вывести свой флагман из боя, враг не давал ему передышки. Тогда он пересел на более мелкое пятипалубное судно и устремился вслед за египетскими кораблями, направлявшимися на юг в Ионическое море.
Когда они оторвались от нескольких кораблей, бросившихся вдогонку, Антоний взошел на борт корабля Клеопатры. Никто не поспешил ему навстречу. Он долго сидел, уставившись на воду. Для него все было кончено. Сражение при Актии закончилось, и Октавиан получил в свое распоряжение восточный флот. Пятнадцать кораблей Антония, включая огромный флагманский корабль, попало к нему руки, пять тысяч человек из команды Антония были убиты, при этом триста кораблей сдались без боя. Армия на берегу — девятнадцать легионов с подкреплением — семь дней бездействовала. Канидий делал все от него зависящее, но по истечении семи дней понял, что произошло, и бежал; армия, как и флот, сдалась Октавиану. Сражение при Актии закончилось победой, достигнутой минимальным напряжением сил, — это была битва идей, и победителем оказалась скорее преданность идее, нежели сами войска.
Облегчение, которое снизошло на всю Италию в результате этого сражения, восторженный Гораций обессмертил несколько дней спустя в своем девятом эподе, написанном после того, как в Риме Меценат сообщил ему эту новость.
«Когда ж, счастливец Меценат, отведаем, / Победам рады Цезаря,/ Вина Цекуба, что хранилось к празднику/ (Угодно так Юпитеру)» (пер С. Гинцбурга). Далее он называет этот день более радостным, чем когда была освобождена Сицилия от Секста Помпея; теперь свободен весь Восток — нет, даже больше чем просто Восток, свободны ум и душа человека, несшего невыносимую тяжесть на своих плечах. Неси золотую чашу! Теперь великий победитель и триумфатор не Марий, не Сципион Эмилиан. Все эти восторженные похвалы Гораций обращает к одному человеку — Октавиану, которого превозносит до небес. Некогда тот был обычным человеком, отважным, но беспомощным юношей, больным в сражении при Филиппах, бежавшим и в Мутинском сражении, но теперь он божествен и бессмертен, во всяком случае, благословен (август). Даже оптиматы вздохнули спокойно. Клеопатра и все, кто за ней стоит, не будут править в Риме! Да, всем стоит выпить хорошего вина!
После Актия. Армейские неприятности. Ситуация в Египте. Треугольник. Ослабление Клеопатры. Октавиан в АлександрииОктавиан решил преследовать Антония до победного конца.
Перед тем как начать преследование, он принял меры против наиболее серьезной опасности — требований армии. Войска Антония влились в его собственные войска, и ветераны были немедленно демобилизованы. Те же, кто остался в армии под командованием своих полководцев и ожидал раздела земель в Египте, пока не роптали.
Положением демобилизованных сразу же занялись. Как только они поняли, что не будет дополнительного вознаграждения, то попытались поднять мятеж. Октавиан встретил его двумя контрмерами. Он дал неограниченную, почти диктаторскую власть Агриппе и Меценату и отменил задолженности по налогам среди самых подавляемых слоев населения — среди вольноотпущенников; этими действиями он заполучил их поддержку. Он мог примириться с потерей этих поступлений, предвидя огромные богатства Египта. В действительности же сразу после победы при Актии Октавиан постарался стать совершенно независимым от армии и искал поддержку среди других слоев общества.
Затем он немедленно отправился в Афины. Здесь он распорядился освободить страну от дополнительного набора в армию, объявленного Антонием, и восстановил привычную систему правления. Из Афин он направился на Самос на противоположном берегу Эгейского моря. Агриппа писал ему, что он нужен в Италии. Октавиан с большими трудностями преодолел обратный путь, дважды чуть не погибнув у берегов Навпакта и рядом с Акрокеранийским мысом. В Брундизий в это время находились демобилизованные войска, сенаторы и толпы народа. Очевидно, в этот раз ему не удалось ускользнуть!
