Андрей Фурсов - Холодный восточный ветер русской весны
– Передача Малахова, на мой взгляд, – одна из самых отвратительных и вредных на ТВ. Нам действительно показывают уродов и дебилов (изредка их разбавляют тупым гламуром), стараясь убедить, что это – мы, русские. Вот такие, якобы, мы и есть: уроды и дебилы, а эта передача – наше зеркало. Цель – привить зрителю комплекс социальной и национальной неполноценности. Очень жаль, что эта передача популярна, люди не понимают, что подвергаются идейно-психологической обработке.
В декабре 2013 г. В.В. Путин сказал, что государственные СМИ должны возглавлять патриотически настроенные люди. У меня нет впечатления, что такие люди возглавляют Первый канал.
– Уважаемый Андрей Ильич! Спасибо Вам за Вашу работу, Ваш вклад в просвещение интересующихся конспироструктурами. В основном Ваши работы отражают западный мир, а вот Евразия могла бы стать предметом Вашего исследования в этом плане? Или у нас так всё мелко и просто, что и так все всё знают? Может быть, порекомендуете работы коллег, работающих в этом направлении?
– Западный мир в моих исследованиях занимает вовсе не ведущее место, а где-то между четвертью и третью наряду с русской историей, Востоком и методологией социально-исторических исследований. Что касается Евразии, то можно посмотреть мою работу «Русская власть, Россия и Евразия…» (Русский исторический журнал. М., 2001. T.IV, № 1–4. C. 15-114); загляните также на сайт andreyfursov.ru.
– Какую роль Вы отводите Уралу в будущих геополитических процессах? Урал – опорный край державы?
– Урал – это хребет Северной Евразии и одновременно государства российского, одна из его опор. Урал – геостратегически важнейшая зона контроля русской суши к востоку и югу и русских морей на Севере, в Арктике, которая станет одним из главных призов XXI века в мировой борьбе за власть и ресурсы.
– Будет ли продолжение рассказов о королевской семье Великобритании?
– Королевская семья Великобритании, да и другие семьи из первых пяти сотен интересуют меня не сами по себе, а как часть некоего целого, Паутины, Матрицы. Поэтому специального исследования о семье Саксен-Кобургов, они же Виндзоры не планирую. Интересующихся отсылаю к книге Л. Пикнетта и его соавторов (Picnett L., Prince C., Prior S. with Brydom R. War of Windsors: A century of Unconstitutional Monarchy. Edinburgh, 2003).
– Как Вы предполагаете, какой информацией обладал Рудольф Гесс, что англичане не могли открыть для всех?
– Убежден, Гесс обладал взрывоопасной информацией по 1939 г. и по 1941 г. Думаю, в 1939 г. британцы дали ему гарантии фактического невмешательства или фиктивного вмешательства (так оно и произошло) в случае нападения рейха на Польшу – так же, как в июле 1914 г. они убедили Вильгельма, что сохранят нейтралитет в случае войны Германии и Австро-Венгрии с Россией и Францией и тем спровоцировали его.
В мае-июне 1941 г. судя по совокупности косвенных свидетельств, британцы убедили Гесса (а через него – Гитлера), что, как минимум, не будут вести против рейха активных военных действий, если Гитлер нападет на СССР. В противном случае Гитлер ни за что не осмелился бы оголять западный фронт и перебрасывать войска на советскую границу.
Страшная тайна британцев 1939–1941 гг. – это тайна заговорщиков и поджигателей войны. Все логично: сначала привели Гитлера к власти, а затем сорвали антигитлеровский заговор немецких генералов в сентябре 1938 г. и тогда же подарили ему чехословацкий ВПК. Гесс был одним из последних свидетелей этих преступлений. Поэтому не случайно после заявления о том, что Горбачев не возражает против освобождения Гесса из тюрьмы Шпандау, тот позвонил сыну и сказал: «Теперь англичане меня убьют». И вскоре его нашли повешенным – якобы самоубийство. Самоубился (повесился) человек, который сам не мог даже побриться. Более подробно о Гессе и его полете см. мой ролик: https:// www.youtube.com/watch?v=JXtbATyGZpU
– Как соотносится Ваше «закулисье» с парадигмой Ноама Хомского?
– Во-первых, «закулисье» не мое. Во-вторых, Хомский работает на деньги Фонда Рокфеллеров и обсуждать его работы мне не очень интересно.
