Наталья Думова - Кадетская контрреволюция и ее разгром
По поводу дальнейших событий Розенберг пишет следующее: в начале осени 1918 г. все мысли находившихся в Крыму кадетских лидеров сосредоточились на том, чтобы заменить «германскую марионетку» генерала Сулькевича другой, пользующейся поддержкой местного населения администрацией «по их собственному выбору». И хотя немецкие оккупационные власти «игнорировали требование земства убрать Сулькевича», кадеты заняли в Крыму такую позицию, которая позволяла им «оказывать влияние на развитие событий».
Одной из главных задач для кадетов, подчеркивает Розенберг, было помешать Сулькевичу сохранить свою власть после ухода немцев из Крыма, и они эту задачу выполнили. В программном заявлении крымского кадетского правительства при его образовании в качестве одного из главных принципов провозглашалась «абсолютная политическая независимость» Крыма. Таким образом, пишет Розенберг, правительство хотело продемонстрировать, что оно «не потерпит вмешательства со стороны германских властей»168.
О том, какова была ситуация на самом деле, можно узнать из воспоминаний В. А. Оболенского и мемуаров В. Д. Набокова «Крым в 1918–1919 гг.».
После известия о революции в Германии, пишет Оболенский, было созвано совещание земских гласных, «которое решило уже прямо обратиться к немцам с просьбой устранить от власти правительство Сулькевича и дать возможность земству сформировать свое». Во главе нового правительства решено было поставить уже упоминавшегося С. С. Крыма.
Такой выбор определялся расчетом на его популярность среди местного населения в качестве председателя Таврического губернского земского собрания (расчет этот, кстати, впоследствии не оправдался — именно на Крыме, как ни на ком другом, сосредоточилась ненависть масс, и прежде всего татарских слоев). В ответ на просьбу земских гласных начальник штаба немецких войск фон Энгелин пригласил Оболенского и Крыма на беседу. Поскольку кадеты полагали неудобным для будущего главы правительства являться по вызову в штаб германского командования, свидание было устроено на частной квартире169.
О результатах переговоров Крым рассказал своим однопартийцам 17 октября 1918 г. в Ялте на квартире Н. Н. Богданова, где вместе с местными кадетскими лидерами собрались находившиеся в то время в Ялте члены кадетского ЦК Петрункевич, Панина, Винавер, Тесленко и Набоков.
Как сообщил Крым, фон Энгелин обещал, что если земское совещание выскажется против Сулькевича, «он будет тотчас устранен», а власть передана избранному совещанием правительству во главе с кадетами. В ответ Крым изложил условия, на которых кадеты согласны принять власть: уход Сулькевича и изображение дела таким образом, что «власть берется не от немцев».
Выслушав рассказ Крыма, кадетский синклит «вполне одобрил эту постановку вопроса». Одновременно «признано было, что до организации собственной военной силы придется иметь дело с немцами и опираться на них»170. И это притом, что на совещании в Гаспре те же самые люди приняли, как мы видели, твердое решение «занять определенную позицию друзей и союзников Англии и Франции»!
Таким образом, «высокие принципы», обусловившие якобы отказ кадетов от участия в опекаемом немцами правительстве, на поверку обернулись пустыми словесами.
14 ноября 1918 г. губернская земская управа получила уведомление от германского командования о том, что оно отстраняет генерала Сулькевича от власти и предоставляет право губернскому земству образовать свое правительство171. Так обнаруживается явная несостоятельность легенды, по которой кадеты «не терпели вмешательства немецких властей» и «влияли на развитие событий», «свергая» вопреки воле германского командования его марионетку — Сулькевича.
15 ноября было сформировано новое правительство, состав которого был намечен ранее на заседании находившихся тогда в Крыму членов кадетского Центрального комитета, на даче Винавера под Алуштой, а также на межпартийных совещаниях с мелкобуржуазными соглашателями. Помимо Крыма (председателя Совета министров и министра земледелия), в кабинет вошли еще три кадета — Богданов (министр внутренних дел), Набоков (министр юстиции) и Винавер (министр внешних сношений). Кадетская четверка вкупе с эсером В. А. Никоновым (министр просвещения) и меньшевиком П. С. Бобровским (министр труда и государственный контролер) составила коллегию, руководившую общей политикой правительства. В состав кабинета вошли также беспартийные министры А. А. Стевен (продовольствие и снабжение) и А. П. Барт (финансы).