Опять потребовались такт, умение и терпение, чтобы удовлетворить все жалобы, причем так, чтобы уже прежде облагодетельствованные не почувствовали себя разочарованными. Земли некоторых италийских городов, которые поддерживали Антония, были конфискованы и распределены между вышедшими в отставку воинами, а тем, кому земель не досталось, были предложены альтернативные варианты в Диррахии, Филиппах и похожих местах. Тем, кому не досталось земельных участков, предложили денежные вознаграждения, а прочих просили удовлетвориться обещаниями, поскольку Октавиан все еще тратил больше, чем получал. Он выставил на торги свою собственность и собственность своих друзей в качестве знака доброй воли. Никто не стал ее покупать, но многие удовольствовались обещаниями. Через двадцать семь дней после возвращения в Италию он опять отправился из Брундизия на Восток. Чтобы сократить время пути, пришлось волоком протащить корабль через Истмийский перешеек, и он объявился на Самосе так быстро, что Антоний и Клеопатра одновременно узнали и о его отъезде, и о возвращении.
— Тем временем Антоний и Клеопатра разделили обязанности между собой. Она возвратилась в Египет и начала собирать средства с неимоверно богатых египетских храмов и из светских источников. Антоний отплыл на Кирену для переговоров с римской армией Пинария Скарпа, которая была набрана еще раньше для защиты Египта и была относительно надежна. Однако Скарп отказался иметь дело с Антонием, тогда он поспешил в Александрию. Деньги бесполезны, если они не могут купить необходимое.
Если бы союз Антония и Клеопатры в самом деле был страстным любовным романом, конец их истории мог быть совсем иным. Однако это давно уже было деловое партнерство, в котором Антоний предоставлял Клеопатре независимый Египет, а Клеопатра должна была финансировать его контроль над Римом. Когда оба оказались не в состоянии выполнять условия договора, они перестали доверять друг другу. Поскольку политика Октавиана оставалась неизменной, они начали заигрывать с ним по отдельности.
Клеопатра уже отправила волоком несколько кораблей в Красное море, чтобы получить свободу в изгнании. Некоторые из них сожгли арабы, а Антоний полагал, что армия, уцелевшая в сражении при Актии, все еще может быть ему предана, поэтому она не стала настаивать на этой идее. Были даже планы бежать в Испанию. Когда Антоний узнал от Канидия об истинном положении дел в армии, его охватило отчаяние. Оба надеялись отвести от себя опасность до тех пор, пока не будут готовы себя защитить. Антоний просил, чтобы ему разрешили жить спокойно в Египте или Афинах. Клеопатра послала Октавиану золотой скипетр и корону, надеясь, что он поймет намек. Он понял, но не так, как она рассчитывала. Он сразу понял, что она больше всего заинтересована в сохранении Египетского царства и что он мог, используя этот повод, разлучить ее с Антонием. Октавиан знал, что они «выставят» для привлечения партии цезарианцев Цезариона и Антилла — как истинных сыновей их отцов, и это, несомненно, повлечет за собой соперничество законного сына и усыновленного наследника: итак, ее подношения не обманули его. Вопрос в том, кто окажется хитрее. Октавиан был в более выгодном положении, поскольку Антоний и Клеопатра действовали по отдельности.
Он не дал никакого ответа Антонию, однако Клеопатре послал двойное послание — одно публичное, с условием, что, если она полностью отдаст себя в его руки, он обдумает, что сможет для нее сделать; и другое частное, в котором говорил, что ни в чем ей не откажет, если Антоний будет мертв.
Оба они вновь обратились к нему — Клеопатра с предложением большой суммы денег, а Антоний — с подробным объяснением своей позиции и своего поведения, взывая к их старой дружбе. Он обещал умереть сам, если Клеопатра будет в безопасности. Октавиан так и не ответил Антонию, и тот послал к нему Антилла с золотыми дарами. Октавиан золото принял, но отправил Антилла назад без ответа. В обоих случаях он просто повторил свой первый ответ Клеопатре. Ему нужно было окончательно разрушить взаимное доверие Антония и Клеопатры. Это усугубило уныние Антония и укрепило уверенность Клеопатры в том, что ей следует поторговаться с Октавианом. Октавиан старался заранее не толкать ее на крайние меры. В соответствии с полученной им информацией Клеопатра собрала огромное богатство, которое она грозила уничтожить при малейших признаках провокации. Ему очень нужны были эти средства. Все его будущее зависело от того, сумеет ли он завладеть ими.