Солдаты советской армии расписываются на стенах Рейхстага
– Вы сами не хотели бы поучаствовать в «мировом закулисье»?В оппозиции так часто случается…
– Не понял ту часть вопроса, которая связана с оппозицией. Я не только не имею отношения к оппозиции (во-первых, поскольку человек я социально очень брезгливый; во-вторых, если власть наша чаще всего проваливает большую часть того, за что берётся, то оппозиция проваливает абсолютно всё – надо ли иметь дело с профессиональными неудачниками?), но и к политике вообще – у меня другая площадка, другие задачи в жизни, другая «линия фронта».
Что касается участия в «закулисье», то мой ответ краток и, надеюсь, ясен: я – советский офицер, сын советского офицера, расписавшегося на Рейхстаге.
Холодный восточный ветер
– Скоро подует восточный ветер, Уотсон.
– Не думаю Холмс. Очень тепло.
– Эх, старина Уотсон! В этом переменчивом веке вы один не меняетесь. Да, скоро поднимется такой восточный ветер, который ещё не дул […]. Холодный, колючий ветер, Уотсон, и, может, многие из нас погибнут от его ледяного дыхания. Но […] когда буря утихнет, страна под солнечным небом станет чище, лучше, сильнее».
А.Конан-Дойл«И от ветра с Востока пригнулись стога,
жмётся к скалам отара.
Ось земную мы сдвинули без рычага,
изменив направленье удара»
«Мир меняется. Это чувствуется в воздухе. Это чувствуется в воде. Это чувствуется на земле», – звучащая в самом начале «Властелина колец» фраза задаёт тон всему фильму, окрашивает его в определённые эмоциональные цвета: мир меняется, и он изменится независимо от того, какая из сторон противостояния, какой субъект победит – мир уже никогда не будет прежним. Эта фраза как нельзя лучше характеризует нынешнюю ситуацию в мире и в РФ – как самой по себе, так и в качестве части мировой системы. Заканчивается эпоха, которая стартовала в 1970-е и переломом которой стал рубеж 1980-1990-х годов, а центральным событием – крушение системного антикапитализма (советского коммунизма) и распад СССР, событие, отворившее «кладезь бездны» глобализации. Сегодня эта эпоха окончательно изживает себя: система неолиберального капитализма, слабым элементом которой является РФ, – рушится, а, как известно, первыми вылетают именно слабые звенья.
Может ли это слабое звено выскочить из геоисторической ловушки, есть ли для этого план игры, средства и, самое главное, тот субъект, который раззудит плечо? Прежде чем рассуждать на эту тему, надо хотя бы вкратце несколькими мазками, с неизбежным упрощением обрисовать мировую ситуацию и корни того положения, в котором оказалась РФ на рубеже двух веков и тысячелетий.
Глобальный неолиберальный капитализм исчерпал возможности своего развития. В этом плане водораздельная эпоха 1970-2000-х годов была в такой же степени мощной вспышкой в развитии капитализма, его буйством, в какой его агонией или, как минимум, предагональной стадией. Ситуация напоминает самцов некоторых видов паука, которые испытывают оргазм и безумно буйствуют в нём только после того, как паучиха откусывает им голову; в известном смысле, неолиберальный капитализм – это ацефальный капитализм, капитализм с откушенной головой. Ну а его периферийные версии ещё безголовее, достаточно посмотреть на РФ, особенно в 1990-е годы.
Впрочем, у РФ есть собственное измерение исчерпанности эпохи, лишь опосредованно связанное с мировым и коренящееся в глубинной логике русского прошлого, в его «исторических часах», пробивающих 24-й час эпохи тогда, когда проедается её вещественное наследие, историческая субстанция. По сути уже сегодня почти проедено советское наследие, прежде всего материально-техническое, инфраструктурное; процессы социальной дезорганизации господствуют над таковыми социальной организации; криминализация становится формой социальной организации жизни низов, коррупция – верхов, между верхами и низами болтается полудохлый средний слой – бессмысленный и бесперспективный.
Перестроечная пятилетка и послеперестроечное двадцатилетие подвели РФ к черте, за которой лишь две альтернативы: либо усиление государства, декриминализация общества (она же – денеолиберализация во всех смыслах), изменение положения в мировом разделении труда в качестве сырьевого придатка Запада, либо распад страны, оформление колониально-оккупационного криминально-полицейского строя и окончательное сползание в «четвёртый мир». Эта российская альтернатива отчасти коррелирует с той, что стоит перед Западом: либо усиление государства перед лицом финансовой, социально-экономической, расово-политической и геоклиматической катастроф, демонтаж капитализма и создание новой системы, либо крушение государства и общества в условиях катастрофы и наступление новых (четвёртых) тёмных веков (предыдущие – XIII–IX вв. до н. э.; V–VIII вв. н. э.; сер. XIV – сер. XVII вв. н. э.) с неясными перспективами для цивилизации, белой расы, а, возможно, и Homo Sapiens.