Несмотря на то что к партии «народной свободы» принадлежала лишь половина членов правительства, по своему политическому курсу, программе и характеру оно было чисто кадетским. Таким оно вошло в историю. Именно это правительство дало, по словам кадетских мемуаристов и историков, «образцовое» решение вопроса о власти.
В чем же состояло это «образцовое» решение? Розенберг выделяет в деятельности Крымского правительства «важные черты», которые отличали его от других белогвардейских правительств.
На первое место Розенберг ставит стремление кадетских лидеров в Крыму проводить в политической жизни линию на соглашение с «левыми» партиями. «Винавер, Набоков, Крым, Богданов и их товарищи, — пишет он, — сделали успешную попытку сотрудничать с другими политическими и социальными группами и создать жизнеспособную коалицию, которая пользовалась доверием среди крымского населения»172.
Этот миф опровергается свидетельствами самих кадетов. Прежде всего о том, на каких основах осуществлялось «сотрудничество». Как рассказывает Набоков, на предварительных переговорах «социалисты» выдвигали два условия: созыв сейма с учредительными функциями и восстановление распущенных Сулькевичем местных органов самоуправления. «Мы решили категорически и ультимативно возражать против того и другого, — пишет Набоков. — Социалисты хотят в резолюции вставить упоминание о республиканско-демократической России. Это мы отвергли, и нам удалось заставить их отказаться от своего намерения. То же с сеймом»173. По словам Астрова, крымские кадеты вполне сознавали, что созыв сейма «приведет к отставке правительства»174. Таким образом, ни одно из выдвинутых «социалистами» условий не было соблюдено. По существу кадеты полновластно хозяйничали в правительстве.
Что касается «доверия среди населения», то, по словам Оболенского, правительство не находило поддержки ни в «массах населения», ни в «органах крымской общественности»175. В докладе о событиях в Крыму на заседании Национального центра местный кадет Пасманик констатировал: «С первых шагов своей деятельности правительство почувствовало, что у него нет реальной власти». Несмотря на коалицию с умеренными «социалистами», оно «не опиралось на широкие массы населения, ибо сами социалисты не имели опоры в населении»176. Вот каково в действительности было отношение населения к кадетскому кабинету.
Ни одного сколько-нибудь серьезного вопроса политической и хозяйственной жизни края правительство не решало без согласования с представителями Антанты177.
Когда 23 ноября 1918 г. из Константинополя пришло известие о том, что в Черное море вошла союзническая эскадра, в Крыму стали готовиться к торжественной встрече. Из Симферополя в Севастополь выехали три делегации: правительство в полном составе, представители Добровольческой армии и депутация от губернского земского собрания (Оболенский и — для пущей демократичности — два крестьянина). Когда Оболенский зашел к Крыму в севастопольскую гостиницу Киста, он застал главу правительства бегающим в теплой вязаной фуфайке взад и вперед по отчаянно холодному номеру (гостиница не отапливалась) и зубрящим французскую речь, которую тот составил для произнесения на флагманском броненосце.
На следующее утро все три делегации отправились на вошедший в порт английский дредноут, где их сначала заставили ждать два часа в помещении без стульев, а потом перенесли аудиенцию на вторую половину дня178. Тем не менее крымские правители во главе с Винавером (упивавшимся своей ролью министра внешних сношений) восторженно приветствовали представителей союзников как «истинных и бескорыстных спасителей» России, устроили в ознаменование их прибытия грандиозный по местным масштабам банкет, на котором провозглашали в их честь громкие подобострастные тосты179.
В Севастополе были высажены десант английской морской пехоты, французский, греческий и сенегальский полки. К началу 1919 г. в городе насчитывалось 22 тыс. иноземных солдат180. Доминировавшие в эскадре англичане и французы заняли все русские суда в порту, спустили на берег их команды и подняли на мачтах английские флаги181. Интервенты чувствовали себя в Крыму полными хозяевами.
